Пьеса Иосифа Гехтера, более известного под псевдонимом Михаил Себастиан, была написана зимой 1943 года в крайне тяжелый период для него. Шла Вторая мировая, Румыния воевала на стороне Германии. Иосиф Гехтер, не принявший политику короля, оказался в одиночестве и нищете. Он был вынужден браться за любую работу, чтобы купит кусок хлеба и несколько картофелин. И вот в то время из-под его пера и вышла эта пронзительно-щемящая история о звездах, которые никогда не отклоняются от своих орбит.
Пьеса экранизировалась минимум дважды. Первая экранизация состоялась в 1965 году, это было совместное французско-румынское производство, режиссером вступил Анри Кольпи. Роль Моны исполнила молодая и прекрасная Марина Влади, в роли Грига снялся на тот момент ее жених румынский актер Кристя Аврам, в роли учителя Мирою снялся французский актер Клод Робер Риш.
Вторая экранизация состоялась в СССР в 1979 году. Режиссером стал Михаил Козаков, он же исполнил роль Грига. Мону сыграла Анастасия Вертинская, учителя — Игорь Костолевский. У нас, естественно, больше известна наша версия, которую любят, которой восхищаются и пересматривают до сих пор, 45 лет спустя. И сегодня я хочу сравнить два этих фильма.
Я уверена в том, что Козаков прекрасно знал версию 1965 года. Образ его Моны перекликается с образом французской Моны:
Обе барышни в белом боа, тогда как в пьесе на Моне было не боа, а просто декольтированное белое платье и голубой газовый шарф. Как мне кажется, боа лучше передает суть Моны: нечто воздушное, взбалмошное, порхающее. Однако на этом сходство заканчивается. Раскрытие образов совершенно разное. Французская Мона более благородная, она поинтеллигентней, по ней сразу и не скажешь, что она содержанка. Наша Мона попроще, поразвязней, я бы даже сказала, повульгарней. Род ее занятий, что называется, у нее на лбу написан.
Образы учителя Мирою очень похожи. Оба неземные, неотмирные, витающие где-то среди звезд.
Григ — совершенно разные образы. Наш Григ буйный, темпераментный, горячий. Французский Григ как глыба льда. Помните ту бешеную сцену между ним и Моной? Так вот во французском фильме ее нет. Вообще. Они совершенно спокойно и даже миролюбиво объясняются, тогда как именно эта сцена становится кульминационной в нашем фильме.
Ну и персонаж, который никак нельзя обойти вниманием. Это мадемуазель Куку. В нашем фильме это молодая особа, тайно влюбленная в учителя Мирою. Она не красавица, но хоть как-то стремится следить за модой: у нее и бархатная шляпка с брошью, и блузочка с жабо, и бровки выщипаны по моде — все, что она может позволить себе на скромное жалование провинциальной учительницы, она позволяет. Этот же персонаж в фильме 1965 годы выглядит весьма странно. Это тучная тетушка, одетая как старушка и выглядящая как старушка. Ей не меньше 50-ти лет, а то и все 60. В нашем фильме делается упор на нежные чувства, которые мадемуазель Куку питает к Мирою. Во французском фильме этого нет, как и в пьесе. Здесь она, скорее, из досужих кумушек, которым надо во все сунуть нос.
Линия с безответной любовью мадемуазель Куку добавляет карине грусти. Во французском как-то не особо и понятно, почему у нее такой жгучий интерес к учителю — ее возраст не позволяет предположить любовный интерес к Мирою. Конечно, в жизни всякое бывает, но с этой актрисой такая версия выглядела бы нелепо.
Вскользь упомяну, что образы Земфиреску очень схожи в обеих картинах.
В целом французский фильм более спокойный, тогда как в нашем страсти просто огонь. Наш более эмоциональный, более живой, более напряженный. Конечно, между фильмами разница 13 лет, а за это время кинематографические традиции сильно поменялись. Французский фильм не хуже, он просто другой с другим пониманием персонажей. Посмотреть его вполне можно, он есть в интернете в черно-белой и цветной версиях.
