С утра Анну Васильевну одолевало предчувствие: сегодня, 6 февраля 1920 года должно случиться что-то ужасное. За окном гремели выстрелы, в коридоре грохотали сапоги. Она приникла к «глазку» камеры и последний раз в жизни увидела его — человека в серой папахе уводили люди в черном. На следующий день ее перевели из одиночной камеры в общую и она узнала, что адмирал Колчак расстрелян на берегу Ушаковки.
Теперь все казалось сном. Детство в Кисловодске в большом уютном доме на Крестовой горе, любящая семья, музыка, величественные горы. Семья Ани переехала в Москву. Ее отец, Василий Ильич Сафонов, пианист и дирижер, гастролировал по всему миру, затем стал директором Московской консерватории.
Окончившая частную гимназию княгини Александры Оболенской и свободно владевшая французским и английским языками, отлично рисовавшая и бравшая уроки у Говелия Зейденберга, учителя Марка Шагала, восемнадцатилетняя Анна, смешливая темноволосая барышня, приняла предложение руки сердца от своего троюродного брата, Сергея Николаевича Тимирева. Они поженились в 1911 году.
Анна Васильевна вспоминала: «Был он много старше меня, красив, герой Порт-Артура. Мне казалось, что люблю — что мы знаем о любви в восемнадцать лет!» Сергей Николаевич был морским офицером. В 1914 году у них родился сын Владимир.
Когда началась первая мировая война, муж получил назначение в штаб главнокомандующего Балтфлотом, и им пришлось переехать в Гельсингфорс. Провожая мужа, она увидела на вокзале стремительно идущего по перрону невысокого широкоплечего офицера. Тимирев сказал жене, кивнув в его сторону: «Знаешь, кто это? Это Колчак-Полярный. Он недавно вернулся из северной экспедиции…»
Анна еще не поняла, что в ее жизни случилось то, что именуют судьбой. Сергей Николаевич Тимирев относился к Колчаку с большим уважением: в Морском кадетском корпусе он учился годом позже. Они оба служили в Морском генштабе. Муж рассказал Анне, что Колчак окончил Морской корпус вторым в своем выпуске и после плавания в Тихом океане ушел в полярную экспедицию к берегам Таймыра.
Глава экспедиции, барон Толль, отправился на байдарках на остров Беннетта и пропал, и тогда Колчак убедил Академию наук снарядить второй, спасательный отряд, который он возглавил. Они плыли по Северному ледовитому океану на шлюпках, пробиваясь через торосы, проваливаясь под лед. Приходилось грести круглые сутки. Колчак нашел доказательства того, что барон Толль погиб и собрал важнейший научный материал. Экспедиция Колчака достигла цели и вернулась без потерь в своем составе. Императорское научное общество наградило Александра Васильевича высшей наградой — Большой золотой Константиновской медалью.
Анна Тимирева умилилась и немного позавидовала, когда узнала, что невеста Колчака, Софья Федоровна Омирова, хрупкая петербургская барышня, примчалась к нему на север прямо с итальянского острова Капри. Она пересекла Сибирь на лошадях и оленьих упряжках, а в Иркутске обвенчалась с женихом.
Едва добравшись до материка, Александр Васильевич отправился в Порт-Артур, на Русско-японскую войну. За храбрость он был награжден двумя орденами и золотой саблей.
Когда Порт-Атрур пал, Тимирев и Колчак угодили в японский плен. Кстати, в Японии Колчак научился медитации: он увлекался дзен-буддизмом и духовными практиками. Говорят, что он мог спать с открытыми глазами.
Конечно, в глазах флотских дам Колчак был романтическим героем. О том, что Колчак относится к Анне Васильевне по-особенному, пожалуй, знали все. В ревельском Морском собрании проводили вечера офицеры со всего Балтийского флота. Молодой адмирал Колчак, командир Минной дивизии, не отходил от жены своего приятеля Тимирева, и ей это нравилось.
Все понимали, что Колчак влюбчив, и у прекрасного пола пользуется большим успехом, а госпожа Тимирева хоть и кокетлива и остроумна, но глубоко порядочна. Офицеры с корабля Колчака рассказывали, что его каюта пополняется все новыми фотографиями Анны.
Шла война. Колчак прорывался в немецкий тыл, топил крейсеры. Его офицеры каждый день играли со смертью, а сойдя на берег, ехали развлекаться. В Морском клубе сдвигали столы, общество украшали флотские дамы. 23-летняя Анна Васильевна сидела рядом с 42-летним адмиралом. Колчак часто повторял: «Не надо расходиться, кто знает будет ли еще так хорошо, как сегодня…» За столом оставались самые стойкие, среди них были Колчак и Анна. Вечер заканчивался ранним утром, и через несколько часов миноносцы Колчака снова отправлялись на охоту.
