Диана стояла в дверном проеме дачного домика, крепко вцепившись в дверную ручку. Перед ней, словно призраки, замерли трое незнакомцев: женщина лет тридцати пяти с осунувшимся лицом и двое детей — мальчик и девочка школьного возраста.
— Я вас спрашиваю, что вы делаете в моем доме? — Диана повысила голос, но не из злости, а скорее от растерянности.
Женщина в потертых джинсах и серой футболке несколько раз открыла рот, пытаясь что-то сказать, но только хватала воздух, как выброшенная на берег рыба. Дети прижались к ней с двух сторон, будто искали защиты.
— Нас… нас пустила Елена Сергеевна, — наконец выдавила она. — Сказала, что можно пожить здесь. Мы думали, вы знаете.
Диана нахмурилась. Елена Сергеевна — ее свекровь. Конечно же, кто еще мог устроить такое без ее ведома.
— Я ничего не знаю, — отрезала Диана. — Это моя дача. И никто не предупреждал меня о… гостях.
Дети, мальчик лет десяти и девочка помладше, смотрели на нее исподлобья. У девочки в руках была потрепанная плюшевая игрушка, которую она прижимала к груди с такой силой, будто это был спасательный круг.
— Послушайте, — женщина сделала шаг вперед, — меня зовут Вера. Вера Николаевна. Я работаю вместе с Еленой Сергеевной. Мы… у нас сложная ситуация. Нам некуда было идти.
Диана осмотрелась. Теперь она заметила чужие вещи: несколько пакетов в углу гостиной, детский рюкзак с героями мультфильма, на кухонном столе — аккуратно сложенные продукты.
— Елена Сергеевна сказала, что вы сюда не приезжаете, — тихо добавила Вера. — Уже много лет.
— Это так, — согласилась Диана. — Но сегодня мне понадобилось забрать кое-что.
Она прошла в комнату, чувствуя, как напряжение сгущается в воздухе. Дети смотрели на нее настороженно, будто ожидая, что сейчас она начнет кричать или выгонит их на улицу. Это выражение в детских глазах — смесь страха и смирения — заставило Диану смягчиться.
— Ладно, — она выдохнула, — я не буду вас выгонять. Но мне нужно поговорить с Еленой Сергеевной. Прямо сейчас.
Диана вышла на крыльцо и набрала номер свекрови. С каждым гудком ее раздражение нарастало. Наконец на другом конце ответили.
— Лена? Это я, — начала Диана без приветствия. Они уже давно общались по имени и на ты. — Объясни мне, пожалуйста, почему в моем дачном доме живут какие-то незнакомые люди?
— Дианочка! — голос свекрови звучал удивленно. — Ты на даче? Я думала, ты туда никогда не ездишь.
— Я и не езжу. Но сейчас мне нужно забрать шкатулку бабушкину. А здесь какая-то Вера с детьми.
На том конце линии повисла тишина.
— Лена, я жду объяснений, — холодно произнесла Диана.
— Прости, девочка моя, — наконец ответила свекровь. — Я должна была тебе сказать. Просто все случилось так быстро. Вера — моя коллега. У нее… сложная ситуация дома. Муж… он поднимает руку на нее. И на детей тоже. Им нужно было срочно где-то спрятаться.
Диана закрыла глаза. Внутри что-то перевернулось.
— И ты решила, что моя дача — идеальное место?
— Ты же сама говорила, что никогда туда не поедешь. После того, что случилось… — Елена Сергеевна осеклась. — Я знаю, что должна была спросить тебя. Но ситуация была критической. Вера пришла на работу с синяками. А ее дочь… у малышки был перелом руки. Диана, ты бы видела этих детей.
Диана молчала. Она смотрела на старую яблоню, которую когда-то посадил ее дед. Сколько воспоминаний связано с этим местом. И сколько боли.
— Я приеду, — вдруг сказала свекровь. — Через час буду. Все объясню. Только не выгоняй их, прошу.
— Не буду я никого выгонять, — устало ответила Диана. — Жду тебя.
