В молодёжном сленге есть царапающее словечко «кринж» — оно означает сложное чувство, когда некто делает что-то порочащее, ужасное, безобразное, а при этом стыдно не ему, а вам. Существует и более эффектное выражение – «испанский стыд».
Это то же, что и кринж. Так вот, многие фильмы 1990-х – это испанский стыдо-кринж во всей его красе, если, конечно это можно именовать красой. Это — насмешка над киноискусством, эстетикой, зрителем. Это — плевки в Вечность.
Актёры снимались в откровенном шлаке, по халтурным сценариям с «актуальными» темами, вроде бандитизма и торговли телом. Иные из этих кинокартин могли быть забавными, как, например, «Бабник» (1990), другие – просто страшны в своём цинизме, вроде «Сестричек Либерти» (1990).
Но сегодня хочется вспомнить позорную комедию «Американский дедушка» (1993) – она даже на фоне подобных шедевров кринжа смотрится, как адский ад. Это настоящее издевательство над синематографом и здравым смыслом.
Да, в Перестройку и в 1990-х было такое поветрие – мечтать о том, что в буржуйских странах проживает богатый родственник. Другая грёза – это выйти замуж за иностранца. Всё равно, какого, лишь бы из капстраны – ну, там ещё сто-пятьсот видов колбасы и джинсы на любую зaдницу.
Так вот, имеется американский дедушка-эмигрант Серафим Терентьевич. Это последний кинообраз Евгения Леонова (согласно Википедии). Если честно, бесславный финал блистательной карьеры…
Всю жизнь играть отличные роли, прославиться, стать народным любимцем и – так финализировать. При этом играет Леонов плохо, без интереса и огня, как и все остальные актёры, включая, допустим, Владимира Носика, Галину Польских и Вячеслава Шалевича.
Такое чувство, что оголодавшие артисты согласились на позорище из-за гонорара, ибо играть такой сюжет можно исключительно с большой голодухи. Сюжет – банален. А разве он мог быть иным?
У неудачника Гоши Гоголева (Владимир Носик) есть американский дед (Евгений Леонов играет человека, значительно старше себя, но как нам транслируют – в США деды хоть до ста лет огурчики). Этнически тот дед – русский, просто эмигрировал после Гражданской войны, где воевал на стороне белых.
И вот прибывает он к тем самым Гоголевым, предварительно прислав письмецо Семья находится в стадии полуразвода, так как у Гошиной супруги есть любовник и она собиралась переезжать к нему, но весть об американ-дедушке… Словом, жена решила подождать.
Оказывается, что дед Серафим приехал не погостить, а навсегда, чтобы …умереть на Родине, а все свои деньги он передал ещё в Америке приюту для бездомных собак. Гоголевы в шоке – получается, что к ним приехал не миллионер, а просто старик, который просит найти ему место на кладбище.
Эпопея с этим местом и особенно с гробом, наверное, должна была считываться, как «комедия абсурда», но это вообще не смешно. Это – гнусно, затянуто и неприлично.
Но и это не самое дикое. Дед знакомится с юной Ингой, девушкой с пониженной социальной ответственностью, работающей в ресторане (Екатерина Стриженова). Интересна и фигура cyтенёра Сэма – его играет Вячеслав Добрынин, исполняющий на ресторанной сцене свои хиты.
В общем, старик платит за общение с красавицей Ингой 200 долларов, и они проводят волшебную ночь. К счастью, самой сцены в фильме не было – только пробуждение, когда герой Леонова приносит Инге завтрак в постель.
В итоге Серафим Терентьевич раздумал помирать – он женится на полюбившейся ему пyтaне и они объявляют, что у них будет ребёнок (произносят, как модно было тогда – бэби). Всем весело, все смеются. Кроме зрителей, разумеется.
Я эту кинокартину в 1990-х не видела – я тогда вообще мало смотрела российские поделки, мне хватало старого Голливуда на видеокассетах. «Американский дедушка» мне попался уже в 2010-х, где-то на видеохостингах, и я была потрясена убожеством той эпохи, которую нам удалось пережить.
