Инициатором съёмок ленты о знаменитом испанском художнике был режиссёр из ГДР Конрад Вольф, который детство провёл в СССР, а в пятидесятые окончил ВГИК. После Конрад перебрался на историческую родину, в ГДР и начал сотрудничество с киностудией ДЕФА, наверное, самой известной немецкой.
С СССР он контактов не прерывал, часть его фильмов создавалась в партнёрстве с советскими коллегами. Экранизацию романа Фейхтвангера Вольф задумал ещё в начале шестидесятых, но окончательно идея оформилась уже ближе к концу десятилетия.
Конрад Вольф говорил:
«Это произведение кажется мне чрезвычайно актуальным: в нём с необычайной остротой поставлен вопрос об ответственности художника перед временем, перед окружающим миром». Один из самых узнаваемых офортов Франсиско Гойи из серии «Капричиос» получил от автора название «Когда разум спит, рождаются чудовища».
Конрад Вольф хотел сделать эту мысль ключевой в фильме: он намеревался показать, как Гойя и своим творчеством, и собственной жизнь доказывал, что преобразование мира возможно лишь через разум, через действенное познание».
Для работы над сценарием Вольф пригласил сценариста из Болгарии Анжела Вагенштайна, с которым познакомился ещё в коне пятидесятых во время совместной работы над фильмом «Звёзды». Работая над сценарием, Конрад Вольф и Анжел Вагенштайн
сделали акцент на том, как Гойя вписывал в свои полотна борьбу Испании за свободу и обличал войну.
Впрочем, личные перипетии тоже не остались без внимания: сюжетная линия отношений художника с красавицей герцогиней Каэтаной Альбой эффектно разнообразила действие.
Конрад Вольф сразу осознавал, что ДЕФА в одиночку с задумкой не справится (фильм замышлялся цветным и широкоформатным), поэтому обратился к советским кинематографистам, в к созданию ленты подключилась киностудия «Ленфильм». Также изначально режиссёр знал, кому отдаст главную роль.
Ещё когда сценария не было, а фильм о Гойе существовал только на уровне творческого замысла, Вольф увидел драму «Никто не хотел умирать» (1965) и подумал, что один из актёров фильма, Донатас Банионис, отлично бы смотрелся в образе Гойи.
Утвердился режиссёр в этой мысли после другой громкой роли Баниониса — разведчика Ладейникова в детективе «Мёртвый сезон» (1968). Ну а после личной встречи с артистом режиссёр даже не рассматривал других кандидатов, роль Гойи, по его мнению, была написана именно для Донатаса Баниониса:
«Банионис глубоко чувствует ответственность нашей работы, это очень современный актёр, избегающий поверхностных внешних эффектов, умеющий самыми простыми средствами раскрыть сложность человеческого характера.
Он обнаружил необычайную многосторонность дарования, глубокое понимание концепции образа. Это по-настоящему мыслящий актёр».
Интересен выбор актёра, озвучившего Баниониса. У него был довольно заметный прибалтийский акцент, поэтому его переозвучивали. К тому моменту в большей части лент Банионис говорил голосом Александра Демьяненко (да и позже Демьяненко часто будет переозвучивать литовского коллегу).
В «Гойе» Банионис впервые говорит голосом Георгия Жжёнова (и, кажется, это единственный фильм, где они сотрудничали).
Герцогиню Альбу сыграла югославская актриса Оливера Катарина. Броская жгучая брюнетка с выразительными глазами идеально воплотила образ любящей, но очень своенравной испанской аристократки, её красотой и темпераментом нельзя не залюбоваться.
Голос Каэтане подарила Алла Демидова, и это вполне органичное сочетание.
Вообще же актёрский ансамбль на площадке сложился интернациональный: Конрад Вольф пригласил в картину исполнителей из ГДР, Болгарии, Югославии, Польши.
Советский Союз представляли Людмила Чурсина, Ариадна Шенгелая, Верико Анджапаридзе (которой, кстати, было уже за 70),
Михаил Козаков, Игорь Васильев, Игорь Дмитриев.
В озвучании приняли участие Жанна Владимирская и Валентин Никулин, Армен Джигарханян и Георгий Милляр, Владислав Дворжецкий и Олег Голубицкий, Всеволод Якут и Артём Карапетян.
Съёмки по масштабу соответствовали замыслу. Группа побывала в Болгарии и Югославии, в Крыму и на Кавказе. Дворцы в пригородах Ленинграда и Эрмитаж помогли воссоздать испанские дворцовые интерьеры, отдельные эпизоды сняли в павильонах киностудии ДЕФА в Бабельсберге.
Отдельную гигантскую подготовительную работу проделали сотрудники Дрезденской галереи: их руками было изготовлено более сотни копий бесценных полотен Франсиско Гойи, которые стали полноправными участниками фильма.
Осенью 1971 года собственное историческое полотно «Гойя, или Тяжкий путь познания» представил аудитории и Конрад Вольф. Фильм вышел на немецком и русском языках в ГДР и СССР.
Несмотря на то, что у работы были недостатки (и в первую очередь это некоторая несвязность эпизодов) картину приняли тепло. Авторам удалось достоверно показать Испанию и передать её пламенный нрав, в том числе и за счёт замечательных костюмов, музыки и танцев.
Правда, в романе Фейхтвангера национальный танец фанданго — это чуть ли не лейтмотив всего сюжета, в фильме танцев значительно меньше, и многие это ставили в упрёк создателям.
Но тут можно оправдаться тем, что и сами авторы видели свою задачу в изображении не столько внешней стороны, сколько внутренней, подспудной, ведь, как заявил Конрад Вольф перед началом работы:
«Наш фильм не должен стать лишь костюмным историческим зрелищем. Зритель должен найти в нём ответ на те актуальные проблемы, которые волнуют его сегодня».
А вы хорошо знакомы с творчеством Франсиско Гойи? Согласны с тем, что сон разума порождает чудовищ?
