— Ты же ничем сейчас не занимаешься, дома сидишь с ребёнком, — постоянно твердила Рите свекровь Жанна Михайловна. — Неужели трудно выполнить мои просьбы? Я же не слишком многого хочу. Мы же теперь одна семья, а ты ведёшь себя как чужая!
— А с какой радости я должна что-то делать для вас? — отвечала смелая невестка. — У меня своих дел невпроворот.
— Купи мне продукты, список я тебе скинула, — звонила она с утра, игнорируя отказы снохи.
— Некогда мне, я собираюсь с Марком в детскую поликлинику, — недовольно отвечала Рита.
— Ну вот! По пути зайдёшь в магазин. Купишь продукты по списку. А Игорь вечером завезёт их мне. Всё просто, а ты всё усложняешь, — спорила свекровь. — Ну не мне же с простудой по магазинам таскаться, чтобы купить самое необходимое!
— Сами схОдите, ничего с вами не случится. Мне это совсем неудобно. Да и не собираюсь я с не совсем здоровым ребёнком по супермаркету ходить.
— Не надо делать из этого проблему. Ты потратишь на всё про всё пять минут, не больше, — не отставала свекровь.
Рита в итоге всё же отказывала, Жанна Михайловна злилась, жаловалась сыну на его чёрствую жену.
— Ритусь, мама просила тебя прийти к ней сегодня, помочь помыть окна перед праздником. Сходишь? А я с Марком посижу.
— Ещё чего! А мне кто помоет, твоя мать? Или Пушкин? Вот то-то же. Я и сама ещё не приступила к уборке — то одно, то другое. Мне своих проблем мало? Чего она ко мне вечно привязывается? Пусть вызовет клининговую службу. Или сама помоет — чай, не барыня.
— Ну, Рит, сходи, прошу тебя. Она же мне потом всю плешь проест, — уговаривал муж недовольную супругу.
— Нет. Не пойду, — Рита была неприступна.
В следующий раз свекровь придумывала новую работу для невестки.
— Риточка, у меня в шкафу, ну в том, что встроенный, огромный который, очень много разной одежды собралось. И вся она очень дорогая, между прочим. Фирменная и хорошего качества. Я многое уже не ношу. Может, ты придёшь и поможешь мне разобрать там всё. А то, что тебе понравится, себе возьмёшь, — хитростью решила завлечь сноху Жанна Михайловна.
— Ещё чего! Придумали тоже! Я не ношу одежду стариков. Мне и своей хватает.
— Это кого ты старухой обозвала? — обиделась Жанна Михайловна. — Мне, чтоб ты знала, немного за пятьдесят. И я ещё очень молодо выгляжу. Да! Мне абсолютно все это говорят. И чувствую себя на тридцать… пять, — слегка помедлив добавила она. — А ты ведёшь себя неуважительно.
— Да! Рассказывайте мне сказки! На восемнадцать вы себя ощущаете — чего уж стесняться, говорите правду. Если бы это было так, вы бы не приставали ко мне со своим вечным нытьём чем-нибудь вам помочь, аргументируя, что вы плохо себя чувствуете, — бойко парировала невестка. — Не приду, сами в своих тряпках копайтесь.
— Рита, ты груба и нетактична. Что у тебя за воспитание? Никакого уважения к тому человеку, кто подарил тебе любимого мужа!
— Почему же? Уважение есть, просто я привыкла говорить правду в глаза.
Каждая такая перебранка приводила к тому, что Жанна Михайловна звонила сыну и подолгу жаловалась ему на свою несчастную одинокую жизнь.
Свекровь Риты действительно была одинока. Муж ушёл от неё к своей коллеге. И вопреки расхожему клише, не к молодой и дерзкой блондинке. Он предпочёл своей законной жене, с которой было прожито двадцать лет в браке, женщину чуть постарше себя, тихую и уютную.
Жанна тогда долго не могла взять в толк, что случилось с мужем. Она даже ходила к нему на работу и встречалась с его новой избранницей, чтобы понять, что такого в этой женщине, которая на несколько лет старше и мужа, и самой Жанны.
Но та была обычной! Серой, невзрачной, ничем не примечательной. У неё даже руки были не ухожены. Соперница не делала себе шикарного маникюра, который превращал пальчики в тонкие и изящные руки феи. Жанна не могла понять, сравнивая свои руки и её, почему той всё равно, что у неё руки как у мужика.
И брови её были густыми и неровными, и волосы, небрежно стриженнные и плохо прокрашенные, давно требовали посещения салона красоты.
Жанна, всю свою сознательную жизнь так ревностно следившая за своей внешностью, тогда была в явном смятении.
Она вышла с работы мужа в какой-то прострации. Что-то сломалось в её голове, какой-то устоявшийся принцип разрушился, и женщина не понимала, как такое возможно, что муж ЕЙ предпочёл ТАКУЮ!
