— Нам не нужны дети от неизвестно кого! — шипела Лидия Аркадьевна. — Пусть сама разбирается со своей проблемой!
Таня, замерев, слушала этот разговор. Ледяная волна поднималась от ног к сердцу.
Татьяне просто нужно было поговорить с ним. Это чувство жгло и скручивало внутри с того момента, как две полоски на тесте превратили ее жизнь в какое-то странное, сюрреалистическое кино.
— Вадик, можно тебя? — она нервно теребила ремешок потрепанной сумки. — Нам надо….. Обсудить.
Он даже не взглянул на нее, рассеянно листая что-то в телефоне.
— Ну давай потом, а? У меня сейчас дела, да и мама вернется скоро.
Таня замерла на пороге его комнаты, не решаясь войти. Голова вдруг стала тяжелой, а в висках застучало. «Господи, да как это вообще сказать? Это же Вадим, он любит меня… Наверное».
— Я… беременна, — слова вылетели каким-то сдавленным шепотом.
Вадим так резко поднял голову, что чуть не выронил телефон. Пару секунд он просто хлопал глазами, потом лицо его странно скривилось:
— Ты серьезно? Вот сейчас? У меня же только карьера начала налаживаться…
Таня почувствовала, как внутри все обрывается.
— Может, ты… — он неопределенно взмахнул рукой. — Ну, решишь эту проблему?
— Это не проблема, это ребенок, — голос Тани дрогнул. — Наш ребенок.
В этот момент входная дверь хлопнула, и раздались шаги Лидии Аркадьевны. Таня вздрогнула и отступила к двери, но было поздно.
— Вадик, ты дома? — голос женщины казался медовым, но только до момента, когда она увидела Таню. — А, ты здесь… Что-то случилось?
Вадим вдруг сжался, будто школьник, которого поймали за списыванием.
— Мам, тут такое дело… Танька говорит, что беременна.
Сначала все казалось, как обычно, прекрасным. Познакомились в книжном. Таня работала там три вечера в неделю, подрабатывала после колледжа. Вадим заходил часто, брал модные новинки и всегда задерживался у ее кассы.
— Знаешь, я тоже пишу, — сказал он однажды.
— Правда? А что? — она тогда еще не знала, что он всего лишь ведет блог о кино и пару раз писал рецензии в местное издание.
Их роман развивался стремительно. Вадим — взрослый, с квартирой (правда, это была мамина квартира), с амбициями и планами. Таня — сирота с хрупкими плечами и огромными глазами, мечтающая учиться на филфаке.
Эти воспоминания пролетели в ее голове в один миг, пока она стояла, затаив дыхание под колким взглядом матери Вадима.
Лидия Аркадьевна вышла из комнаты. Телефон в ее руке мелко подрагивал. Она яростно набирала сообщение своему гинекологу — хорошему знакомому с тридцатилетним стажем.
— Мама, подожди! — Вадим метнулся за ней. — Давай сначала разберемся…
Таня осталась одна. В коридоре слышались приглушенные голоса.
— Вадик, ты что, не понимаешь? Эта девочка просто хочет за тебя зацепиться! — шипела Лидия Аркадьевна. — У тебя вся жизнь впереди. Нам не нужны никакие дети от неизвестно кого!
— Да какая она неизвестно кто? Мы год встречаемся, — неуверенно возразил Вадим, но потом его голос стал тише. — Хотя да, ребенок сейчас… Это было бы сложно.
— Не просто сложно, Вадик. Ты погубишь свою жизнь!
Таня, замерев, слушала этот разговор. Ледяная волна поднималась от ног к сердцу. Она тихо взяла свою сумку и вышла из квартиры, аккуратно прикрыв дверь.
Женщина шла по улице, оглушенная обидой и непониманием. Неужели все вот так и закончится? Ведь они с Вадимом были вместе почти год, строили планы, и ей казалось, что все идет к свадьбе.
А может, он уже передумал? Послушал, что говорит мать, но решил не бросать ее и их будущего малыша? Зря она сбежала так быстро и не поговорила с ним.
Но вернуться Таня решилась только через два дня. Собрала всю волю в кулак и позвонила в дверь. Открыла Лидия Аркадьевна. На ее длинном аристократическом лице застыло выражение брезгливого сочувствия.
