Это стивен-кинговский хоррор, где фанатка держит популярного беллетриста в плену, и в конечном итоге, из заботливой сиделки превращается в изощрённого тюремщика и – палача.
Конечно, одержимым чудовищем Лиду назвать трудно – большинству она кажется доброй и открытой девушкой, готовой прийти на помощь, но …что-то неуловимо-правильное есть в этом сравнении Лиды с мaньячкoй Энни Уилкс.
В учебниках криминологии — науки, повествующей о мотивах преступного поведения, говорится, что не все люди, склонные к тому или иному виду противоправных деяний, реализуют свои влечения, и многие остаются в рамках нормального (внешне) бытия.
Но «звоночки» всё же имеются. На протяжении всего фильма Лида ведёт себя …странно. У неё имеется «объект», за которым она буквально охотится. Только он и никто больше.
Она ворует со стенда фотографию Сергея Ватагина, чтобы поместить в своей комнате в виде… иконы. Люди этого склада воспринимают любовь, как поклонение, которое может перейти в тотальную ненависть.
Помните, как она устраивает «ралли по грязи», чтобы окатить Ватагина и Марту? Потом создаёт аварийную ситуацию, которая могла бы повлечь за собой человеческие жертвы. А Лиде – без разницы.
Ватагин воспринял эту миленькую, но обычную, не «призовую» Лиду именно, как проходной вариант, каких у него, наверняка, было много. Да не тут-то было!
Сергей – это её страсть, бред, смысл. Когда случилось горе, она пришла, и я согласна с автором «В деталях о кино», что Лиде гораздо легче видеть свой обожаемо-ненавистный предмет разбитым, чем принадлежащим кому-то другому.
Реально, её забота и опека на 50 процентов – красиво поданный, тщательно завуалированный эгоизм.
Если бы её спросили: что лучше – здоровый Сергей, но с Мартой или же – его инвалидность, зато при ней, Лида уж точно выбрала бы второе.
Безусловно, у фильма есть хэппи-энд и в тот момент, когда Ватагин вставал с инвалидной коляски, в кинозале многие плакали. Я даже больше скажу – эта лав-стори идеальна с точки зрения «добра и зла».
Хорошая девочка Лида не только подняла на ноги, но и перевоспитала сноба, рвача и обывателя Ватагина.
Однако у всех талантливых советских лент есть множество граней (вот у голливудских фильмов, не менее талантливых, этих граней будет маловато).
Полагаю, что Сергей останется с Лидой – не из благодарности, он сам сделался другим. Его мир отныне — творчество. Но такие, как его «любимая», и к резьбе по дереву могут взревновать.