Через три года после ухода из семьи мужа сын Игорь решил жениться. Жанна совсем не была готова к полному одиночеству. И поначалу даже пыталась отговорить сына от женитьбы.
— Мам, перестань. Вопрос решённый, мы с Риткой любим друг друга. День свадьбы уже назначен.
— Ну может, хотя бы тогда жить будете со мной? — попыталась она уговорить сына на эту уступку.
— Ой, нет. Это вряд ли. Рита против. Она мне сразу сказала, что жить мы будем только отдельно от всех родителей, — ответил Игорь матери.
И вот теперь, после рождения внука, когда сыну стало некогда уделять матери достаточно внимания, она стала давить на жалость, постоянно прося у них какой-то помощи.
А ещё, ей хотелось как и прежде, чувствовать себя в центре внимания и быть командиром. Как в прежней жизни, когда и муж, и сын были рядом, исполняли любое её желание и каприз.
— Игорь, позови мне Риту, у меня к ней срочное дело, — опять позвонила Жанна Михайловна, решившая пойти в этот раз на хитрость.
— Слушаю, — ответила недовольно невестка.
— Рита, приди ко мне сегодня после того, как Игорь вернётся с работы, — начала она.
— Зачем?
— Я заболела. Совсем плохо. Голова кружится, давление шпарит. Да и с сердцем тоже проблемы.
— Вызовите врача. Я-то при чём? — резко спросила Рита.
— Да вызывала я. Она кучу лекарств мне выписала. Нужно будет купить и принести, — продолжала Жанна Михайловна тихим и измученным голосом.
— Сейчас можно заказать на дом доставку любых лекарств. Воспользуйтесь этой услугой и будет вам счастье.
— Рита, ну что ты такая безжалостная, я не пойму! Я же прошу тебя — приди. Мне так нужно человеческое тепло, общение. Побудешь у меня пять-десять минут. Мне и легче сразу станет.
— Пусть Игорь придёт, — не сдавалась Рита.
— Игорь не умеет делать уколы. А мне нужно будет поставить укол. Приходи!
Свекровь отключилась, а Рита недовольно высказала мужу всё, что она думает о его матери. Без прикрас.
Но вечером, когда Игорь вернулся с работы, всё-таки решила прогуляться до свекрови. Тем более, погода стояла чудесная. Да и развеяться хотелось от домашних дел и забот.
Рита зашла в аптеку и купила всё, что нужно было свекрови. Список она как обычно скинула на сотовый.
Но когда вошла в квартиру к Жанне Михайловне, то сначала хотела возмутиться. Но потом решила посмотреть, чем дело кончится.
Свекровь сидела за столом в большой комнате в окружении двух своих давних подруг и громко хохотала, что-то с ними обсуждая.
— О, Рита пришла. Вот и кстати. Что там у тебя в пакете? Лекарства? Всё купила? Ну хорошо, вон там на комод положи.
— А я гляжу, вам полегчало? И укол уже не надо делать, судя по всему, — удивлённо произнесла Маргарита.
— Ой, да о чём ты? Нет, конечно, не полегчало. Просто вот решила, раз подруги мои в кои-то веки выбрались в гости, посидеть с ними немного. А болезнь, она никуда не денется. Её и завтра можно полечить.
— Чудесная философия! — усмехнулась Рита. — Желаю вам весёлого вечера. А я пошла.
— Куда? — громко спросила свекровь. — Куда это ты собралась? А кто нам поможет на стол накрыть? Салаты надо нарезать, сырок, колбаску. Тосты поджарь для моих любимых бутербродов. Зелень помой и порежь. Видишь же, гости у меня, мне некогда. Так ты пошевелись, Рита. Давай, не стой столбом.
— Э, нет! Мы так не договаривались, Жанна Михайловна! И свои команды можете даже не раздавать. На меня они не действуют. Я к вам сегодня пришла исключительно только потому, что поверила в то, что вы болеете, и вам реально плохо. Но вижу, с вами всё хорошо, и вы опять в своём амплуа. Так что я удалюсь, а вы гуляйте. Много только не пейте, а то опять давление скаканёт.
Рита ушла, громко хлопнув дверью.
— Ну что, Жанна, сами теперь будем стол накрывать и готовить? Кинула тебя сноха. А мы, было, и правда поверили тебе, что она сейчас прибежит и начнёт за нами прислуживать на задних лапках. Умыла тебя невестка-то. И поделом — нечего выпендриваться!
— Характер свой опять показала, — недовольно ответила Жанна. — Ну я с ней потом поговорю.
— Идём, поднимайся, хватит хворую из себя изображать. Нам этот спектакль ни к чему. Сами на стол накроем. Зря, что ли, собиралсь?