— Девочка, — начала она таким тоном, будто обращалась к нашкодившему щенку, — не нужно устраивать драм. Вадик сейчас на важной встрече, у него карьера начинается. Я все понимаю, но… Это твои проблемы. Мы ничего тебе не должны.
— Я просто хотела поговорить с Вадимом, — выдавила Таня.
— Прекрати его преследовать, — отрезала Лидия Аркадьевна. — Он уже все решил. Избавься от ребенка и живи дальше. Или ничего не делай, нас это не касается.
Дверь закрылась. Таня еще с минуту стояла, глядя на блестящую латунную ручку. Что-то окончательно оборвалось внутри.
На следующий день она позвонила своей тете Галине Семеновне — единственному близкому человеку, который у нее остался.
Тетя Галя встретила ее на автовокзале. Маленькая, но крепкая женщина с упрямо сжатыми губами и короткой стрижкой.
— Значит, ребеночка рожать будешь? — спросила она, когда они уже ехали в стареньком автобусе до ее дома на окраине районного центра.
— Да, — тихо ответила Таня.
— И правильно, — кивнула тетя. — Справимся. Не первые, не последние.
Тетя Галя помогла перевестись в местный педагогический колледж, договорилась с заведующей ателье, своей давней знакомой, о подработке для Тани.
А вечерами плакала, уткнувшись в подушку. От страха, от одиночества, от усталости. Вадим позвонил только однажды, через месяц после ее отъезда.
— Как ты там? — голос звучал холодно и отстраненно.
— Нормально, — односложно ответила она.
— Мама говорит, я могу помогать материально, но… Нам лучше не общаться. Чтобы не травмировать друг друга.
Таня вздохнула.
— Знаешь, Вадим, я не хочу твоих денег. И общаться тоже не хочу. Ты выбрал — я поняла.
Артем родился в марте, крепкий, с пушистыми темными волосиками и сердитым сморщенным личиком. Роды прошли тяжело, но когда ей положили на грудь это теплое трепещущее тельце, Таня поняла, теперь у нее есть ради кого жить.
Начались бесконечные дни без сна, в хаосе из пеленок, бутылочек, колик и первых улыбок. Тетя Галя очень помогала, но основной груз все равно лежал на Тане.
— Танюша, ты бы отдыхала хоть чуток, — ворчала тетя, глядя, как племянница склоняется над конспектами в редкие минуты, когда Артем спал.
— Нельзя, тетя Галь, мне надо колледж окончить. А потом на высшее. Чтобы Темка гордился мамой.
Когда мальчику исполнился год, Таня окончила колледж с красным дипломом, вопреки всем обстоятельствам. Ее взяли на работу в школу с перспективой на место учителя русского языка, когда получит высшее образование.
Артем рос, с каждым днем все больше напоминая Вадима, те же темные глаза, тот же упрямый подбородок. Иногда это причиняло боль, но все реже.
Однажды, гуляя с коляской в парке, Таня краем глаза заметила знакомый силуэт. Вадим стоял метрах в пятидесяти, глядя на них, но не решаясь подойти. Сердце пропустило удар, но Таня продолжила идти, будто не заметила его. Он так и не окликнул их.
Лидия Аркадьевна готовилась к юбилею соседки.
Прошло больше двух лет с последнего разговора с Татьяной, и с тех пор судьбой девушки она больше не интересовалась. Сейчас женщина нарядилась в свой любимый костюм цвета слоновой кости, сделала укладку и приготовилась блистать. В конце концов, статус нужно поддерживать.
Разговоры плыли по кругу — о ценах, о политике, о детях. Лидия вполуха слушала соседку, что-то рассказывающую про внуков, пока вдруг не насторожилась.
— Представляете, у моей племянницы соседка — такая героиня! Родила одна, без поддержки. Парень с мамашей выгнали ее, когда узнали про беременность. А она все равно справилась! Говорят, мальчика родила — прелесть просто.
— А как ее зовут, эту героиню? — вдруг спросила Лидия Аркадьевна, чувствуя странный холодок под ложечкой.
— Татьяна, кажется. Молоденькая совсем, но характер!
Лидия Аркадьевна сдержанно улыбнулась, но внутри что-то дрогнуло. «Неужели про нас говорят?»
