Бессмысленное и беспощадное сочетание вырвиглазовых красок с нищенским, не ремонтированным фасадом – типичные 1990-е. К финалу десятилетия всё как-то более-менее выровнялось, а вот 1991-1993 годы – самый смак. Точнее – адок.
Сюжет – забавен. Девушка Настя Плотникова (Полина Кутепова) считает себя некрасивой, одевается, как пугало и стыдится самоё себя. Парни к ней равнодушны, подруги – жалеют. Маме хочется, чтобы дочь наконец-то нашла своё счастье.
Череда дурацких встреч, когда и Насте – противно, и «кавалерам» — неловко. Эта эффектная, но зажатая и какая-то согбенная девушка никому не нравится! Правда, один парень, Сашка Пичугин, всё же увидел в гадком утёнке — …нет не лебедя, но какую-то экзотическую птицу.
После того, как Настя помогла старенькой волшебнице (харизматичная Нина Тер-Осипян!), та ей пообещала исполнить два желания, и Настя, не особо веря в эту мистику, просто кинула в пространство, что было бы круто стать, как та дива с плаката.
Наутро вместо Полины Кутеповой проснулась Ирина Маркова – стандартная красавица «переходного периода», то есть много чувственности, тёмны кудри, глаза с поволокой, стройные ноги. (Если бы Кутепову накрасили, приодели и причесали, то ноги были бы даже лучше).
Я как-то задалась вопросом: почему заменили на Маркову, а не «тюнинговали» Кутепову? Ответ – прост. Начало 1990-х было слишком попсовым и сekсyaльно-заряженным, чтобы тогда было можно понять эльфийскую внешность Кутеповой.
В 1990-х реально требовалось нечто …эстрадное что ли. Не парижский / лондонский Vogue, но каталог ширпотреба или ещё какая-нибудь «Бурда». Интерес к утончённости пришёл сильно позже, да и то не ко всем (он и в Парижах не у всех, что уж).
Но потом Настя замечает, что роскошная краса с соболиными бровями и всеобщее внимание только добавляет проблем, не делая счастливой. Второе желание – стать, как есть. Верните мне — меня! Благо, её мать и тот парень Саша …вообще не заметили странной подмены.
Они изначально видели Настю с её душой и помыслами, а не оболочку. Однако сюжет – не самое интересное. Там – совершенно феерический фон. Вот по бульварам едут БТР-ы, а директор магазина спрашивает: «Что, переворот?»
Или – перебои с электричеством, да такие, что трамваи встают. Полное отсутствие товара на прилавках, когда в канцтоварах есть только ластики, циркуль «козья ножка» (без карандаша!) и …бюстики вождей. Полное ощущение безвластия на всех уровнях.
Какой-то лощёный префект (Александр Абдулов) только и делает, что …ездит по району. Проблема украденных канализационных люков (тогда пёрли всё!!!) его не волнует. Точнее, взволновала, когда колесо его авто попало в один из.
Военный хор поёт нечто минорное: «Вот возьму и повешусь! Труля-ля-труля-ляяяя!» Богатый иностранец фиксирует всё это позорище. Презентация на станции метро – люди во фраках, которые им не идут, какие-то дешёвые модельки, цыгане, музон, шампанское.
Мимо едут сограждане – перрон «закрыт на спецобслуживание». Лица людей, которых везут мимо всей этой массовки с икоркой — впечатляющи. Насте среди блёсткой вакханалии откровенно противно. Да что там? Уныло. Это не её мир и не её эмоции.
Это – развлекуха для персонажей, которым в СССР не хватало жУвачек и видака с «Эммануэлью», а тут они дорвались. Ещё показана «истерия переименований» — я это по-другому и не назову. Правда, здесь краски сгущены…
…и возникает «совхоз Александра II», станция метро имени Махно, улица Ивана Грозного (бывшая Клары Цеткин). Отмечу и главный символ этой киноистории – канализационный колодец. Ага. Открытый ход в канализацию, куда с регулярностью проваливаются все и вся.
Это и есть наши 1990-е, когда все «люки» в …это самое были открыты – ныряйте, милые. Этот фильм, который всегда обсуждают с точки зрения красоты/не_красоты главгероини, куда как глубже – он о том, как общество, погнавшись за внешним, причём не самого высшего качества,…
…забыло само себя и …резко провалилось куда-то. Конечно, выбрали обёртку и ринулись в канализацию далеко не все, иначе социум бы не выжил. Но, увы, 1990-е — это наша история и наш общий бэкграунд. Не вычеркнуть.