Вера суетилась на кухне, заваривая чай. Ее движения были нервными, дерганными. Диана сидела за столом, наблюдая за ней и детьми, которые притихли в углу с планшетом.
— Давно вы здесь? — спросила Диана, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.
— Третий день, — ответила Вера, не поднимая глаз. — Простите за вторжение. Елена Сергеевна сказала, что вы не будете против. Что вы добрая.
Диана хмыкнула. Добрая? Интересно, что еще наговорила о ней свекровь.
— Я не против помочь людям в беде, — сказала она. — Но обычно люди спрашивают разрешения, прежде чем занимать чужое жилье.
— Я знаю, — Вера поставила перед ней чашку с чаем. — Мы бы так и сделали, но все произошло… внезапно.
Впервые за весь разговор женщина подняла взгляд, и Диана увидела на ее скуле желтеющий синяк, искусно замаскированный тональным кремом.
— Олег, мой муж, — продолжила Вера тихо, чтобы дети не услышали, — он угрожал мне. У него есть оружие. Не зарегистрированное. Я боялась, что в этот раз он не остановится.
Диана молча смотрела на нее. Пять лет назад она поклялась себе никогда не возвращаться на эту дачу. Слишком много воспоминаний, связанных с дедом и бабушкой. Особенно с бабушкой. После ее смерти Диана не могла заставить себя переступить порог этого дома. А теперь сидит здесь, пьет чай с незнакомой женщиной, которая сбежала от мужа-тирана.
— У вас есть куда пойти? — спросила Диана.
Вера покачала головой:
— Мои родители умерли. Брат живет в другом городе, но у него своя семья, маленькая квартира. А Олег… он знает всех моих подруг. Он бы нашел нас.
Диана посмотрела на детей. Мальчик, почувствовав ее взгляд, поднял голову. В его глазах читалась настороженность и что-то еще… Узнавание?
— Вы похожи на фею с фотографии, — вдруг сказал он.
— Какую фею? — удивилась Диана.
— Которая на комоде стоит. В рамке.
Диана встала и прошла к старому комоду. Там в деревянной рамке стояла фотография: она сама, лет двенадцати, в карнавальном костюме феи — с блестящими крыльями и волшебной палочкой.
— Бабушка сделала мне этот костюм, — сказала она, больше себе, чем мальчику. — На Новый год.
— Красивый, — сказал мальчик, подходя ближе. — Я бы тоже хотел такие крылья.
Диана посмотрела на ребенка. Его глаза были серьезными, не по-детски усталыми.
— Тебя как зовут? — спросила она.
— Тимофей, — ответил он. — А сестру — Лиза. Ей семь, а мне десять.
— Очень приятно, Тимофей, — Диана протянула руку. — А я Диана Андреевна.
Мальчик осторожно пожал ее руку, и этот взрослый жест в исполнении ребенка почему-то тронул Диану до глубины души.
Елена Сергеевна приехала через полтора часа. Она влетела в дом, взволнованная и раскрасневшаяся, с пакетами продуктов.
— Дианочка, — она обняла невестку, — прости меня, пожалуйста. Я знаю, что поступила неправильно. Но когда Вера пришла в таком состоянии, я просто не могла…
— Давай выйдем, — перебила ее Диана и кивнула в сторону веранды.
Они сели на старые плетеные кресла. Когда-то давно дед сидел здесь вечерами, курил трубку и рассказывал Диане истории о звездах. Она помнила запах табака, смешанный с ароматом жасмина, который рос под окнами.
— Я должна была спросить тебя, — начала Елена Сергеевна. — Но ты сама говорила, что никогда сюда не вернешься. А Вере нужна была помощь. Немедленно.
— Расскажи мне все, — попросила Диана. — Только честно.
— Вера работает в нашей бухгалтерии четыре года. Тихая, исполнительная. Никогда не жаловалась. Но мы все замечали синяки, которые она пыталась скрыть. Однажды я спросила напрямую, и она разрыдалась. Рассказала, что муж избивает ее с первого года брака. Сначала только ее, потом начал срываться на детях.
Елена Сергеевна достала сигареты — привычка, от которой она безуспешно пыталась избавиться уже много лет.