Жить становилось все страшнее. Немецкая армия методично перемалывала откатывающиеся к востоку русские войска, одно поражение следовало за другим. На фронте погиб обожаемый брат Анны. В Петрограде — смута, рабочие бастуют, стрельба, все разговоры о Распутине и о том, что государыня — немецкая шпионка. С каждым днем становилось все понятнее, что страна катится непонятно куда.
В один из таких страшных дней, взглянув на Колчака, Анна почему-то подумала: «С ним бы я ничего не боялась…» И тут же одернула себя: «Какие глупости лезут в голову!» Но тем не менее, их признание состоялось.
Выходя из Морского собрания в аллеи парка Катриненталь, Анна неожиданно для себя сказала ему: «Я люблю вас…»
Адмирал ответил: «А я вас больше чем люблю!» К тому моменту Александр Колчак был женат одиннадцать лет, Анна — четыре года, у обоих уже были дети.
Вскоре контр-адмирал Колчак был произведен в вице-адмиралы и был назначен командующим Черноморским флотом. Русское командование собиралось захватить Босфорский пролив. На прощание Колчак попросил у Анны перчатку. Тимирева грустно подумала: «Ну вот и все…»
А через два дня перед ней возник дюжий матрос Черноморского флота и протянул ей письмо от Колчака. Анна сидела с мужем и друзьями в своем доме и страшно смутилась. Так начался их роман в письмах. Для него она была той, ради которой преодолеваются все трудности и покоряется весь мир. Несмотря на это, они не позволяли себе ничего лишнего и с большим уважением и трепетом выстраивали свои отношения.
«… Я не знаю, что будет через час, но я буду, пока существую, думать о моей звезде, о луче света и тепла — о Вас, Анна Васильевна. Как бы я хотел видеть Вас еще раз, поцеловать ручки Ваши…»
«Много бы я дала, чтобы хоть недолго побыть с Вами, даже не поговорить — просто молча быть вместе, повидать Вас…»
Софья Федоровна, жена Колчака была, женщиной умной. Именно тогда она сказала одной общей знакомой: «Вот увидите, Александр Васильевич разведется со мной и женится на Анне Васильевне».
Впереди был октябрь 1917 года. Анна с мужем уехали из Петербурга. Тимирев вышел в отставку, поступил на гражданскую службу, и советская власть отправила его в командировку на Дальний Восток. Поезд медленно тащился по России. Они ненадолго задержались в Благовещенске, где она встретив, знакомых узнала, что Колчак находится в Харбине.
Она написала ему письмо из Владивостока и вскоре получила ответ, после которого решила ехать к Колчаку. Муж никогда ни о чем ее не спрашивал, но отпуская в Харбин, не удержался: «Ты вернешься? » — «Вернусь…»
На харбинском вокзале Анна и Александр Васильевич не узнали друг друга. Она была в трауре по отцу, а он в непривычной форме защитного цвета. Но сложилось все именно так, что решительно не хотелось уезжать… Александр Васильевич умолял: «Останьтесь со мной, я буду вашим рабом, буду чистить ваши ботинки…» — «Конечно, человека можно уговорить, но что из этого выйдет?» — «Уговаривать я вас не буду. Вы сами должны решить…»
Решить она ничего не могла: у нее остались муж и сын, которые ждали ее, а она обещала вернуться. Впереди были долгие объяснения с мужем. Сергей Николаевич просил: «Я не могу жить без тебя. Ты не понимаешь, что делаешь… Он женат. Ты потеряешь себя, вернись…» Она развелась и уехала к любимому. Это было серьезное решение, за которым следовали злословие, бесчестье и всеобщее осуждение.
Она словно предощущала будущую трагедию. На тот момент Колчак находился в Омске. После приезда Анны Васильевны какое-то время пара жила раздельно, но даже после того, как Тимирева переехала в личную резиденцию Колчака, виделись они не так часто, как мечталось. Александр Васильевич постоянно был в разъездах. Впереди их ждало путешествие через всю Сибирь с Александром Васильевичем в насквозь промерзшем вагоне. Разбитую колчаковскую армию выкашивал тиф.
Пять железнодорожных составов с колчаковским правительством шли на Дальний Восток, впереди был бронепоезд с пушками. Анна понимала, что их не спасут ни его броня, ни конвой, ни думающие только о себе союзники. Адмирал проиграл войну и она собирается разделить его участь.
До разгрома был год успеха: Колчак стал военным министром правительства Уфимской директории, затем правительство свергли, и он стал главнокомандующим и диктатором.
