Кто не помнит удивительно яркий образ вора-карманника Кирпича (Котьки Сапрыкина), созданный блистательным «королем эпизодов» Станиславом Садальским? Кто не повторял шепеляво и гугниво вслед за Кирпичом-Садальским знаменитую фразу: «Кофелек, кофелек… Какой кофелек??»
Роль Кирпича сделала С. Садальского невероятно популярным… Она, по сути, проложила ему дорогу к роли корнета Плетнева («О бедном гусаре замолвите слово»), старшего лейтенанта Дмитриенко («Торпедоносцы»). И даже подарила благосклонность криминального авторитета Саши Шорина (А. Прокофьева), который, как говорят в сети, и стал прототипом вайнеровского Кирпича.
Создавая в фильме образ Котьки Сапрыкина (Кирпича) режиссер культового фильма, конечно, старался следовать литературному первоисточнику — известному роману «Эра милосердия» братьев Вайнеров. Однако экранный Кирпич получился у режиссера иным, непохожим на книжного. На наш взгляд, существует не менее 5 отличий киношного героя от героя литературного. В этой статье мы попытаемся эти отличия определить. Итак, поехали…
1. Рост, возраст. В фильме С. Говорухина «Место встречи изменить нельзя» Котька Кирпич (благодаря актеру Станиславу Садальскому, рост которого составляет 190 сантиметров) выглядит высоким, молодым человеком плотного телосложения в возрасте примерно 28-30 лет (к моменту выхода культовой картины на телеэкраны в 1979 году С. Садальскому исполнилось 28 лет).
Практически таким же — высоким и крепким — изображают Кирпича в «Эре милосердия» братья Вайнеры. У них Котька — «высокий, крепкий парень». Весьма энергичный, ибо едва не вырывается в автобусе из крепких рук Шарапова. Однако все же на три года моложе, чем в фильме, ибо майор Мурашко, характеризуя Кирпича, называет годом рождения вора 1920 год (значит, на момент действия «Эры милосердия» герою — 25 лет). Мурашко говорит:
«Константин Сапрыкин, двадцатого года рождения, трижды судим, пять месяцев назад за паразитический образ жизни и отсутствие определенных занятий выслан из Москвы за сто первый километр, но, по имеющимся у меня данным, он регулярно обитает в городе…» («Эра милосердия»).
2. Внешность. Экранный Кирпич выглядит очень презентабельно. Это яркая личность. У него овальное, полное лицо с правильными чертами; ясные карие глаза; крупный, прямой нос и самая обычная, ничем не выдающаяся (ничуть ни звериная, ни лошадиная, а человеческая) челюсть. В флотской фуражке с якорем Котька Сапрыкин выглядит отставным моряком-ветераном. При взгляде на киногероя легко поверить, что он фронтовик и проливал кровь за Берлин.
А вот книжный Кирпич, судя по внешности, похож не столько на фронтовика, сколько на уголовника-рецидивиста. Его (рожа) лицо, выражаясь известным афоризмом, «кирпича просит». Ибо, по словам Мурашко, лицо Сапрыкин имеет «длинное» и «прямоугольное», «бруском» *(или»кирпичом», откуда и кличка).
Володя Шарапов не замечает на фотографии карманника Кирпича «кирпичной» прямоугольности. Зато видит «нависающие брови», «маленькие глаза», «курносый нос», «тяжелую челюсть» и некую «лошадиность». Вова говорит:
«По фотографии было не видать, что у Сапрыкина голова бруском: просто длинное лошадиное лицо с тяжелой челюстью, маленькими глазами, полностью смазанными с лица тяжелыми скулами и нависающими бровями. Курносый нос с широкими ноздрями…» («Эра милосердия»).
В романе Вайнеров Кирпич — не столько личность, сколько человек без глаз («с безглазым лицом»), человек без лица, ибо «его (Кирпича) длинное лицо с махонькими щелями-глазками было неподвижно, как кусок сырой глины».
3. Место жительства и место «работы». Согласно свидетельству Копченого (в исполнении В. Куравлева), экранный Кирпич живет «где-то на Сретенке», ибо у него там «хаза», а «щиплет» — в трамвае, в Сокольниках. В интерпретации С. Говорухина Кирпич «работает» в трамвае 29-го маршрута (в 1945 году, согласно сайту «Московский трамвай (История) Московские маршруты», трамвай № «29» ходил по линии «Бутырская, Новослободская, Каляевская ул., М. и Б.Дмитровка, Театральный пр., Мясницкие ул., Н.Басманная, Спартаковская улица»).
У Вайнеров Кирпич также живет на Сретенке — в Ащеуловом переулке (соединяет Сретенку и Костянский переулок). Но «работает» или «щиплет» Сапрыкин не в трамваях, а в троллейбусах. Не в Сокольниках, а на Садовом кольце. И не на 29 маршруте, а, по свидетельству Копченого, на маршрутах №2, №4 и на «Букашке» («Букашка» — маршрут «Б», проходящий по Садовому кольцу).
Весьма любопытно, что Жеглов с Володей находят Кирпича в романе не на указанных Копченым маршрутах, а в троллейбусе с № «10», в который входят на Смоленской площади. То есть сыщикам здесь явно сопутствует удача, везение.
4. Статус. В фильме С. Говорухина карманник и щипач Кирпич явно позиционируется как человек с высшей уголовной квалификацией, которая «шлифуется годами», О принадлежности карманников к элите воровского мира говорит Жеглов. Со слов начальника ОББ зритель убеждается в том, что карманник Кирпич — явный авторитет в уголовном мире. Ведь вор имеет необходимую «ловкость пальцев», «точность движений», а также осторожность и предусмотрительность. Кирпич «работает» совершенно незаметно, вместо бритвы использует «остро отточенную монету» («писку»). Эту монету ловко сбрасывает в трамвае. При поимке прикрывается «легендой». Все по канону…
Однако в книге воровской статус Кирпича подается немного не так. Да, майор Мурашко действительно заявляет, что «настоящий щипач — всегда воровской аристократ, специалист высшей квалификации». Однако тут же замечает, что во время войны в щипачи пошли «люди, которым подчас просто есть охота». И определить Кирпича при таком раскладе в «настоящие» щипачи и «элиту» уголовки становится трудно. Ведь на сотрудничество с Жегловым «аристократ» Кирпич идет и «дружка» Фокса сдает (в то время, как Ручечник этого не делает).
5. «Кофелек». В фильме с. Говорухина украденный Кирпичом «кофелек» изымается из кармана вора при понятых благодаря тому, что Глеб Жеглов незаметно засовывает этот «кофелек» вору в левый карман прямо перед входом в отделение милиции. В действиях начальника ОББ видна «ловкость пальцев» и «точность движений». Как у бывалого карманника. Просто ювелирная работа…
В книге Жеглов действует на порядок грубее и примитивнее. Он просто засовывает перед дверью ридикюль («кофелек») Кирпичу за пазуху и так вносит вора в дежурную часть, чтобы достать украденное уже при понятых.
Таким образом, литературный Кирпич на три года моложе и намного уродливее экранного. В книге братьев Вайнеров Костя Сапрыкин «щиплет» не в Сокольниках, а на Садовом кольце. И не в трамваях, а в троллейбусах (видимо, в распоряжении С. Говорухина был только исправный ретро-трамвай). «Кофелек» попадает Кирпичу от Жеглова в романе не в левый карман, а за пазуху.