— Ты же знаешь, я работала в кризисном центре волонтером, — продолжила она, закуривая. — Видела таких женщин. Они уходят и возвращаются, уходят и возвращаются. Круг замыкался. Но в этот раз все серьезно. Он пригрозил мне если она заберет детей. У него есть пистолет. И я ему верю — он бывший вояка, с контузией.
— Почему она не обратилась в полицию?
— Обращалась. Трижды. Каждый раз одно и то же: «Это ваши семейные дела. Разбирайтесь сами». А потом он избивал ее еще сильнее — за то, что «вынесла сор из избы».
Диана смотрела на сад. Яблони нужно было обрезать, малина разрослась и превратилась в непроходимые заросли. Пять лет запустения.
— Лена, дело не в том, что ты пустила сюда Веру, — сказала Диана. — А в том, что ты не сказала мне. Не спросила. Решила за меня.
— Я знаю, — свекровь опустила голову. — Это непростительно. Но я боялась, что ты откажешь. Не из-за черствости — ты не такая. А из-за своих воспоминаний, связанных с этим местом.
Диана молчала. Елена Сергеевна была права. Она бы, скорее всего, отказала. Только не из-за воспоминаний. А из-за страха снова во что-то вмешаться, снова взять на себя ответственность за чужие жизни.
— Сколько времени им нужно? — спросила Диана.
— Я не знаю, — честно ответила свекровь. — Вера подала заявление о разводе. Мы нашли ей хорошего адвоката. Но процесс может затянуться. А муж ее ищет. Звонит на работу, приходил уже дважды.
— Он знает про дачу?
— Нет. Об этом месте знают только я и наша начальница. Больше никто.
Диана встала и подошла к перилам веранды. С этого места открывался вид на лесное озеро — маленькое, но чистое. Когда-то они с дедом ловили там рыбу.
— Пусть остаются, — наконец сказала она. — Но мне нужно знать, что происходит. Без секретов, Лена. Это мой дом, и я имею право знать, кто в нем живет и почему.
Елена Сергеевна просияла:
— Конечно! Я буду держать тебя в курсе. И спасибо. Я знала, что ты поймешь.
— Не надо меня идеализировать, — поморщилась Диана. — Я не героиня из фильма о добрых самаритянах. Просто не могу выгнать на улицу женщину с детьми, которым угрожает опасность.
— Ты лучше, чем думаешь о себе, — тихо сказала свекровь.
Вечером, когда дети уже спали, а Елена Сергеевна уехала обратно в город, Диана и Вера сидели на веранде. Над озером взошла луна, отражаясь в темной воде серебристой дорожкой.
— Я хотела бы рассказать вам, — начала Вера, — почему мы здесь. Чтобы вы понимали.
— Не нужно, если вам тяжело, — ответила Диана. — Елена Сергеевна уже объяснила ситуацию.
— Нет, я хочу, чтобы вы услышали от меня, — настояла Вера. — Это важно.
Она говорила тихо, глядя на озеро. О том, как познакомилась с Олегом — красивым, уверенным в себе мужчиной. Как была счастлива первые месяцы. Как постепенно его характер менялся: сначала придирки, потом крики, потом первый удар. Как она прощала его, верила обещаниям, что это больше не повторится. Как рожала детей, надеясь, что отцовство изменит его. Как жила в постоянном страхе последние годы.
— Знаете, что самое страшное? — спросила Вера. — Не синяки и не боль. А то, что ты перестаешь быть человеком. Превращаешься в тень. Говоришь только то, что он хочет услышать. Носишь то, что ему нравится. Дышишь так, чтобы не раздражать его.
Диана слушала молча. Она никогда не сталкивалась с таким, но хорошо знала, что такое страх. Парализующий, выжигающий изнутри.
— Последней каплей стал Тимофей, — продолжила Вера. — Олег ударил его так, что мальчик потерял сознание. А когда я бросилась защищать сына, он достал пистолет. Приставил к моей голове и сказал: «Еще одно слово, и ты труп». Тогда я поняла: следующего раза может не быть. Он просто не даст мне жить. Или детям.
