У этого кинофильма были все нужные слагаемые, чтобы стать хитом на долгие времена и пережить изменения систем, но он оказался устаревшим уже на момент выхода. В искусстве главный враг — это вчерашний день, особенно, если в названии звучит слово «завтра».
И это – главная причина того, что «На завтрашней улице» (1965) нынче вспоминают лишь, как «фильм с молодым Высоцким», например. Или, чтобы отметить музыку Александра Зацепина. Или увидеть номер популярного в 1960-х мима — Бориса Амарантова.
Помимо Владимира Семёновича, не особо любившего эту роль строительного прораба в виду её сугубой положительности, здесь можно увидеть красотку Люсьену Овчинникову и короля эпизода — Савелия Крамарова.
…Здесь всё – типажи, построение диалогов, характер конфликтов словно бы взято из предыдущего десятилетия. Если бы всё это было снято лет на 8 раньше, картина могла бы иметь шумный успех.
Вот эстетика и антураж – чёткие 1960-е, а титры и вовсе «бегут» на фоне архитектурной графики модернизма, невероятно эффектной и дерзкой. Тогда мечталось о светлых городах, словно бы вырастающих из рассветной дымки, если мчать к ним на всей скорости…
По сути, «На завтрашней улице» — это своеобразная экранизация …картин Юрия Пименова. Он тоже любил изображать новостройки, девчат, юность и свежесть. Но не девчатами едиными…
Перед нами – сразу несколько сюжетных линий, главная из которых – это конфликт парторга Большакова (Георгий Куликов) с руководителем стройки Платоновым (Владимир Самойлов). Как тогда шутили – конфликт лучшего с хорошим.
Разумеется, лучший – это партийный вожак. Он, кстати, гораздо больше напоминает здесь интеллигента из НИИ, чем высокого деятеля полит-идеологического фронта. Очки, шахматы, демократичность.
Большаков заботится о людях, видит в них доброе, помогает, тогда как Платонов – просто функционер, у которого «горит план», и остальное – по боку. Он, обитая в отличных условиях, считает, что работяги должны подождать, поднажать, да пожить в палатках.
Ещё есть преинтересный герой – глав-инженер Толстопятов (Николай Барабанов). Судя по манерам, вкусам и речевым оборотам, этот пожилой джентльмен — из бывших, но при том – старый большевик.
Есть деталь – он между делом сообщает, что отбывал небольшой срок лишения свободы. Намёк был ясен — в те годы это проскальзывало в литературе, и в меньшей степени в кино.
Толстопятов был репрессированным при Сталине (уж наверняка не за «политику», а за халатность / небрежность, срыв планов – да, непреднамеренный, или за использование плохого оборудования, что привело к авариям).
Его реабилитировали, восстановили в партии, поставили на крутую должность – а в финале он и вовсе занимает место исполняющего обязанности — вместо Платонова, вызванного в министерство.
Этот намёк тоже считывается — даже, судя по кислому лицу Платонова. Его будут снимать с должности, а Толстопятова — продвигать. Такие «изгибы» карьеры были, если не типичны, то вполне распространены в те годы.
Но самая увлекательная линия, конечно, связана с чувствами. Разбитная девчонка Настя (Люсьена Овчинникова) крутит любовь с «пижоном» Лёшей, местным водителем (Николай Абрашин).
Они чем-то напоминают карикатурных стиляг – ходят развинченной походочкой, с транзистором, откуда звучит лёгкая музыка. Он – в узких брюках. Она – в штанишках, обрисовывающих фигуру и в солнечных очках.
Больше того – Настя совершенно нескромная и в одной из сцен раздевается на стройке …до нижнего белья. О, да, она ещё и под хмельком, что в советские времена считалось для девушки одной из степеней падения. Примерно, как добрачная cвязь.
Потом образы Насти и Лёхи начинают раскрываться. Они – прекрасные люди и не такие уж испорченные. Девушка – добрая, отзывчивая, искренняя, да и вообще сирота военных лет; её парень – ушёл из дома, чтобы не наблюдать торгашеско-мещанский быт своей маман и отчима.
Ребят нужно просто поддержать и тогда они вольются в нормальную жизнь коллектива! Этим озаботился именно парторг, поверивший Насте, которую уже собирались уволить после танцев на верхотуре, с нарушением всех правил техники безопасности. Да и с Лёшей произошла ссора!
Этот образ, как и шоу, за которое мог снова сесть тот самый глав-инженер, было позаимствовано в производственной мелодраме «Высота» (1957), которая именно попала в точку и сделалась символом времени. А повторение чьего-то успеха всегда выглядит бледно.
В финале мы видим ожившую картину Юрия Пименова – свадебную процессию посреди новостроек. Настя видит невесту и преисполняется надеждами на своё счастье. И точно! Лёша и Настя мирятся и обнимаются на фоне сооружений.
Как всегда, чудесно появление Савелия Крамарова, украшавшего любой фильм. Здесь он играет не тунеядца, а сознательного пролетария, да ещё и небольшого начальника Матвейчука.
Правда, он забавен, глуповат и становится предметом разнообразных шуток со стороны сослуживцев. (К слову, Крамаров-реальный был серьёзным человеком, интеллектуалом, остроумным и лишённым нелепости).
Этот фильм можно посмотреть для …хорошего настроения. О временах, когда у социума имелся чёткий вариант светлого будущего, несмотря отдельные трудности бытия. Не шедевр, зато — тёплый.
