Советская фантастика – я имею в виду книги – была прекрасной, и пусть в чём-то она была наивной, но её отличало от западных образцов некое важное качество – наша science-fiction повествовала о светлом будущем.
Не пугала. Не будоражила кошмарами. Утопия, а не антиутопия. Да, всё плохое могло существовать на других планетах, а у нас – коллективное счастье. Вместе с тем, кинофантастика по большей части была тускловатой и вялой.
Исключения – есть, но это именно исключения. В своё время, ещё в 1990-х, читала статью, где автор сокрушался: дескать, в обществе, где постоянно грезили о завтрашнем дне, практически не было годных киновоплощений того сияющего Завтра.
«Семь стихий» (1984) – не исключение. Снятый по изящному роману Владимира Щербакова, где основную роль играет настроение, ощущение, воздух, фильм Геннадия Иванова …никакой.
Разве что красивый дуэт Ирины Алфёровой с Игорем Старыгиным прекрасен чисто визуально и – дивен сам по себе. Они там носят футуристические костюмы и ведут философские беседы.
Если пересказывать сюжет, он – захватывает. Фантастика «ближнего прицела» — об этом говорит тот факт, что существуют всё те же страны с различным укладом (в отдалённом будущем всегда бывал коммунизм и безо всяких Америк и Австралий).
Итак! На умирающей планете открыто глубоководное озеро. На дне озера найдена неизвестная форма жизни, напоминающая земные растения. Находку тщательно исследуют в лаборатории Олега Янкова (Александр Филиппенко).
Ему помогают генетик Валя Анурова (Ирина Алфёрова) и бывший одноклассник Олега — журналист Глеб (Игорь Старыгин). В романе довольно много страниц посвящено воспоминаниям Глеба, и все они пронизаны каким-то солнечным счастьем.
Именно это снять практически невозможно, поэтому из «мемуаров» экранизировали только спасение мальчика-Глеба некоей инопланетной сущностью дамского пола.
Тема инопланетного «цветка», превращающегося в раскудрявую женщину по имени Аира (Ханна Дуновска), сама по себе, интересна, если бы не исполнение. Такое чувство, что актёрам было скучно всё это играть.
Да, фантастика – это всё же спецэффекты, если уж не получилось сымитировать оптимизм грядущего. А здесь, разве что, светящийся шар, из которого выходила героиня Любови Виролайнен – та самая, что спасла Глеба двадцать лет назад и за эти годы ничуть не изменилась.
Единственное, что, помимо красивых актёров, привлекает – это самодельная машина «Панголина», созданная изобретателем Александром Кулыгиным. Роскошная, стремительная, нацеленная в XXI век.
В 1970-1980-х годах в СССР была мода на такие авто, их часто показывали в передаче «Это вы можете». На этой «Панголине» и рассекает персонаж Игоря Старыгина.
Да — семь стихий: земля, вода, воздух, огонь, жизнь, разум, любовь. Роскошно и оптимистично. Однако не получилось. А всё почему? В СССР кинофантастика считалась низким жанром, а он (низкий жанр) финансировался весьма скудно.