— Вы обратились в полицию? — спросила Диана.
— Да. Но у него там связи. Бывшие сослуживцы. Заявление приняли, но дали понять, что никто ничего делать не будет. «Семейные разборки». Тогда я позвонила Елене Сергеевне. Она единственная, кто предложил реальную помощь.
Диана кивнула. Это было похоже на ее свекровь — всегда готовую броситься на помощь, иногда даже не думая о последствиях.
— Он вас ищет? — спросила Диана.
— Да. Звонит всем знакомым. Приходил к родителям своим, к моему брату. Говорит, что я украла детей, что я невменяемая. А еще… — Вера запнулась. — Мне кажется, он следит за Еленой Сергеевной. Она говорит, что видела его машину возле офиса.
Это уже было серьезно. Если муж Веры выследит их, здесь будет небезопасно.
— Нам нужно подумать о безопасности, — сказала Диана. — Завтра я привезу камеры наблюдения. Установим по периметру участка.
— Вы не обязаны… — начала Вера.
— Обязана, — перебила ее Диана. — Раз уж вы здесь, под моей крышей, я отвечаю за вашу безопасность. И за детей тоже.
Они помолчали. Где-то в лесу ухнула сова, и этот звук эхом разнесся над озером.
— Можно спросить? — вдруг сказала Вера. — Почему вы не приезжали сюда пять лет? Елена Сергеевна говорила, это связано с вашей бабушкой.
Диана напряглась. Она не любила говорить об этом. Но сегодня, после всего услышанного, ей вдруг захотелось поделиться.
— Моя бабушка умерла здесь, — сказала она. — У нее был инсульт. Я нашла ее утром, в саду, под яблоней. Она пролежала там всю ночь. Если бы я пришла раньше, если бы проверила…
— Вы винили себя, — это был не вопрос, а утверждение.
— Да. Мы поссорились накануне. Из-за глупости. Я уехала в город, хлопнув дверью. А наутро вернулась, чтобы помириться, и нашла ее. Врачи сказали, что даже если бы я обнаружила ее сразу, это ничего бы не изменило. Но…
— Но вы все равно чувствуете вину, — закончила за нее Вера. — Я понимаю. Когда Олег впервые ударил Тимофея, я не ушла. Убедила себя, что это случайность. А теперь каждый синяк на теле сына — мой личный счет от вселенной. За трусость, за бездействие.
Они снова замолчали. Две женщины, незнакомые еще утром, но связанные теперь общим пониманием того, что такое вина и ответственность.
— Пора спать, — наконец сказала Диана. — Завтра будет длинный день.
Следующие две недели изменили дачный дом до неузнаваемости. Диана, вопреки своему решению никогда не возвращаться сюда, теперь приезжала каждые выходные. Она привезла камеры наблюдения и наняла местного умельца, чтобы установить их. Расчистила яблоневый сад. Починила скрипучую ступеньку на крыльце.
Вера с детьми постепенно освоились. Тимофей помогал по хозяйству — колол дрова для камина, поливал грядки. Лиза, поначалу молчаливая и замкнутая, стала больше улыбаться. Особенно когда Диана привезла ей набор для рисования.
— Никогда не видела, чтобы ребенок так радовался краскам, — сказала Диана Вере.
— Олег не разрешал ей рисовать дома, — ответила та. — Говорил, что это пачкает мебель и тратит деньги.
Однажды вечером, когда дети уже спали, Диана и Вера сидели у камина. За окном шел дождь, барабаня по крыше.
— Знаешь, — сказала Диана (они уже перешли на «ты»), — я никогда не думала, что снова буду проводить здесь время. Тем более — с удовольствием.
— Это место как будто… исцеляет, — ответила Вера. — Здесь я впервые за много лет почувствовала себя в безопасности.
Диана задумчиво смотрела на огонь.
— Бабушка любила говорить: «Дом — это не стены, а люди в них». Наверное, она была права.
— Твоя бабушка была мудрой женщиной, — сказала Вера. — Тимофей нашел ее дневники на чердаке. Там такие удивительные мысли. Стихи, рецепты, истории из жизни.
