Не для красного словца. И не лукавлю. «Маленькую Веру» – нашумевший, ставший притчей во языцех фильм Василия Пичула 1988 года считаю очень средненьким экспериментальным произведением. Кинолентой из разряда: «можно смотреть, можно и нет».
Смотрела этот фильм. И не раз. Все в надежде увидеть: что же особенного такого находят в нем критики да и зрители многие тоже. Однако тщетно. Не доросла я, видно, до этого «шедевра».
Помню, как в свое время просто трубили из всех труб о том, что «Маленькая Вера» – небывалое по художественной силе произведение о правде жизни.
Кстати, о правде жизни. Почему-то в конце 80-х считалось, что, чем безысходней эта самая жизнь показана, тем правдивей. Потому и не уставали восхищаться убогостью и серостью Вериной семейки, ее самой и окружающим ее мирком.
А ведь всех их просто-напросто безмерно жаль. Особенно где-то ближе к финалу. И саму дерганую, неприкаянную главную героиню, и родителей ее затурканных, и нагловатого братца Виктора, и красавчика Сергея. Всех очень жаль. По одной единственной причине.
Потерянные они какие-то в этом беспроглядном мире. Одинокие. И убогие. Не бытом своим неустроенным. А духовным миром своим. Ничего у них у всех за душой нет. Кроме самых простых и примитивных запросов. А ведь, когда нет у человека внутренней жизни, – внешняя превращается в бессмысленное механическое действо.
Может, ради этой жалости надо было делать этот фильм?
Слабоватая сверхидея, однако. Не находите?
А, может, этот фильм делался ради истории любви?
Но и ее этой любви здесь что-то незаметно. Есть притяжение двух молодых здоровых животных. Нормальное такое телесное притяжение. Не более. Причем, у Веры посильней будет. Ее избранник, по всему видно, благосклонно принимает ее горячие чувства. И все. Сам особо не пылает. Кстати, и в реальности было то же самое. Негода буквально умирала по великолепному Соколову. А он был – «как айсберг в океане».
Кстати, Андрея Соколова могло и не быть. В роли Сергея режиссер хотел поначалу снимать Сергея Колтакова, который тогда был среди молодых актеров кино самым «крутым». Но Колтаков был известен также и несносным нравом. А Пичул уже в первые дни натерпелся от причуд и непредсказуемости Натальи Негоды. И второго строптивца уже не вынес бы…
Да и с Верой все не сразу сложилось. На главную роль пробовались молодые тогда Ирина Апексимова и Яна Поплавская. Но первая отказалась ради съемок в более серьезном фильме. Вторая не решилась на экспериментальное кино: видимо, дорожила репутацией добропорядочной Красной Шапочки. На кандидатуре актрисы Московского ТЮЗа Натальи Негоды буквально настояла знаменитая режиссер Татьяна Лиознова, которая имела влияние на своего молодого коллегу, Василия Пичула.
А, вообще, съемки «Маленькой Веры» были непростые, неровные, нервные. Проблема случилась и с ролью отца Веры. Дело в том, что Людмила Зайцева, игравшая Верину мать, наотрез отказалась работать в паре с Юрием Назаровым. Из морально-нравственных соображений. Уж очень много Назаров имел любовных интрижек с подругами Зайцевой, и эти подружки выставляли его в очень неблаговидном свете. И впечатлительная актриса просто на дух не переносила Назарова. Впрочем, Пичулу с большим трудом, но все же удалось уговорить актрису остаться на съемках.
И все же ради чего снимали «Маленькую Веру»?
В одном из интервью с создателями фильма промелькнула мысль, что, собственно, ради той сцены и снимали. Не напрямую было сказано, но как-то прямо почувствовалось…
А что! Чем не мотивация? Ведь и, правда, никогда такого не было. Подобные сцены из иностранных фильмов безжалостно вырезались. А тут – на родном, на нашем материале и такое…
Случился эффект разорвавшейся бомбы. Успех был гарантирован. И какой! Зрители толпами ломились в кинотеатры. Чтобы испытать культурный шок. «Маленькую Веру» называли самый кассовым фильмом заката Советского Союза: где-то около 55 миллионов его посмотрело.
А будто сорвавшиеся с цепи критики новой волны провозгласили, в общем-то, простенькую киноленту «символом перестройки», «прорывом раскрепощенного сознания», «первой ласточкой отечественной киноэротики».
Между тем, ничего кардинально нового не произошло. Как всегда, вернулись к позабытому старому.
Что я имею в виду? Пропаганду раскрепощенной морали в первые послереволюционные годы. Знаменитую теорию «стакана воды» эмансипированной Александры Коллонтай. И это вовсе не мифы. Например, мой прадедушка, трудившийся в 20-е годы на одном из ростовских заводов, рассказывал, какой испытал ужас, увидев однажды на центральной улице города шествие молодых…. совершенно голых людей с транспарантами «Долой стыд!»….
Так что, ничего не ново под луной.
Но стоит ли ради уничтожения стыда снимать фильмы? Я, по правде сказать, сомневаюсь.
