Что делать, если тебе говорят: уезжай. Здесь нельзя жить. А у тебя нет другого дома. Ты родился здесь и здесь хочешь остаться.
Маша родилась там, где по закону этого произойти не могло.
На территории СССР не было человека, который не знал бы о трагедии, которая произошла 26 апреля 1986 года на Чернобыльской АЭС.
После аварии в радиусе 30 километров вокруг реактора была создана зона отчуждения. На этой территории находилось около 160 сел.
По закону жить в зоне отчуждения нельзя. Но в 1986 году после аварии уже до конца года назад домой вернулось около 1200 человек.
Самоселами называют людей, которые вернулись в родные места после катастрофы. Уезжая, люди были уверены, что это временно. Когда выяснилась правда, она устроила не всех. Эвакуированных расселяли по несколько семей в один дом. Или предоставляли жилье, построенное наспех.
Людей, привыкших сажать огород, вести хозяйство, поселили в бетонные коробочки. Да и местное население без восторга встретило эвакуированных, считая, что “понаехавшие” отобрали их рабочие места.
Если молодым было проще освоиться на новом месте и заново выстроить жизнь, то люди постарше действительно переживали случившееся как трагедию. Так и вышло, что уже к концу лета некоторые поехали назад.
Возвращенцам снова и снова предлагали новое жилье и предлагали переехать. Но желающих не было. Если человек решил дожить свой век в родном месте, переубедить его сложно. Вопрос о принудительном переселении тоже остался висеть в воздухе.
Среди эвакуированных была Лидия Савенко. Тогда ей было 40 лет. Старшая дочь училась в институте, сын в училище. Муж, еще до аварии, уехав в Читу, так и не вернулся к семье.
В 1993 году Лидия работала на оборонном предприятии в небольшом городке Желтые Воды. Вскоре завод закрылся. В трудные 90-е работу найти было не так просто.
После долгих раздумий женщина решила вернуться домой, под Припять. “Там хоть дом есть и земля, которая все равно прокормит”, — думала Лидия.
В это же время в жизни Лидии появился мужчина. Любовь накрыла немолодых людей с головой.
Михаил когда-то строил Чернобыльскую АЭС, а после аварии был одним из ликвидаторов. Он был пожарным, и в ночь взрыва мужчину вызвали на четвертый реактор. Неизвестно, догадывался ли мужчина о серьезности последствий. Их никто не спрашивал.
Михаил изначально остался жить в зоне отчуждения, отказавшись от эвакуации. Отношения с вернувшейся Лидией начали развиваться и они начали жить вместе. Душа в душу.
Но вскоре показалось, что беда постучалась и в их дверь. Сказались последствия аварии, думали они. 28 апреля 1999 года 47-летняя Лидия из-за недомогания обратилась к врачу. Ей диагностировали злокачественную опухоль и назначили дату операции.
Своей очереди Лидия так и не дождалась. Через 4 месяца 25 августа выяснилось, что у Лидии не было никакой опухоли.
На свет появилась чудесная маленькая девочка. Роды принял дома муж. Малышке дали имя Мария.
Рождение ребенка в зоне отчуждения по мнению врачей — катастрофа. Если на взрослое население администрация махнула рукой, то допустить, чтобы здесь жил ребенок, она не могла. Родители это прекрасно понимали.
Через 2 дня Лидия, никому не сказав о девочке, вышла на работу. Но ребенка не утаишь. Все соседи быстро узнали обо всем. Вначале радовались. Даже помогли добыть кроватку, коляску, пеленки. Ведь новоиспеченные родители не были готовы к такому повороту и заранее не знали, что станут родителями.
Соседка семьи рассказывала: “Прибегает ко мне Михаил и кричит: Оля, неси скорее молока, Лидка девочку родила! Я быстрее к ним в хату, а там это маленькое, смешное такое на диванчике лежит, ручками, ножками мотает. А Миша перед ней на коленях стоит. Увидел меня, улыбнулся и стал приговаривать: Ручки две, ножки две, два глазика, два ушка. Пусть растет счастливой”.
Через 10 дней пришлось-таки уведомить администрацию района о таком счастье. Власти пришли в ужас и начали уговаривать родителей переехать. Уговоры превратились в угрозы.
“Не уедем! И все!” — Михаил и Лидия стояли на своем. Тем более родителям малыша администрация так и не смогла предоставить альтернативное безопасное жилье.
Власти давили и на соседей. Угрожали принудительно выселить всех жителей, если Лидия и Михаил с ребенком не уедут из села.
И это странно. С одной стороны на семью постоянно оказывали давление с призывом уехать и спасать ребенка, с другой стороны — ехать-то некуда. Лидии уже почти 50, Михаил еще старше. Начинать новую жизнь в незнакомом месте не так-то просто.
Через полтора месяца Лидия в очередной раз поехала в райцентр оформить на девочку свидетельство о рождении. Документ отказывались выдавать. Как признавалась Лидия, власти замалчивали рождение Марии. Выдать свидетельство о рождении, значит признать факт, что ребенок родился в зоне, где родиться было не положено.
Забрав дочь, Лидия поехала в Киев, где наконец оформила на дочь свидетельство.
Это уникальный в своем роде документ, выданный с 1986 года, где в качестве места рождения указан Чернобыль.
В Киеве семья задержалась ненадолго и тайком снова приехала домой. Через КПП ребенка провезли в мешке из-под картошки.
До весны Лидия с дочкой жили почти не выходя из дома, чтобы даже соседи не знали об их возвращении. И до весны врачи ребенка не осматривали и никаких анализов не брали.
К счастью и беременность Лидии, и рождение Марии никак не отразились на здоровье женщины.
До семи лет малышка жила там же, в зоне отчуждения. Ела рыбу, пойманную отцом в зараженной реке, и овощи, выращенные на зараженной земле. Пила молоко коровы, кормившейся на чернобыльских пастбищах.
Чувствовала при этом себя прекрасно. Правда, Марии не хватало друзей.
Семья так и осталась бы в родном селе, но вопрос с местом жительства все же пришлось решать и переехать в райцентр, когда девочке пришла пора пойти в школу.
Девочка училась хорошо. Школу закончила на отлично и поступила в институт в Киеве.
О своем прошлом девушка особо не распространяется. Лишь однажды обмолвилась, что люди доставили ее семье больше проблем, чем зона и радиация.
А еще Мария говорит, что не желает, чтобы о ней говорили как об уникальном человеке, так это это для нее в тягость. И девушку, которую сторонились, и в детстве пытались рассмотреть в ней признаки мутации, понять можно.
А вот самоселы, рискнувшие вернуться несмотря ни на что, считают Марию символом возрождения Чернобыля.
В настоящее время в зоне отчуждения постоянно живет около 100 человек. Средний возраст 65-68 лет.
И, того самого возрождения им, к сожалению, дождаться не получится.
По словам ученых каждые 30 лет уровень радиации снижается вдвое. Но для полного восстановления потребуются не то что сотни, а тысячи лет.
