После заключения «тайного брака» между Александром II и княжной Екатериной Долгоруковой по Петербургу поползли слухи, что «молодая» не собирается останавливаться на достигнутом и планирует официально короноваться в Успенском соборе Московского Кремля.
Следует признать, что для подобных сплетен были некоторые основания. Похоже, что Александр II находился в какой-то патологической зависимости от своей молодой супруги и буквально ни в чем не мог ей отказать.
Министр двора граф Александр Владимирович Адлерберг вспоминал, как во время одного из докладов Александр II объявил ему о своей предстоящей свадьбе. Адлерберг, будучи человеком старой закалки и строгой морали, стал решительно возражать царю:
Во все время, что я говорил, государь сидел молча, бледный, смущенный, руки дрожжали.
Вероятно, осознав, что уступает министру двора в этической и логической сторонах этого спора, Александр II молча встал и вышел из кабинета. После чего в помещение ворвалась княжна Долгорукова (очевидно что она подслушивала разговор в соседней комнате) и буквально набросилась на Адлерберга с резкими упреками.
Граф Александр Владимирович Адлерберг — генерал от инфантерии. В 1870-1881 годах министр императорского двора и уделов. Один из самых близких и преданных приближенных Александра II.
Шокированный министр двора вынужден был защищаться:
(…)между нами произошла бурная сцена, продолжавшаяся довольно долго. Среди нашего горячего спора дверь в кабинет полураскрылась, и показалась голова государя, который кротко спросил, пора ли ему войти. На это княжна ответила: «Нет, оставь нас докончить разговор».
По сути, самодержавный повелитель крупнейшей в мире империи был выставлен за дверь своего же кабинета при свидетеле! И кем? Собственной фавориткой! Более того, обсуждение столь щекотливого вопроса в подобной грубой и беспардонной манере было не меньшим унижением для царя.
Трагическая развязка этой истории произошла 13 марта 1881 года на Екатерининском (как символично!) канале. Иногда, словно само провидение вмешивается в естественное течение событий и, как знать, может быть, оберегает людей от еще более горьких и тяжелых ошибок.
Ведь если бы Екатерина Долгорукова была коронована: это могло быть воспринято обществом как глумление над памятью любимой многими покойной императрицы Марии Александровны.