Позже его провозгласили Верховным правителем России. Она была разведена, и Колчак затеял развод: Софья Федоровна, жившая во Франции, не препятствовала. В 1919 году положение дел Колчака изменились в худшую сторону.
Его несколько раз попросили передать все свои права и полномочия другому офицеру. В 1920 году он издал последний свой указ, после чего стал обычным гражданским. Для Александра Васильевича это было настоящим потрясением. Дальше было предательство союзников и арест.
Их арестовали в 1920 году, Анна Васильевна пошла в тюрьму вместе с Колчаком. На пороге камеры Колчак попросил о последнем, предсмертном одолжении — свидании с Анной Васильевной. Те, кто вел его на расстрел, дружно расхохотались. Под дулами адмирал держался спокойно, уверенно и попросил не завязывать ему глаз. Он сам командовал своим расстрелом: «Во всех армиях мира казнью командует старший по званию…»
Анна тоже ждала смерти. По субботам и воскресеньям людей отправляли в подвал, а потом телеги увозили трупы к общим могилам. В ноябре 1921 года ее вызвали с вещами, она подумала, что это конец, но Тимиреву отправили в Москву. Помог случай, за Анну вступилась первая жена Горького, Екатерина Пешкова, опекавшая политзаключенных, она дошла до Дзержинского. Анна оказалась на свободе. Впереди была долгая, бедная и трудная жизнь.
Она вышла замуж во второй раз в 1922 году и забрала сына Володю, которого перевезла в Москву. Ее муж, инженер Всеволод Книпер, терпеливо ждал Анну Васильевну из ссылок и лагерей, пока не погиб в 1942 году. Сын Анны, талантливый художник, был расстрелян в 1938 году, ему было всего 23 года. Тимиревой-Книпер пришлось пройти тюрьмы Новониколаевска, Москвы, Ярославля, забайкальские и карагандинские лагеря: нары, столыпинские вагоны, соседство со спящими вповалку блатными, работа в коровнике, тюремный деликатес — суп из воробьев… Всего насчитывалось в ее жизни 37 лет лагерей и ссылок.
В промежутках между повторяющимися арестами она работала библиотекарем, архивариусом, дошкольным воспитателем, чертежником, ретушером, картографом, вышивальщицей, инструктором по росписи игрушек, маляром, бутафором и художником в театре.
В шестидесятые Анна Васильевна была полностью реабилитирована. Ей назначили даже персональную пенсию, вспомнив, что ее отец был выдающимся музыкантом. Пенсия равнялась сорока шести рублям и она выживала, изображая благородных старух в мосфильмовских массовках.
Анна Васильевна Тимирева работала консультантом по этикету у Сергея Бондарчука в его киноэпопее «Война и мир», где сыграла в массовке фильма пожилую дворянку в сцене бала.
Снималась она и в эпизоде фильма «Бриллиантовая рука» Леонида Гайдая, сыграв «даму с осуждающим взглядом» в сцене рядом с Леликом (героем Анатолия Папанова) — в эпизоде показа мод. Снялась она и в фильме Игоря Муратова «Умеете ли вы жить?» в роли матери Бориса Егоровича.
Анна Васильевна рассказывала: «Мосфильм» поставил на учет: когда в массовых сценах нужны «благородные старухи», мне звонят, я сажусь на трамвай и несусь. Снималась в «Бриллиантовой руке», в «Войне и мире». Помните бал Наташи Ростовой? Крупным планом княгиня с лорнетом — это я! За съемочный день 3 рубля… Хватает на Таганку, на томик Окуджавы, иногда на Консерваторию».
В 1975 году она попала в больницу, из которой уже не вышла. С собой у нее была тетрадь, в которой Анна Васильевна сделала только одну запись: «Оглядываясь на свою прошедшую жизнь, я не могу воскресить себя той, которой была. Что общего у меня с молодой, горячей и на все готовой женщиной? Так, уголек от прежнего огня….»
Анна Васильевна перед смертью говорила: «Во все прожитые мною годы разбуди и спроси меня, чего я хочу больше всего на свете, я бы ответила — видеть его…»
Она писала стихи, наиболее известно это посвящение Александру Колчаку:
Полвека не могу принять,
Ничем нельзя помочь,
И все уходишь ты опять
В ту роковую ночь.
А я осуждена идти,
Пока не минет срок,
И перепутаны пути
Исхоженных дорог.
Но если я еще жива,
Наперекор судьбе,
То только как любовь твоя
И память о тебе.
Анна Тимирева умерла в Москве в 1975 году на 81 году жизни, похоронена на Ваганьковском кладбище.