Диана удивленно посмотрела на нее:
— Дневники? Я не знала, что они сохранились.
— Они в старой коробке, в углу чердака. Тимофей искал удочку и наткнулся на них.
На следующий день Диана поднялась на чердак. В пыльном углу действительно стояла картонная коробка. Внутри — десять тетрадей в потертых обложках. Почерк бабушки, мелкий и аккуратный, выцветшие чернила. Истории, рецепты, стихи — вся жизнь, уместившаяся на пожелтевших страницах.
Диана провела на чердаке весь день, читая. В сумерках поднялась Вера:
— Ты пропустила ужин. Дети волновались.
— Прости, — Диана подняла заплаканное лицо. — Я нашла кое-что. Послушай.
Она прочитала вслух запись из последнего дневника:
«Сегодня мы снова поссорились с Дианой. Моя упрямая девочка. Такая сильная и такая ранимая одновременно. Она не понимает, что я не хочу ограничивать ее свободу — я просто боюсь за нее. Мир опасен, особенно для тех, кто верит в его доброту. Но, возможно, я ошибаюсь. Возможно, именно такие, как она — открытые, верящие, готовые протянуть руку помощи — и делают этот мир лучше. Я горжусь ею, даже когда мы спорим до хрипоты.»
Вера молча слушала, а потом обняла Диану за плечи:
— Она любила тебя. И понимала.
— А я так и не успела сказать ей, как сильно люблю ее, — прошептала Диана. — Не успела попросить прощения за ту глупую ссору.
— Она знала, — уверенно сказала Вера. — Поверь мне, она знала.
В середине лета случилось то, чего они боялись. Елена Сергеевна позвонила Диане в панике:
— Олег выследил меня. Я видела его машину возле своего дома. Он мог проследить, когда я поеду к вам.
— Ты уверена? — напряженно спросила Диана.
— Абсолютно. Черная «Тойота», я запомнила номер. Он сидел там часами.
— Не приезжай сегодня, — решила Диана. — Я предупрежу Веру. Мы будем начеку.
Вечером, уложив детей, Диана и Вера сидели на кухне, напряженно вглядываясь в экран планшета, куда выводилось изображение с камер наблюдения.
— Может, он и не приедет, — неуверенно сказала Вера.
— Лучше быть готовыми, — ответила Диана. — Я позвонила участковому. Он обещал заехать, но только утром.
Олег появился за полночь. Камера у ворот зафиксировала черную «Тойоту», которая остановилась в пятидесяти метрах от дачи. Высокий мужчина в темной одежде вышел из машины и направился к забору.
— Это он, — прошептала Вера, побледнев. — Что нам делать?
— Звонить в полицию, — Диана уже набирала номер. — А потом будить детей и уходить через заднюю калитку. Там, за озером, дом лесника. Он знает ситуацию, я предупредила его.
— А ты? — испуганно спросила Вера.
— Я останусь. Кто-то должен дождаться полицию.
— Нет, — Вера покачала головой. — Ты не знаешь, на что он способен.
— Знаю, — жестко ответила Диана. — Поэтому ты сейчас же уходишь с детьми. Задняя калитка открыта, фонарик на веранде. Не спорь со мной.
Пока Вера будила детей, Диана дозвонилась в полицию. Дежурный обещал выслать наряд, но предупредил, что ждать придется не меньше часа — ближайшая машина на вызове в соседнем поселке.
Через десять минут Вера с детьми, закутанными в куртки, несмотря на теплую ночь, тихо вышли через заднюю калитку. Тимофей обернулся и посмотрел на Диану с тревогой во взгляде.
— Все будет хорошо, — шепнула она. — Идите быстрее.
Оставшись одна, Диана заперла дверь и выключила свет в доме. Сквозь занавески она видела, как Олег обходит территорию, останавливаясь у каждого окна и заглядывая внутрь. Его тень, длинная и угловатая, скользила по стенам дома, как призрак.
