В эти дни исполняется ровно 50 лет с момента премьеры фильма «Семнадцать мгновений весны» (1973). Море статей о том, как «пустели улицы», «Тихонов — красавчик» и «не форма у немцев». Всё так.
Но мне сегодня захотелось написать о героине, которая воплотила совершенное зло –даже на фоне своих подельников она явлена стопроцентным чудовищем. О Барбаре Крайн, связистке из СС.
О, да, я в курсе, что девица не могла быть унтеpшарфюрером и носить все эти знаки различия. Опять же, написаны килотонны (!) текстов о вспомогательных подразделениях для особ дамского пола, которые были при СС, а не в самих СС.
И покрой, и цвет одежды был иным. По идее Барбара должна иметь звание какой-нибудь Helferin – помощницы, ходить в сереньком кителе, и ей даже галстука не полагалось.
Также доводилось читать, что роль Барбары перечеркнула дальнейшую карьеру милой и талантливой девочке – Ольге Сошниковой, которая неплохо стартанула в конце 1960-х, а после роли СС-фройляйн – весьма скудные и редкие предложения.
Да, Сошникова не скатилась в пьянство, нищету и загулы, а нормально вырулила, но факт остаётся фактом – это вполне приятное девичье лицо не хотели видеть ни в каком антураже.
Просто для сравнения. Алла Демидова тоже сыграла девицу со свастиками – Ангелику Бюхер в «Щите и мече» (1968), но потом были и другие роли, а, глядя на её герцогиню Мальборо, никто не вспоминал инфернальную Ангелику с её колючими глазами.
Время от времени самые разные советские актрисы надевали на себя эти мундиры – Людмила Чурсина в том же «Щите и мече» (1968), или, даже Людмила Хитяева (ага!) в детективе «Человек в штатском» (1973).
На них эти маски никак не отразились, а вот Барбара стала роковой для Сошниковой. Я как-то задумалась: почему? Та же Ангелика тоже невероятно жестокая. Изощрённо!
Вместе с тем, Ангелика – это трагическая натура, изломанная девушка, ставшая такой в ситуации, продиктованной эпохой. Бюхер произносит монологи о том, что природа жестока, мир жесток, и мы имеем право быть жестокими (в романе этого сильно больше, но и в фильме пара фраз проскользнула).
Такие на процессах, случившихся после Нюрнберга-1946 часто искренне раскаивались и получали свои 20 лет вместо пули / виселицы. В криминологии есть разграничение – 1) преступник, ставший таковым, «благодаря» обстоятельствам и,
…2) что называется, неисправимый. Склад разума такой. Они становятся рецидивистами, так как не могут даже отрефлексировать. Так вот Барбара – из вторых.
Она – чудовище, ибо такова её натура. Никаких колебаний, ни грамма эмпатии. Такие Барбары Крайн редко шли в связистки – чаще в надзирательницы. Неслучайно многие зрители считают её кем-то, сродни Ирме Грезе или Гермине Браунштайнер.
Хотя, повторюсь, «безобидная» связистка. Это – идеальное инферно, вообще ничем не колеблемое. Таких персонажей в советском кино – единицы. Второй – предатель Кротов из «Противостояния» (1985).
Что их объединяет, помимо общего настроя и своеобразного мира, в коем они обитают? Их литературный отец – Юлиан Семёнов. Причём, в книгах это не столь явственно, как в экранизациях.
Да, Барбара – исчадие не только по долгу службы, так сказать, но и в повседневности. Её диалоги с Катей-Кэт – изумительны. В Барбаре нет животной витальности, которая иногда своеобразно смягчает самые жестокие натуры.
Нет и сентиментальной блажи, вроде «любимых рыбок» или музыки Галантного века, как, например, у врача-эсэсовца Хасса в «Мёртвом сезоне» (1968), рыдавшего при звуках клавесина.
Только холодно-спокойное изуверство. Допускаю, что образ не до конца раскрыт и, быть может, фройляйн Крайн тоже плачет под музыку Вивальди. О, нет, образ – эталонный. Как в фильмах ужасов.
Полагаю, что после того, как Барбару убил Хельмут, не выдержав издевательств над ребёнком Кати Козловой, девицу ещё долго не могли пристроить в нужный отсек преисподней, а черти сбегали прочь, с визгами ужаса и отвращения.
Из ада выгнали бы, да некуда. И Ольга Сошникова гениально сыграла то, что ей сказали. Но, увы, поплатилась за это. Вообще, актёрство — неблагодарная стезя. Но это уже совсем другая тема…
