А вот сама ситуация… Начало рабочего дня, но дамы не спешат приступить к своим обязанностям — они красятся, причёсываются и — причёсывают подруг. Сообщается также (голосом Новосельцева), что это — ритуал и традиция.
То есть было всегда, и железная Калугина с её пунктуальностью ничего сделать не может. Хотя, не такая уж она и строгая — при начальнике-звере никто не устраивает парикмахерскую на рабочем месте и не занимается общественной работой, как Шура.
…Не бегают в по магазинам в разгар трудового дня, как Оленька… Стесняются вешать объявления в сортире: “Продам колготки”. Много “не”. Та же Верочка не вязала и не курила бы на рабочем месте.
Больше того — она не посмела бы давать начальнице хамские советы насчёт моды. Ушлая секретарша поняла, что Калугина спрашивает не для родственницы-из-маленького-города. Да, вот женщина-босс тут пашет. А остальные — что?
Новосельцев, представляя нам фигурантов, говорит о себе так: “Лично я хожу на службу только потому, что она меня облагораживает”.
Авторы посмеиваются над лозунгом “Труд облагораживает человека” — эта фраза тогда звучала гораздо чаще, чем надо — действенные мысли не требуют повторения, ибо от этого они превращаются в пустые фразы. Новосельцев сетует на низкую зарплату — мол, такая служба лишь облагораживает. Разве что. Но здесь всё глубже.
В этом заведении дармоедов — примерно 90 процентов, подавляющее большинство сотрудников. В те годы было много карикатур, изображавших ничегонеделание в конторах и НИИ.
Рисовали модниц, примеряющих новые сапоги или жакеты; мужиков, разгадывающих кроссворды или читающих книги; тёток с вязанием и сплетнями; парней в курилке и так далее. В калугинском офисе можно сократить большую часть очаровательных дамочек и отправить их …воспитывать детей. Своих детей, разумеется.
Раздутые штаты — ещё одна тема для тогдашних карикатур. А как их не раздувать, если надо было предоставить рабочие места для всех советских граждан? Конституционная обязанность трудиться автоматически означала право на труд.
Женщины тоже обязывались ходить на работу, хотя, некоторые оставались домохозяйками — жён-матерей никто не привлекал за тунеядство.
Это надо было очень круто насолить советской власти, чтобы она за тебя взялась и припаяла “тунеядство” — обычно вкупе с этим шла тема фарцы, антисоветчины, хулиганства (иногда всё вместе). Так что “статистические красавицы” вполне могли бы сидеть дома и краситься. А их работу выполняли бы мотивированные сотрудники — неважно, какого пола. Просто женщин в этом учреждении на порядок больше.
К слову, такая же картина — в “Чародеях” (1982) — там все эти НИИшные феечки да ведьмочки страшно перепугались и даже обиделись, когда заколдованная Алёна Игоревна громко попросила не устраивать мюзик-холл и парикмахерскую. А вот Калугина не умеет их строить — сама тянет воз.
И тот же Новосельцев халтурит — спустя рукава пишет отчёты, хотя, он как раз, умеет работать. Но не особо хочет. А теперь вопрос: можно ли себе представить сцену производственного макияжа в кино 1950-х?!
