Он хотя бы всю жизнь рыпался и даже, судя по всему, пытался сбежать налево – Марго припомнила ему дамочку «из скандинавской редакции» с чувственным ртом.
Как раз Лев Евгеньевич в тихую пытался увиливать и противостоять напору, а в конечном итоге – взорвался тирадой о том, что авторитетная жена сотворила из него ничтожество. Это туфта – ему было с ней удобно. И он, как школьник, «прогуливал» многие свои обязанности. Но — прогуливал. Пассивная агрессия.
А вот Савва… Вспомните, как он сошёлся с Маргаритой. Она, устав от своего Хоботова, попросила Савву остаться. Как он повествует об этом своим друзьям? «Ну, я по стойке смирно!»
То есть женщина ему повелела остаться и он – остался. Потом он согласился уйти из граверов в преподаватели – ему опять же Маргарита Павловна сказала, что учитель – это солиднее. «Савва Игнатьевич, в магазин!» — менторским тоном вещает жена с балкона.
Муж принародно вытягивается, как на параде и рапортует по-немецки. Все его abgemacht! и fünf minuten, Маргарита Павловна! – это какое-то общение прусского зольдата с железным фельдфебелем.
Далее говорится о том, что скоро они втроём переезжают в отдельную квартиру. Общее недоумение. «Я что? Они решили», — мямлит Савва. Он во всём потакает жене – даже там, где её надо бы грубо заткнуть. А он — млеет от звука её командного голоса. И — восторгается её умом.
Маргарита, в принципе, не умеющая строить отношения с иным типом кавалеров, увидела в Савве ещё большего подкаблучника, чем её Хоботов – этот стал ей уже не под силу.
Он – непослушный мальчик и всё ломает. А здесь – послушный и умелый. Мало того, что – стоит, вытянувшись по струнке, так ещё и «починяет примус». Прогибается по полной программе. Говорит, что живут не для радости, а для совести. И главное – бегать налево, не станет… Наверное.
