Есть такие роли, которые удались вопреки и наперекор многим обстоятельствам. Таковой является Констанция в фильме Георгия Юнгвальда-Хилькевича «Д’Артаньян и три мушкетера».
Мне кажется, что Ирине Алфёровой удалось создать образ, который и не приходил в голову требовательному режиссеру.
Ведь какая Констанция у Дюма да и по замыслу Юнгвальда-Хилькевича тоже? Озорная, легкомысленная субретка, лукавая и мотыльковая. Практически, двойник служанки Кэт в исполнении Елены Цыплаковой.
Но благодаря, может, и не только драматическому таланту, а, скорее, ослепительной, нежной и утонченной красоте Алферовой появился совсем другой образ.
В «Д’Артаньяне и трех мушкетерах» Констанция, бесспорно, более одухотворенная, возвышенная и прекрасная, чем того требует сюжет.
И это работает волшебным образом на этот самый сюжет. Придает дополнительную глубину авантюрной фабуле.
Да и поверить в пылкую, самозабвенную любовь Д’Артаньяна возможно только в случае, если рядом с ним именно такая Констанция. Потому что ради такой девушки можно и мчаться на край света за подвесками, и сражаться с целой армией чертей.
А звездный час Констанции – ее смерть в монастыре. Это кульминация образа, его триумф. И трагедия Д’Артаньяна особенно очевидна в этом миг. Потеряв Констанцию, он никогда уже не сможет стать прежним. И тем убедительней его духовное взросление, душевное ожесточение в дальнейшем…
Такова Констанция Алферовой.
А вот рождался этот любимый и поныне зрителями образ в тяжелейших муках.
Ирина Алферова призналась когда-то: «Констанция – это выстраданная мною роль». И эти слова – не преувеличение.
Начнем с того, что первоначально на роль Констанции Алферова не предполагалась вовсе.
На эту роль пробовалось несколько актрис. В том числе, Наталья Варлей, Наталья Сайко. Сам же режиссер видел в образе подруги храброго Д’Артаньяна только Евгению Симонову. Именно она соответствовала, по его мнению, настоящей француженке, хрупкой и трепетной, лукавой, ускользающей, очень пикантной. Уже были сшиты костюмы…
Но руководство Госкино утвердило звезду фильма «Хождение по мукам» Ирину Алферову. (Кстати, начальство настаивало и на том, чтобы сыгравшая в том же фильме Светлана Пенкина изобразила у Юнгвальда-Хилькевича… Миледи. Но до этого не дошло).
Самолюбивый Юнгвальд-Хилькевич был, бесспорно, оскорблен тем, что вмешиваются в его творческий процесс. И поскольку до высокого начальства дотянуться было нелегко, решил, что называется, оторваться на актрисе.
Уже первый съемочный день для Ирины Алферовой был настоящим испытанием. Костюмы Констанции были сшиты на субтильную Симонову и оказались не в пору. А режиссер отказался их заменить.
Более того, Юнгвальд-Хилькевич полностью игнорировал Алферову как актрису. Даже не репетировал с ней. В то время как другим актерам уделял много времени. Также по распоряжению режиссера и другие члены съемочной группы актрисе помощь не оказывали.
Спустя годы Ирина Ивановна с горечью вспоминала:
«Все, что я сделала в этой картине, я сделала благодаря себе. Он не помог мне ни секунды. Меня не красили, меня не одевали, меня не причесывали. Не ставили свет. Со мной даже не репетировали. Я приходила. Меня замазывали какой-то губкой, я сижу и жду весь день…. Потом команда – «Мотор!» и начали снимать. Я без подготовки входила в кадр. И все что я знала, все это использовала… Делала все, что мне приходит в голову, пока камера работает. Абсолютный экспромт».
Хуже того, что режиссер постарался, чтобы Алферову игнорировали и ее коллеги-актеры. Так, ее партнеры по фильму, А. Фрейндлих и М. Терехова, нередко отказывались с ней репетировать. И Алферова зачастую репетировала …. со стульями.