Мысль была неприятной. Она всегда так заботилась о репутации…
А через неделю случилось то, что окончательно выбило ее из колеи. В большом торговом центре, куда она заехала за продуктами, мимо прошла молодая женщина с мальчиком лет двух. Ребенок капризничал, требуя конфету, а мать терпеливо объясняла, что сначала нужно пообедать.
Лидия Аркадьевна замерла с банкой маслин в руке. Мальчик был невероятно похож на маленького Вадима, те же глаза, та же линия скул, даже морщил нос точно так же, когда сердился. Сердце пронзила острая, совершенно неожиданная боль. Она шагнула вперед, но мать с ребенком уже скрылись за поворотом.
Дома Лидия Аркадьевна достала старый фотоальбом. Вот Вадик в два года, точно такой же взгляд, такой же упрямый подбородок. «А ведь это же мой внук где-то ходит по земле», — вдруг подумала она. — «И я даже имени его не знаю».
Ее мысли перенеслись к сыну.
Вадим в последнее время часто бывал раздражителен. Отношения с очередной девушкой не складывались, на работе тоже не ладилось.
— Мам, ты представляешь, — начал он однажды за ужином, — сегодня Серега фотки показывал. Помнишь, у которого жена родила? Так у него пацан уже прямо… Ну, настоящий человечек. И смешной такой.
Лидия Аркадьевна отставила тарелку.
— Вадик, а ты никогда не думал о Тане? — осторожно спросила она. — И о ребенке?
— Зачем ты опять об этом? — вскинулся он. — Ты же сама говорила, что…
— Я знаю, что я говорила, — прервала она его. — Но, может, нам стоит…
Вадим не дослушал. Он бросился в комнату к своему ноутбуку и через две минуты уже разглядывал страницу социальной сети — на фотографии была Таня с мальчиком на дачном участке. Ребенок смеялся, подняв к небу перепачканные в земле ручки. Вадим смотрел на экран с каким-то новым выражением лица.
— Это же… мой сын, — произнес он потрясенно. — Вылитый я в детстве.
Он достал телефон и начал листать контакты. Где-то у него был номер Татьяниной подруги из колледжа. Маловероятно, что она захочет с ним разговаривать, но попытаться стоило…
Таня заканчивала раскладывать вещи в новой квартире. Маленькой, взятой в ипотеку, но своей. Впервые за эти два с половиной года она чувствовала, что жизнь налаживается.
Артем деловито возил машинку по полу, что-то сосредоточенно бормоча.
— Ма! Ма, смотли! — он поднял игрушку, показывая Тане.
В дверь позвонили. Таня нахмурилась — они никого не ждали.
В глазок она увидела Вадима, и сердце тревожно забилось.
— Тань, нам нужно поговорить. Открой, пожалуйста, — попросил он.
Она открыла, но не пригласила войти.
— Зачем ты пришел?
— Я видел фотографии… нашего сына, — он сделал паузу. — Я хочу познакомиться с ним. Я его отец, в конце концов.
Таня вышла на площадку и плотно прикрыла дверь, чтобы сын не услышал разговора.
— Разве? — спросила она спокойно. — По-моему, ты просто человек, который сделал мне ребенка. Это разные вещи.
— Ну перестань, Тань! — вспыхнул он. — Я был молодой, глупый. Мама влияла… Я теперь все понимаю. Хочу начать сначала. Я буду помогать, платить алименты…
— Когда я стояла у вашей двери, беременная и напуганная, мне не нужны были деньги, — перебила Таня. — Мне нужна была поддержка. Хотя бы просто знать, что я не одна. А теперь…
Она покачала головой.
— Теперь мне это не нужно. Я справилась сама. У Артема есть я, тетя Галя, мой новый друг Павел…
— Какой еще Павел? — Вадим вдруг побагровел. — Ты не имеешь права отнимать моего сына! Я буду судиться!
— Судись, — спокойно ответила Таня. — Только подумай, что ты расскажешь судье. Как бросил беременную женщину? Как ни разу за два года не поинтересовался, жив ли твой ребенок?
Она перешагнула порог.
— Знаешь, Вадим, я благодарна тебе. Если бы не ты, не было бы Артема. А он — лучшее, что случилось в моей жизни. Но ты поздно спохватился. Я не могу впустить тебя в нашу жизнь просто потому, что тебе вдруг стало любопытно. Прощай.
