Евгений Семенович Матвеев – человек-эпоха в истории советского кино. Он потрясающе сыграла Макара Нагульного в «Поднятой целине», Нехлюдова в «Воскресении», Федотова в «Родной крови», Будулая в «Цыгане», Дерюгина в фильме «Любовь земная».
А еще Матвеев снял 12 кинолент, которые стали классикой отечественного кино. Его итоговая трилогия 90-х годов «Любить по-русски» — это не просто кино, а, скорее, крик русского человека, впитавшего советскую культуру, протест против заполнения нашего культурного пространства не лучшими образцами Голливуда.
Вот несколько выдержек из бесед с Евгением Семеновичем. В разные годы актер и режиссер рассуждает о детстве, горькой свободе, лучшей роли и жизни.
— Наши кинематографисты, получив свободу, распорядились ей безобразно. На экране появилась грязь и пошлость. У меня нет желания прописывать народу рецепты от этой грязи, я не хочу указывать, как надо жить и куда идти.
— Мне очень хотелось походить на честного и принципиального Макара Нагульнова. Когда мне посчастливилось его сыграть в «Поднятой целине», это было для меня как сон.
— Мое детство прошло на Херсонщине, вдалеке от культурного центра. Но село наше было певучее. Играли семьями на гитаре, балалайке, мандолине, гармошке. Все играли. В 8 лет я сказал, что мне нужна гармонь, и дед сказал: «Заработай». И с этого момента я могу считать себя работающим человеком.
— Как-то мне попалась районная газетенка, где было напечатано неизвестное письмо Николая Островского своему другу. Он пишет: «Меня считают больным. Какая ересь, я совершенно здоровый парень. А то, что я ни черта не вижу, и двигаться не могу, это недоразумение. Мне хотя бы одну ногу, хотя б один глаз, и я был бы вместе с вами на всех участках борьбы за нашу лучшую жизнь». Какая сила в этих словах.
— Я был влюблен в повесть Анатолия Калинина «Цыган» и захотел дать ей жизнь на экране. Стал думать над тем, кто должен сыграть Будулая. Случилось так, что актриса приехала на пробу, а актер не приехал. Проба должна состояться. И я решил подыграть, приклеил бороду, подыграл. Когда пробы показывали художественному совету, мне сказали: «Что ты мучаешься? Сам сыграй».
— Я максималист, в искусстве минимализма я представить не могу. Как можно отражать жизнь, участвовать в ней, сопереживать только наполовину.
— Когда мы встретились, я и Вия Артмане, то жутко не понравились друг другу. Мне она показалась надменной коротышкой. Но я очень хотел играть роль в этом фильме, и понимал, что надо.
— Актер – это невыносимо жадное существо, жадное до работы. Я не знаю такой профессии, которая могла бы так страдать от безделья, как актер. Поэт может писать в стол, а актер должен только сейчас, сию минуту.
— Голливудское кино смотришь, ничего не запоминаешь. Народ другое знает, и другого хочет. Ему нельзя лгать. С ним надо говорить по-человечески, просто. Люди присылали деньги в 90-е годы на создание фильмов «Любить по-русски» с этих жалких пенсий и небольших зарплат. Значит, есть потребность не только в черном хлебе, но и в надежде. Нельзя в людях убивать надежду.
