Этот фильм один из тех, которые запоминаются и сюжетом, и актёрами, но при этом никто не может вспомнить название. То была проблема советского кино – пустые наименования, при том, что в 99 из 100 сами киноработы отличались, по крайней мере, хорошей игрой.
«Долгая дорога к себе» (1982) – это о чём? Согласно вывеске, это мог быть и захватывающий детектив, и скучноватая заводская сага о перевыполнении плана, и надрывная мелодрама в стенах НИИ. О студентах, пионерах, пенсионерах. Да что угодно, кроме водевиля.
Эта лента мне попалась уже в эпоху Интернета, когда я смотрела все советские фильмы, которые почему-то прошли мимо. Итак, «Долгая дорога к себе» — сценарий Евгения Габриловича и Соломона Розена, что уже знак качества.
Режиссёр – Наталья Трощенко чаще всего работала вторым режиссёром в известных проектах, но самостоятельных фильмов у неё мало. Место действия – Ленинград. У этой фабулы ещё и нестандартный финал…
Перед нами красивая, во всём идеальная пара. Шурик – перспективный учёный. Аня – молодая художница. С виду они счастливы. Кроме того, у Ани есть добрая, понимающая свекровь — вторая мама, что вообще сказочно.
Потом зритель наблюдает, как с этой «идеальности» сползает вуаль благополучия, и нам являют двух раздражённых людей. Шурик считает жену, если не бездарной, то не особо талантливой, о чём постоянно говорит ей, начиная свои тирады одной и той же фразой: «Только ты не обижайся…»
Аня же терзается – она, как творческий человек, нуждается в поддержке, а в ответ слышит, что она — «не слишком». Сейчас это именуется обесцениванием, и, как полагают психологи, оно способно превратить даже самобытного гения – в затюканного лузера.
Причём, Шурик обожает свою жену, как женщину — делает комплименты её внешности, уму, образованности. А вот художник она …никакой, с его точки зрения. При этом он сам утверждает, что ничего не смыслит в искусстве, не любит его, не воспринимает.
Он буквально орёт на видного искусствоведа – Костромину (Лариса Малеванная), когда та пришла к Анне, чтобы посмотреть, оценить её работы. Муж своими криками о бессмысленности современных потуг в искусстве буквально шокировал Костромину…
А своей супруге наврал, что мадам-искусствовед всё забраковала. Подлость высшей пробы! Потом, когда витражи Анны всё-таки получили признание (свекровь тайно отослала те эскизы на конкурс), муж немного смягчился и даже сказал, что, дескать, был не прав. Но художнице уже отрезали крылья.
Симонова отлично сыграла нервный срыв – когда сначала натужно улыбается своей подруге (Татьяна Лаврова), а потом резко взрывается истерикой. Не менее убедительно у неё получилась депрессия – Анна без толку ходит по городу под уныло-тревожную музыку и кажется, что мир – это каменный мешок.
Эта сцена вообще сделана в духе триллеров. С другой стороны, этого Шурика тоже можно понять (хотя, простить – сложно). Он – сотрудник научного института, устаёт, а придя домой, видит смятенную супругу, говорящую о своих проектах. Он совершил подлость, ибо уже не знал, как дальше жить с этой чудо-волшебницей. Хотел отвадить от грёз.
Вот его, Шуриковых, проектов как бы и нет. Он кричит, что хотел бы жить в нормальном доме, где вытерта пыль и пришиты пуговицы к рубашке. Да, ему не надо было жениться на этой фее, но и она тоже выходила замуж за сугубо земного парня с техническим складом ума.
Причём, не за чудика, бредящего открытиями, а за стабильно-устроенного и, в общем, зажиточного. Да, и мама у него прекрасная, а будущая свекровь — это дополнительный фактор выбора. Люди сначала влюбляются в оболочку, во внешние причины, а потом начинают видеть сплошные недостатки.
Шурик женился на красавице с эстетным высшим образованием, а получил тётечку на грани, тогда как Аня выходила за симпатичного умника-острослова, но заимела равнодушного обесценивателя. Да, в одной из сцен Аня встречает свою «первую любовь» из той же художественной среды.
Он, как раз, всё понимает и ценит, но не эффектен, да и живёт где-то за городом, в деревянном доме. Этот Сергей (Виктор Евграфов, он же профессор Мориарти в «Шерлоке Холмсе»!) сходу говорит: «Если будет совсем плохо – приходи». И в финале …она пришла.
Вот это и есть нетривиальный финал. Жизненный, да. Но в советском кино всегда старались «сохранить семью». По идее, Шурик должен был полюбить искусство, а его супруга – научиться думать не только о себе и своих витражах. Но – нет. Аня ушла к тому, кто понимает витражи и кому, наверное, быт малоинтересен.
Вопрос в том, а будет ли эта умная, талантливая и (будем откровенны) эгоистичная женщина счастлива с тем, другим? Не надоест ли ей жить в деревянном доме, когда она привыкла к шикарной питерской квартире? Вот, в чём вопрос. Однако он остаётся за кадром.