Диана отступила в глубину комнаты, сжимая в руках телефон. Сердце колотилось в груди так сильно, что, казалось, его стук должен быть слышен даже на улице. В голове пульсировала одна мысль: только бы Вера с детьми успели уйти достаточно далеко.
Звук разбитого стекла прорезал тишину — Олег разбил окно веранды. Диана быстро прошла в спальню и заперла дверь. Она слышала, как скрипнула половица в гостиной, как что-то упало и разбилось.
— Вера! — голос мужчины, низкий и хриплый, эхом разнесся по дому. — Я знаю, что ты здесь! Выходи по-хорошему!
Диана молчала, прижавшись спиной к стене. В телефоне горел таймер — шестнадцать минут с момента звонка в полицию. Еще как минимум полчаса до приезда наряда.
Шаги в коридоре стали ближе, тяжелые, уверенные.
— Вера! — снова крикнул Олег. — Ты думала, я не найду тебя? Думала, сможешь забрать моих детей?
Он дернул ручку двери спальни. Замок был хлипким, и Диана понимала, что он не выдержит сильного удара.
— Открывай! — Олег ударил кулаком в дверь. — Немедленно!
— Здесь нет Веры, — громко сказала Диана, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — Я хозяйка дома. Полиция уже едет. Уходите, пока не стало хуже.
За дверью повисла тишина. Затем раздался смех — холодный, неприятный.
— Хозяйка? — переспросил Олег. — А где моя жена и дети?
— Не знаю, о ком вы говорите, — твердо ответила Диана. — В моем доме никто не живет. Я приехала на выходные. А теперь уходите, иначе я буду стрелять.
Последняя фраза была блефом — у Дианы не было оружия. Но ей нужно было выиграть время.
— Врешь, — прошипел Олег. — Я видел их здесь. Следил за этим домом неделю. Открывай, или я выломаю дверь!
Диана лихорадочно осмотрела комнату в поисках чего-нибудь, что могло бы послужить оружием. Взгляд упал на тяжелый торшер. Она схватила его и выдернула шнур из розетки.
Удар в дверь был такой силы, что петли затрещали. Еще один — и дверь слетела с петель.
В дверном проеме стоял Олег — высокий мужчина с военной выправкой. В полутьме его лицо казалось высеченным из камня, только глаза лихорадочно блестели.
— Где они? — спросил он, делая шаг в комнату.
Диана подняла торшер, как копье:
— Стойте на месте. Я вызвала полицию. Они скоро будут здесь.
— Не успеют, — ухмыльнулся Олег. — Нам хватит времени поговорить. Так где моя семья?
— Я не знаю никакой Веры, — упрямо повторила Диана. — Вы ошиблись домом. И вообще, кто дал вам право врываться в чужое жилище? Выламывать двери?
Олег прищурился, разглядывая ее. Затем его взгляд скользнул по комнате, задержавшись на фотографии на комоде — той самой, где Диана в костюме феи.
— Интересно, — протянул он. — А Тимка говорил про эту фотографию. Про «фею в рамке». Значит, они были здесь.
Диана промолчала, проклиная себя за то, что не убрала фотографию. Олег сделал еще один шаг к ней.
— Последний раз спрашиваю: где они?
— Я не знаю, — Диана крепче сжала импровизированное оружие. — И если вы сделаете еще хоть шаг, я вас ударю.
Олег рассмеялся:
— Серьезно? Ты? Меня?
Он двинулся вперед, и Диана замахнулась торшером. Но Олег легко перехватил его, вырвал из ее рук и отбросил в сторону. Схватил ее за плечи и прижал к стене.
— Где. Моя. Семья?
Его лицо было так близко, что Диана чувствовала запах алкоголя и сигарет. Страх парализовал ее на мгновение, но затем уступил место холодной ярости.
— Они не ваша семья, — процедила она. — Семью не бьют. Не запугивают. Не унижают.
Хватка Олега стала крепче, его пальцы впились в ее плечи до боли.
— Ты ничего не знаешь о моей семье, — прорычал он. — Это все Верка придумала. Наговорила вам всякого. Она всегда умела прикидываться жертвой.
