Главный герой фильма «Набат на рассвете» (1986) — учёный Сергей Васильевич Костромин, но в реальности
его образ списан с личности колоссального масштаба, одного из виднейших учёных прошлого века, работавшего на стыке естественных наук и даже ставшего основоположником новой науки, биогеохимии, Владимира Ивановича Вернадского.
Авторы ленты и не скрывали этого факта, в самом начале в титрах заявив, что именно этот уникальный человек вдохновлял их. И любопытно, что изменив имя центрального персонажа, сценаристы оставили реальные имена его ближайшим родственникам: жену Костромина, как и супругу Вернадского, зовут Наташа, а его детей — Георгий и Нина (реальные имена детей учёного).
Над сценарием работала целая группа сценаристов. Помимо сценариста и режиссёра Аркадия Кордона, который потом и ставил ленту, в группу вошли Аркадий Филатов, Олег Стукалов-Погодин и Александр Быховский. С Аркадием Филатовым Кордон уже был знаком: они встретились во время работы над предыдущим фильмом режиссёра «Великий самоед» (1981). Потом Филатов и Кордон ещё неоднократно будут сотрудничать, в том числе в новом веке. А вот для опытного сценариста Олега Стукалова-Погодина сценарий о Вернадском стал единственной работой с Аркадием Кордоном и последней в жизни. Сценарист, в кино пришедший ещё в пятидесятые, успел оценить свой финальный фильм, но через полтора года покинул этот мир. Изначально картина называлась «Набат» и в таком варианте пошла в работу. В ходе съёмок название расширили до «Набат на рассвете».
На главную роль утвердили Георгий Тараторкина. Режиссёр видел в нём не только актёрский талант, но и внешнее сходство с героем, хотя без помощи гримёров, конечно же, не обошлось: позже Георгий Тараторкин рассказывал, что на грим, особенно возрастной, уходило много времени. Однако за роль Костромина-Вернадского он взялся с удовольствием:
«Этот необыкновенный ученый поражает меня разнообразием, размахом своей деятельности. Здесь я даже вижу сходство его с Леонардо да Винчи. Идеи Вернадского очень злободневны, они определяют наше нынешнее существование».
Готовясь к съёмкам, актёр тщательно изучал биографию Вернадского и общался с людьми, которые застали его живым (учёный ушёл из жизни в начале 1945 года), которое помогли ему создать на экране не просто учёного, но живого человека с его личными переживаниями и чувствами.
Роль супруги Натальи получили Ирина Печерникова, детей во взрослом возрасте сыграли Александр Франскевич-Лайе (в титрах — Франскевич)
и Марина Левтова.
Роль друга Костромина, всю жизнь шедшего рядом с ним то очень близко, то поодаль, но всегда оставшегося честным и преданным, получил Николай Рачинский, ещё один знакомый режиссёра по «Великому самоеду».
В других ролях — Римма Маркова, Вадим Вильский, Валентин Смирнитский в роли яркого и харизматичного коллеги Костромина Серебрякова и Паул Буткевич в роли физика Эрнеста Резерфорда, создателя планетарной модели атома, с которым по сюжету Костромин встречается в Англии и даже подкидывает ему прогрессивную мысль о процессах, происходящих в атоме.
Отдельно отмечу Леонида Каюрова в роли молодого соратника Костромина Якова, героя с трагической судьбой. Юноша отправился в азиатскую экспедицию с учителем, чтобы изучать залежи радиоактивных руд. Увы, энтузиазм молодого учёного и его желание как можно тщательнее изучить руды привело к лучевой болезни, о которой тогда мало что знали, и смерти. Для Леонида Каюрова, сына легенды театра и главного «Ленина» советского кино Юрия Каюрова, это была последняя роль в кино:
он уже тогда всерьёз задумался о религии и постепенно отошёл от светской жизни, выбрав жизнь церковную, которой живёт и сейчас.
Сюжет фильма построен на биографических фактах жизни Костромина-Вернадского: его молодости, первых научных достижениях, серьёзных открытиях, встречах с разными людьми и изменениях, которые внесла в его жизнь и жизнь его семьи революция. Но на последнем стоит остановиться. Костромин, как и Вернадский предпочитал не вмешиваться в политику, а вот его сын был более активен: в революционные годы Георгий вступает в добровольческую армию, а потом, в начале двадцатых, предлагает семье перебраться за границу, где и ему, молодому, но уже заслужившему неплохую репутацию историку, и отцу обещаны блестящие условия для работы.
(Тут отдельная ремарка по поводу слов Костромина. Георгий, оправляясь в армию во время разговора с отцом напоминает знаменитый имперский лозунг «За веру, царя и Отечество», на что отец отвечает: «Почему же тут Отечество на третьем месте? За него ведь можно и не успеть повоевать!». По-моему, это потрясающий повод задуматься).
Однако Костромин настаивает, чтобы сын оставался в Советской России и сам никуда не хочет уезжать, объясняя дочери, уговаривающей его эмигрировать: «Я не только отец, я — русский академик». В итоге семья распадается: Георгий всё же уезжает, а отец остаётся (и это тоже реальный факт биографии Вернадского).
Снимали «Набат на рассвете» чуть ли не по всей стране. Основную часть создавали во Владимирской области, площадками стали небольшие города Вязники и Гороховец, где сохранилась ещё дореволюционная атмосфера. Правда, на домах уже высились телеантенны, переулки и улочки были уже «украшены» электрическими проводами, а вокруг курсировал современный транспорт, но операторы старались выстраивать кадр так, чтобы приметы времени в него не попадали. В массовых сценах снимались обычные жители. Кроме того, группа много работала в Ленинграде, где часть жизни провёл Вернадский, ездила в Туркмению (там снимали эпизоды с азиатской экспедицией) и в Севастополь, где сняли прощание Костромина и Георгия.
К прокату «Набат на рассвете» подготовили в начале 1986 года, весной его увидели зрители. Эпическую картину ждала судьба многих фильмов, выходивших в те годы: она оказалась не ко времени и массовую аудиторию не заинтересовала. Хотя фильм неплох и заложенную в него просветительскую функцию выполняет, пусть и обзорно.
Вообще краткость и следующую из этого поверхность — это недостаток фильма: биография и научные достижения Вернадского столь огромны, что тут уместен небольшой сериал, а не полуторачасовой фильм.
Но всё равно «Набат на рассвете» получился интересным, захотелось даже подробнее изучить учение Вернадского о ноосфере, в которое он, кстати, верил до последнего дня.
В заключение вот какая мысль.
В Москве есть большая и красивая улица — проспект Вернадского. И она пересекается с другим проспектом — Ломоносовским.
А ведь Ломоносов тоже был учёным-универсалом, преуспевщим во многих науках. Совпадение ли такое историко-топографическое решение, как думаете?
