Женя выпил в этот вечер, потому что он делал это всегда 31 декабря уходящего года. Помните его рефрен насчёт того, что «…каждый год 31 декабря мы с друзьями ходим в баню…»?
У четырёх друзей это извечная традиция и лишь в тот вечер Марина Дмитриевна, мать Лукашина решила не пускать Павлика к ним на порог. Знала, что Женя сорвётся и побежит. И …всё испортит. Потому что 31 декабря он всегда приходил подшофе.
Не так сильно, как в этот раз, но всё же. Причём, я не понимаю, откуда взялась информация, что Лукашин – aлкoголик и, якобы, в сценарии он – Алкашин?!
Это вообще не стиль Брагинского-Рязанова выдавать характеристики через фамилию, и Самохвалов из «Служебного романа» (1977), пожалуй, единственный такой заход на «фельетонную» территорию.
В Интернете легко найти сценарий, который, собственно, …пьеса, как и «Сослуживцы» — драматургическая основа «Служебного романа». Вернёмся к «Иронии судьбы». Евгений Лукашин вообще непьющий (бокал шампанского иной раз — не считается), и его сманивают на это дело раз в год.
Так вот мадам Лукашина очень испугалась того, что Женёк и в этот раз придёт весёлый и затем уляжется спать. Но! Потом притопала Галюша, дыша морозной свежестью да какими-нибудь французскими духами (наверняка) и поразила уверенностью, что мама всё приготовит и …уйдёт. Хорошее начало семейной жизни! Что далее?
Через пару лет, а то и раньше, Лукашин окончательно станет Галиной тряпoчкой и …предложит своей маман переселиться в комфортабельный дом престарелых, ибо Галочка докажет, что «старой и немощной даме там будет лучше, ты же врач, ты же в курсе…».
Думаете, я утрирую? Ох, нет. Марина Дмитриевна это прочувствовала. И …отпустила Женю кутнуть с Павликом и компанией.
Пьянeнький Женя испортит Галочке всю торжественностью момента, и она смоется в ночь. К слову, эта хищная красавица, видимо, поэтому два года (ДВА!!!) окучивала Женю – он же непьющий!
Дело в том, что в 1970-х очень многие мужчины были подвержены этому недугу, причём не только в СССР, но и во всём мире, а потому трезвенник считался призовым кавалером. Женя, попав в свой круг, привычно «поплыл».