— Синяки на ее лице тоже «прикидывались»? — спросила Диана. — И перелом руки у Лизы? Тоже выдумка?
Олег отпустил ее так резко, что Диана едва не упала. Он отступил на шаг, и его лицо исказилось.
— Лизка сама виновата. Не слушалась. А Верка… она сама меня провоцирует. Знает, что у меня контузия, что я себя не всегда контролирую. И специально… специально!
В его голосе было столько искренней убежденности, что Диана поняла: он действительно верит в свою правоту. И от этого становилось еще страшнее.
— Вам нужна помощь, — сказала она как можно спокойнее. — Врачебная помощь. Из-за контузии. Вы сами это понимаете.
— Мне не нужны врачи! — огрызнулся Олег. — Мне нужна моя семья. Мои дети.
— Которых вы избивали?
— Я их воспитывал! — крикнул он. — Отец должен быть строгим. Иначе вырастут размазни.
Где-то вдалеке послышался звук сирены. Олег напрягся, прислушиваясь.
— Полиция, — подтвердила Диана. — У вас есть минут пять, чтобы уйти. Иначе вас арестуют за незаконное проникновение, порчу имущества и угрозы.
Олег смотрел на нее с ненавистью. Затем его рука потянулась к поясу, и Диана увидела рукоять пистолета.
— Нет, — твердо сказала она, глядя ему в глаза. — Не делайте этого. Все уже кончено, понимаете? Вы проиграли.
Его рука замерла на полпути. В глазах мелькнуло что-то — не то сомнение, не то страх.
— Они мои, — упрямо сказал он. — Жена. Дети. Мои.
— Люди не бывают «чьими-то», — покачала головой Диана. — Они не вещи. Не собственность. Тем более дети.
Сирена стала громче. Уже слышался звук подъезжающей машины.
— Уходите, — снова сказала Диана. — Сейчас же. Через черный ход. Вас не заметят.
Олег колебался. На его лице отражалась внутренняя борьба. Затем он резко развернулся и вышел из комнаты. Диана услышала его шаги в коридоре, звук открываемой двери. Подождала несколько секунд и бросилась к окну.
В свете фар полицейской машины она увидела, как Олег пересекает двор, направляясь к забору. Еще мгновение — и он скрылся в темноте.
Диана выдохнула и опустилась на пол, прислонившись спиной к стене. Только сейчас она почувствовала, как сильно дрожат ее руки.
Наутро на даче было людно. Полицейские, следователь, участковый. Диана давала показания, стоя на веранде. Вера с детьми вернулись на рассвете, под охраной двух полицейских.
— Нашли его? — тихо спросила Диана участкового.
— Нет пока, — ответил тот. — Но объявили в розыск. Нашли пистолет, который он обронил, убегая. Незарегистрированный. Только за это ему светит срок.
Вера сидела на диване, обнимая детей. Она выглядела измученной, но в ее глазах больше не было того испуганного выражения.
— Спасибо, — сказала она, когда Диана присела рядом. — Ты рисковала жизнью из-за нас.
— Я просто выигрывала время, — пожала плечами Диана. — Ничего героического.
Тимофей, серьезный не по годам, смотрел на нее с восхищением:
— Вы самая храбрая фея на свете.
Диана улыбнулась и взъерошила его волосы:
— Нет, дружок. Самая храбрая здесь — твоя мама. Она защитила вас. А это требует настоящего мужества.
Следователь, молодая женщина с усталыми глазами, подошла к ним:
— Госпожа Орлова, нам нужно, чтобы вы подписали показания. И вы тоже, госпожа Климова.
Пока они заполняли бумаги, Елена Сергеевна приехала с продуктами и горячим обедом в контейнерах.
— Я все отменила на работе, — заявила она. — Буду здесь, с вами, пока этого… не поймают.
— Не думаю, что он вернется, — сказала Диана. — Он не дурак. Понимает, что теперь его ищут.
— Все равно, — упрямо покачала головой свекровь. — Одних я вас не оставлю.