Режиссеру не нравилось ничего: ни голос, ни движения, ни улыбка Алферовой. Он считал ее грубой, нескладной, неизящной, невыразительной и немузыкальной. Напрочь отказывал ей в таланте. Режиссера раздражала даже несомненная красота актрисы, которую он с презрением называл «глубоко славянским типом». В довершение Юнгвальд-Хилькевич решил избавиться от голоса Алферовой, пригласив на озвучку Анастасию Вертинскую, у которой был более высокий, звенящий тембр. Вокальные партии были отданы Елене Дриацкой. В целом, режиссер не скрывал, что Алферова испортила ему фильм.
Видя поведение режиссера, другие актеры тоже практически не общались с Алферовой. Популярности она не имела в этом кругу еще и потому, что не участвовала в многочисленных застольях. Все пришли к выводу, что она заносчивая и высокомерная.
А вот народ любил Алферову уже тогда. Особенно представители сильного пола. Съемочную площадку нередко окружало огромное количество зевак. И вот однажды сквозь кордон милиции пробился один сорвиголова. Схватил Алферову в охапку и смачно ее поцеловал. Его даже хотели арестовать. Съемочной группе еле удалось уговорить милицию отпустить незадачливого поклонника. Наблюдая эту сцену, Михаил Боярский сказал актрисе: «Ради тебя готовы в тюрьме сидеть!».
Кстати, именно Михаил Боярский и был тем единственным человеком из всего съемочного коллектива, кто поддержал Алферову и которого она спустя годы вспоминала с благодарностью.
Михаил Боярский заступался за актрису, когда та подвергалась несправедливым нападкам. Он помогал ей в работе. Например, помог Алферовой разработать непростую сцену с песнями и танцевальными движениями (помните, когда Констанция танцует с Д’Артаньяном), потому что балетмейстера….. попросту не прислали.
Ходили слухи, что у них роман. Однако все было иначе. Темпераментный Боярский, в точности как и его пылкий герой, действительно, был влюблен в прелестную коллегу.
Спустя годы он сам признался в этом:
«Как я за ней ухаживал, как я ее любил… Удивительно красивая женщина, которая вызывает не желание с ней поговорить, а желание просто посмотреть. Ваш покорный слуга имел право как Д’Артаньян прикасаться к ней и даже пытаться поцеловать ее, но — увы и ах».
А Ирина Алферова тогда была женой Александра Абдулова и хранила верность ему.
К слову сказать, нарекания по поводу Констанции Алферова получала и от супруга. Дело в том, что именно он должен был стать Д’Артаньяном. А когда не утвердили, то попросту запретил жене сниматься в этом фильме!
И все же надо отдать должное Георгию Юнгвальду-Хилькевичу. Спустя годы он осознал свое предвзятое отношение к актрисе:
«Перед Ирой Алфёровой …. я испытываю вину, потому что не вложил в нее столько режиссерской любви и заботы, как, например, в Алису Фрейндлих или Лену Цыплакову».
Кстати, раскаяние за несправедливое отношение к Алферовой посетило и оператора фильма Александра Полынникова, который, говорят, в самых искренних и эмоциональных словах просил прощение у актрисы и чтобы загладить свою вину перед Алферовой создал удивительно красивые крупные кадры Констанции на фоне неба… Они запомнились всем зрителям.
А вообще-то время все расставило на свои места.
«Д’Артаньян и три мушкетера» – давно всенародно любимый фильм. И никто не требует от него подражания многочисленным иностранным экранизациям. Более того, никто и не ждет от него следования галльскому духу. Может, и не все полюбившиеся герои похожи на французов. Это и не важно. Главное иное. Это прекрасная, музыкальная, атмосферная киносказка о красивых людях и сильных чувствах, талантливо созданная в декорациях Дюма. Каждый актер на своем месте. И уже трудно представить в том или ином кинообразе другое лицо. Это касается и обворожительной, милой Констанции.
