Этот персонаж романа Александра Дюма «Три мушкетера» и всех без исключения фильмов по этому роману, бесспорно, является самой мрачной и самой таинственной фигурой сюжета. Дюма описывает его едва ли не тщательнее всех остальных героев, из чего можно сделать вывод, что именно Атос, а не Д’Артаньян был его любимым героем. И как часто бывало у классиков, любивших сочинять для любимых персонажей тяжелые судьбы, Дюма наградил его самой тяжелой судьбой.
Личность Атоса раскрывается не сразу, а по ходу сюжета. Сначала читатель/зритель узнает, что у молчаливого Атоса есть какая-то тайна.
Хотя Атосу было не более тридцати лет и он был прекрасен телом и душой, никто не слышал, чтобы у него была возлюбленная. Он никогда не говорил о женщинах, но никогда не мешал говорить другим на эту тему, хотя легко было заметить, что подобный разговор, в который он изредка только вставлял короткое слово или мрачное замечание, ему крайне неприятен.
Стало быть, он пережил личную драму. Что именно стряслось, мы узнаем ближе к концу романа, когда Атос, как-то разоткровенничавшись с Д’Артаньяном, рассказывает ему историю якобы друга, обманутого женщиной.
Суть дела такова: некий весьма знатный дворянин (читай — Атос), граф, полюбил девушку, которая внешностью была сущим ангелом. Одна беда — девица была без роду без племени. Естественно, вся родня Атоса была в шоке от его выбора и сказала категоричное «нет», но он никого не слушал и женился на ней против воли родителей.
Он взял ее в свой замок, и она сделалась самою важною дамой провинции, и надо отдать ей справедливость, она превосходно держала себя в этом положении.
Надо полагать, что супруги были счастливы, но счастье их длилось до того дня, когда Атосу вздумалось взять жену на охоту. Почему-то многие думают, что охота была устроена в честь свадьбы. Нет. Охота произошла несколькими месяцами позднее, ведь юная Анна успела стать «самою важною дамой провинции«, а на это, сами понимаете, требуется не пара дней. И вот во время охоты всадница упала с лошади, видимо, ударилась головой и потеряла сознание. Перепуганный граф разрывает на ней платье, и его взору предстает ужасное и позорное зрелище: на плече графини имеется клеймо. Та, которую он боготворил, оказалась воровкой.
Тут, конечно, встает вопрос — как так получилось, что он раньше этого клейма не видел?
Но вернемся к роману. Оскорбленный, обманутый и опозоренный граф, находясь в сильнейшем эмоциональном потрясении, расправился с женой, повесив ее тут же на дереве.
Дюма пишет, что «Граф был полновластным господином на своей земле и имел право казнить и миловать своих подданных». Однако это не соответствует действительности. Несмотря на кажущуюся вседозволенность, и для французских дворян существовало законодательство, которое регламентировало их действия. В 1282 году французский юрист Филипп де Бомануар составил сборник обычаев, своего рода кодекс французского дворянства, получивший название «Кутюмы Бовези». Согласно этому правовому сборнику, дворянин не имел права казнить кого-либо без суда, пусть и формального. И на таком суде феодал не был судьей — он был его председателем. Роль судьи отводилась обязательно присутствующему церковнослужителю. Тем более, если предполагаемое преступление по закону каралось смертью — такие дела назывались «королевским случаем» и находились вне юрисдикции феодала и подлежали рассмотрению королевским судом. А в 1600 г. даже обычные дела были выведены из юрисдикции сеньорильного суда. Наконец, по закону равный не мог судить равного, то есть, граф не мог судить графа, в даном случае графиню. Ведь пока не состоялся развод, Анна сохраняла графский титул.
Таким образом, граф де Ла Фер сам являлся преступником, убийцей без суда и следствия собственной жены. А за такие фортели запросто можно было самому оказаться на эшафоте. Именно это, а вовсе не попранная честь вынудили графа исчезнуть из своего имения и появиться в Париже под именем Атоса. Однако стоит заметить, что затея эта так себе: в мушкетерский полк принимали только с рекомендательными письмами и родословными документами, подтверждающими дворянство. Поэтому поддельные документы на имя Атоса он предоставить не мог — сразу встал бы вопрос, а что это за ветвь у нас такая дворянская Атосов, о которой никто не слышал? Де Тревиль был капитан-лейтенантом мушкетеров, а собственно командиром роты являлся сам король, и он лично утверждал кандидатуры желающих попасть в мушкетеры. Как-то слабо представляется, что Людовик подписал бы приказ о зачислении в роту графа де Ла Фер, не поинтересовавшись, а какого, собственно, рожна графья у нас теперь в мушкетеры идут? И тут неминуемо всплыла бы история с женой. Та что этот момент папаша Дюма как-то не продумал.
