…Сцены, где мы знакомимся с Эллочкой-Людоедкой, весьма динамичны. Всё мелькает — и не просто так. Жизнь мадам Щукиной — это пёстрый, но однообразный калейдоскоп событий, покупок, сплетен. Речь сегодня пойдёт не о том, откуда инженер добыл себе такое сомнительное счастье, как Элла и не о том, в чём — главная ошибка этой женщины и даже не о прототипе Вандербильдихи.
В киноверсии Марка Захарова есть ряд забавных деталей, говорящих о том, что режиссёр высмеивал не столько милую дурочку, живущую в конце 1920-х, сколько …современных ему Эллочек. Причём, делает это настолько явно, что не остаётся иных версий. Если внимательно смотреть антураж Эллочкиного жилища, откроется дивное! То есть вовсе не дивное, а дикое. Людоедско-папуасское. Посмотрите — журнал глянцевый, середины 1970-х, а Патрица Карли — имя певицы.
Теперь обратите внимание, на фоне чего позирует Эллочка — это по большей части книги 1970-х годов (или несколько раньше). Здесь тома из полного собрания сочинений Максима Горького, потом — Антон Чехов. Двухтомник “Собинов” — очень популярная книжка, выпущенная в 1970 году в издательстве “Искусство”, где было опубликовано литературное наследие певца — его статьи, письма, критические заметки, воспоминания. Слева — там Александр Куприн из ПСС в девяти томах…
Можно узнать три разноцветных книги из Библиотеки Всемирной Литературы — за ней тогда все гонялись, ибо невозможно было достать, а хотелось. Мама покупала отдельные тома с рук, возле центрального книжного магазина — на проспекте Калинина. А вот все 200 томов — это считалось …некомильфо. Мол, только у директоров овощебаз и прочих “нужных людей” — полный комплект. В те годы книга — это реально “лучший подарок”, как о том писали на плакатах.
В СССР поддерживался культ чтения и — образованности, а потому иметь дома “дефицитную” литературу — это означало “быть в трендах”. Вообще, на полках у Щукина нет ни одного издания 1920-х годов — тут всё знакомое и родное. В сатирических журналах попадались карикатуры, бичующие таких библиофилов. Обычно рисовали модную дамочку — типа Щукиной, которая считает литературу — украшением интерьера. Эти фифы брали книгу один раз, когда покупали. Ну, ещё когда показывали друзьям.
Далее — абстрактная картина. Несмотря на то, что 1920-е годы — эпоха русского авангарда, ставшего чем-то, вроде официального искусства (супрематизм-футуризма-конструктивизм), Эллочки такого не вешали на стены. Абстракция — веяние 1970-1980-х, когда это сделалось признаком элитарности и некоторой фронды. Кстати, в квартире социолога Сусанны в комедии “Самая обаятельная и привлекательная” (1985) мы тоже наблюдаем абстрактную картину. И вообще, эти два обиталища очень схожи друг с другом.
Далее — Эллочка постоянно приклеивает к обоям всякие “заграничные” картиночки — эффектные виды из рекламы, фотографии актёров, этикетки от конфет и курева. Причём, тут нет ни Мэри Пикфорд, ни Дугласа Фербэнкса или ещё какой Лиа де Путти, ни модных силуэтов Lanvin, Vionnet и Jean Patou (ведущие дома мод 1920-х), ни какого-нибудь Packard-а на горных дорогах Швейцарии, изображённого стремительными линиями Art Deco. Ни-че-го из той эпохи, когда Щукина яро завидовала мисс Вандербильт.
Всё — из привычных нам каталогов — мы в детстве и отрочестве тоже листали иностранные журнальчики и вырезали фотографии из тамошних реклам — себе в песенник или анкету. Но мы-то в тетрадочку, а некоторые лепили прямо на обои, над кроватью или письменным столом. Причём, это не казалось безобразием (если бы мне разрешили, я бы тоже изуродовала стеночку!). Например, Антон Семёнович Шпак из гайдаевской комедии об Иване Васильевиче, вполне совмещал листки из буржуйской прессы и — антикварные картины.
У светской львицы Раисы Захаровны из фильма “Любовь и голуби” (1984) в коридоре тоже какие-то шикарные фото из иллюстрированных журналов. Потом нам предъявляют ещё один артефакт, вернее — целый ряд оных. Пустые бутылки из-под импортного пойла. В 1920-х никакую Эллочку они бы не вдохновили (сами напитки — да, но бутыли — нет), а вот в 1970-х это сделалось актуальным — многие ставили бутылки на видном месте. Это означало: я это пил! Особо одарённые …покупали пустые сосуды. Да. Без виски и мартини. А вот так.
В тот момент, когда Остап заходит в туалет Эллочки (а на дверях туалетов разную ерунду клеили ещё чаще, нежели в комнатах!) мы отчётливо видим лейбл финских конфет Fazer. Острый дефицит! Шоколадные конфеты с ликёром. Не особенно вкусные. Честно. И тем не менее, желанные и обалденные с точки зрения Эллочек 1970-1980-х. Более того, когда я писала этот текст, я нашла на одном из сайтов …феерический лот — обёртки от Fazer времён СССР — так и было заявлено. Скрин — выше, в галерее, сразу после Остапа.
Признаки позднесоветской недо-респектабельности выглядели чудовищно — какие-то лейблы, блёстки, яркие наклейки. В общем, стеклянные бусы, которыми хотели обладать дикари, не понимавшие смысл реального золота. Марк Захаров поэтому и не стал заморачиваться настоящим реквизитом, хотя я думаю — у него была возможность найти для съёмок и открытки с Рудольфом Валентино, и рекламу Coty, и вырезки из журнала Vogue 1920-х годов, где постоянно писали о Вандербильтах (ибо Корнелиус Вандербильт стоял у истоков этого печатного органа). Но зачем?!
