Для третьих — Екатерина Градова ни разу не радистка Кэт, а скучная, миловидная курочка-мама. Сейчас бытует англоязычное слово miscast — несоответствие темперамента, внешности, амплуа — персонажу.
Я назову топ-пять случаев явного мискаста актрис в советском кино (по мужикам-актёрам будет отдельный пост). Вы — свои в комментариях.
1. Ирина Скобцева — Элен из фильма-эпопеи «Война и мир» (1965). Одна из самых красивых и ухоженных актрис советского кинематографа, она совершенно не попадает в ритм Элен Курагиной. Никакой хищности.
Сплошная — расслабленная барственность. Такой Элен сложно даже приписать грехи, указанные прямо или вскользь Львом Толстым.
Это — гранд-дама, царящая на балах и у которой, если и были какие-то любовники, то в далёком прошлом. Увы, Скобцева смотрится много старше своей героини, даже с учётом того, что в начале XIX столетия женщины взрослели рано и выглядели серьёзнее, весомее девочек-шестидесятниц, на которых был рассчитан фильм-эпопея.
2. Ирина Алфёрова — Констанция Бонасье из телефильма «Д`Артаньян и три мушкетёра» (1978). Снова — красавица. И снова — мимо. Госпожа Бонасье — вёрткая, очаровательная камеристочка.
Интриганка. Здесь же мы видим, статичную богиню а-ля открытка Серебряного века, где какая-нибудь модель в жемчугах застывала со слегка откинутой назад головой, с томной негой в потрясающе-глубоких очах.
Это и наблюдаем. Бонасье — это лёгкость и склонность к авантюрам. К обзаведению кавалером, к обману простоватого супруга. Даже Елена Цыплакова, игравшая прислужницу Миледи, годится больше. Доводилось читать, что режиссёр видел в этой роли Евгению Симонову. Тут — да! Она — сама динамичность.
3. Наталия Белохвостикова — графиня Палинская из фильма-оперетты «Принцесса цирка» (1982). Нежная и тонкая, этакий лучик света, Белохвостикова совершенно обворожительна. Не в этой картине. Она абсолютно, стопроцентно не опереточная. В те годы создавалось много фильмов-оперетт, где играли одни, а пели — другие.
Это диктовалось тем, что вокал может не совпадать с «правильной» внешностью. Но тут и внешность неправильная. Но это ладно. Слишком много печальной прелести — Палинская должна быть много витальнее.
Впрочем, в этой картине мискаст — почти тотальный. Ну, какой из Николая Трофимова — злодей? У опереточных гадов совсем иные пропорции.
4. Людмила Максакова — Розалинда из теле-оперетты «Летучая мышь» (1978). Та же история, что с Белохвостиковой, только здесь иная проблема. Максакова как раз прямолинейна для этой многослойной роли.
Суть в том, что костюм Летучей Мыши полностью преобразил заскучавшую в браке мадам. Но преображения тут не происходит. Переодевание и всё.
Играет как-то лениво — сразу видно, что «не её» образ. Точно так же не смотрится Юрий Соломин в роли её супруга — ловкого ходока Айзенштайна. Они оба слишком положительные для этих легкомысленных трюков и скачков. Ощущение, что председатель парткома с главой месткома играют в самодеятельном театре.
5. Елена Яковлева — Танька Зайцева в перестроечной кино-бомбе «Интердевочка» (1989). Скучновато, нудновато, устало. Когда Яковлева наконец-то нашла себя в роли милиционера Насти Каменской — это было попадание. А для активной, двуликой, пробивной Таньки Зайцевой она неформат. Почему — двуликой?
В одну смену Таня — сердобольная, интеллигентная медсестра; во вторую — шикарная прожжённая девка, умеющая добиваться цели самыми грязными путями. А тут — даже не однообразие, а безликость.
Подруги Таньки смотрятся гораздо интереснее, сочнее, громче. То есть кордебалет «забивает» приму-солистку. Поэтому фильм вышел на троечку.