Вечером, когда полицейские уехали, обещав оставить патруль на ночь, они сидели на веранде — Диана, Вера, Елена Сергеевна и дети. Пили чай с пирогами, которые привезла свекровь, и смотрели на звезды.
— Знаешь, — сказала Вера, обращаясь к Диане, — мне кажется, твоя бабушка сейчас очень гордилась бы тобой.
Диана улыбнулась:
— Возможно. Она всегда говорила, что настоящая сила — не в том, чтобы защитить себя, а в том, чтобы защитить других.
— Умная была женщина, — кивнула Елена Сергеевна. — Как и ее внучка.
Лиза, которая до этого молчала, вдруг спросила:
— А мы теперь всегда будем жить здесь?
Все замолчали. Диана посмотрела на девочку, потом на Веру.
— Нет, малышка, — мягко ответила она. — Это временное убежище. Скоро у вас будет свой дом. Там, где вам будет хорошо и безопасно.
— Я хочу, чтобы он был похож на этот, — сказала Лиза. — С яблонями и озером.
— И с тобой, — добавил Тимофей, глядя на Диану.
Диана почувствовала, как к горлу подступает ком. Она погладила мальчика по голове:
— Я буду приходить в гости. Часто-часто. Обещаю.
Олега задержали через три дня в аэропорту, когда он пытался вылететь в Турцию по поддельным документам. При обыске у него нашли еще один пистолет. Обвинений набралось достаточно: незаконное хранение оружия, проникновение в чужое жилище, угрозы, попытка покинуть страну по фальшивым документам. И это не считая показаний Веры, подкрепленных медицинскими справками.
— Ему дали четыре года, — сказала Вера, положив трубку после разговора со следователем. — Четыре года колонии общего режима.
— Достаточно, чтобы дети выросли, — заметила Диана. — И чтобы ты начала новую жизнь.
Они сидели в городской квартире Дианы. За окном падал первый снег. Прошло три месяца с той ночи на даче.
— Я уже начала, — улыбнулась Вера. — Нашла работу — дизайнером в небольшой фирме. Сняла квартиру недалеко от школы детей. Тимофей занимается в секции карате, а Лиза ходит в художественную студию.
— Это здорово, — искренне обрадовалась Диана. — Я так рада за вас.
— Все благодаря тебе, — серьезно сказала Вера. — Ты дала нам крышу над головой, когда мы в этом нуждались. Защитила нас. Помогла встать на ноги.
Диана покачала головой:
— Не преувеличивай мою роль. Это был дом моей бабушки. Думаю, она бы одобрила.
Вера достала из сумки небольшой сверток:
— Мы с детьми хотим тебе кое-что подарить. На память.
Диана развернула бумагу. Внутри была картина, написанная акварелью — дачный дом, яблони, озеро. В углу сада — маленькая фигурка феи с волшебной палочкой.
— Лиза нарисовала, — пояснила Вера. — По памяти.
— Это… прекрасно, — прошептала Диана, разглядывая рисунок. — Передай ей, что я повешу его на самом видном месте.
— Передашь сама, — улыбнулась Вера. — Мы приглашаем тебя на Новый год. К нам. Будет елка, подарки, Дед Мороз. Елена Сергеевна уже согласилась.
— С удовольствием, — кивнула Диана. — А потом, весной, можем все вместе поехать на дачу. Я решила восстановить дом. Не продавать его, как собиралась раньше.
— Правда? — удивилась Вера. — Но ты говорила, что не хочешь туда возвращаться. Из-за воспоминаний о бабушке.
Диана задумчиво посмотрела в окно, на падающий снег.
— Знаешь, что я поняла этим летом? Нельзя убежать от воспоминаний. Они всегда с тобой. Но можно создать новые — светлые, теплые. И они не заменят старые, но сделают их… мягче. Легче.
Вера кивнула:
— Это мудро. Твоя бабушка так бы и сказала.
— Да, — улыбнулась Диана. — Она бы сказала именно так.
За окном продолжал падать снег, укрывая город белым покрывалом. Новая зима, новые надежды. И старый дачный дом, который ждал весны, чтобы снова наполниться голосами, смехом и жизнью.
