Лида сняла мокрый плащ в прихожей, отряхнула зонт и устало вздохнула. День выдался тяжёлый — отчёты, бесконечные совещания, недовольный босс. А теперь ещё этот ливень, промочивший её насквозь. Хотелось только одного: горячий душ и спокойный вечер с Кириллом.
Из кухни доносились голоса. Лида замерла, с зонтом в руке. Неужели опять? Третий раз за неделю.
— Кирюша, ну как ты можешь так жить? — громкий голос Татьяны Николаевны резал слух. — В холодильнике пусто, рубашки не поглажены. Она совсем о тебе не заботится!
Лида закрыла глаза и медленно досчитала до десяти. Снова свекровь явилась без приглашения. Снова учит жизни. И, конечно, Кирилл не возражает.
— Мам, Лида много работает, — голос мужа звучал неуверенно, словно оправдывался. — Я и сам могу погладить.
— Что значит — сам? — возмутилась Татьяна Николаевна. — Ты мужчина! Работаешь целыми днями! А твоя жена что делает? Ногти красит?
Лида крепче сжала ручку зонта. Три года брака. Три года таких разговоров за её спиной. Посещения без звонка. Перестановка вещей в шкафах, потому что «так правильнее». Бесконечные советы, как готовить, убирать, одеваться.
Неслышно ступая, Лида прошла к двери кухни. Свекровь стояла у плиты, помешивая что-то в кастрюле. Кирилл сидел за столом, опустив голову. Кажется, никто даже не заметил, что она вернулась.
— Знаешь, сынок, — продолжала Татьяна Николаевна, — я всегда считала, что тебе нужна другая девушка. Помнишь Олечку, дочку моей подруги? Вот она настоящая хозяйка! А эта твоя… только о карьере думает.
Кирилл промолчал, и это молчание резануло Лиду больнее любых слов. Раньше он хотя бы пытался её защищать. Теперь просто сидел и слушал, как мать поливает её грязью.
Лида прокашлялась. Татьяна Николаевна резко обернулась, расплёскивая суп с ложки.
— А, явилась, — тон свекрови мгновенно изменился, став приторно-сладким. — А мы тут супчик варим твоему мужу. Кто-то же должен его накормить.
— Здравствуйте, Татьяна Николаевна, — Лида старалась говорить спокойно. — Не ожидала вас увидеть сегодня.
— А что такого? — свекровь пожала плечами. — Я к сыну пришла. Он же мой, в конце концов.
«Он же мой». Эта фраза преследовала Лиду все три года. Свекровь повторяла её по любому поводу, будто напоминая, что Кирилл принадлежит ей, а Лида — так, временное недоразумение.
— Лидочка, ты бы переоделась, — заметил Кирилл, наконец поднимая взгляд. — Вся мокрая.
— И правда, — подхватила Татьяна Николаевна. — Ходишь, ещё простудешься. Кто о муже заботиться будет?
Лида проглотила резкий ответ и молча вышла из кухни. В спальне она увидела, что кто-то уже рылся в её шкафу — вещи лежали не так, как она их оставила утром. Наверняка свекровь искала очередные поводы для критики.
Переодевшись в домашнюю одежду, Лида вернулась на кухню. К её удивлению, там оказалась ещё и Екатерина, сестра Кирилла, которая с аппетитом уплетала суп.
— О, и ты здесь, — вырвалось у Лиды.
— А что, нельзя? — Екатерина вскинула тонкие, нарисованные брови. — Мама позвонила, сказала, что готовит. Вот я и заехала. У меня, в отличие от некоторых, всегда есть время для семьи.
Лида почувствовала, как щёки запылали. Екатерина была моложе Кирилла на пять лет, но говорила с Лидой так, будто та была нашкодившей школьницей. В свои двадцать семь Екатерина уже дважды развелась и жила с родителями, но почему-то считала себя экспертом в семейных отношениях.
— Садись, поешь, — Татьяна Николаевна демонстративно поставила перед Лидой тарелку супа. — Совсем исхудала на своей работе. Мужчины таких тощих не любят.
Кирилл кашлянул, но промолчал. Лида посмотрела на мужа, ища поддержки, но тот уткнулся в свою тарелку.
— Спасибо, — сухо ответила Лида. — Но я не голодна.
— Опять диета? — усмехнулась Екатерина. — Зря. С твоей-то фигурой никакая диета не поможет.
— Катя, — вяло одёрнул сестру Кирилл.
— А что я такого сказала? — наигранно удивилась Екатерина. — Я же от чистого сердца советую.
Лида молча взяла тарелку и отнесла её к раковине. Аппетит пропал окончательно. Ей хотелось просто уйти к себе в комнату, запереться и не слышать этих голосов. Но она знала, что это будет воспринято как очередная капитуляция.
— Кирилл, можно тебя на минутку? — Лида кивнула в сторону коридора.
Муж неохотно встал и вышел за ней.
— Ты знал, что они придут? — тихо спросила Лида, когда они оказались в прихожей.
— Мама позвонила днём, — пожал плечами Кирилл. — Сказала, что беспокоится обо мне. Хотела приготовить что-нибудь.
— И ты не мог меня предупредить?
— А что такого? — в голосе Кирилла появилось раздражение. — Она же просто поесть приготовила. Ты вечно всё усложняешь.
— Я усложняю? — Лида с трудом сдерживалась, чтобы не повысить голос. — Твоя мать копается в моих вещах, критикует каждый мой шаг, а сестра оскорбляет меня при тебе. И я усложняю?
— Ну вот, опять, — Кирилл закатил глаза. — Никто тебя не оскорбляет. Просто ты слишком остро на всё реагируешь. Они же семья, Лид. Заботятся.
Лида почувствовала, как внутри всё сжимается от обиды. Три года она пыталась объяснить мужу, что постоянное вмешательство его родственников разрушает их брак. Три года она слышала одно и то же: «Они заботятся», «Ты преувеличиваешь», «Не принимай близко к сердцу».
— Ты хоть раз можешь встать на мою сторону? — спросила Лида, глядя мужу в глаза.
— Я не хочу выбирать стороны, — ответил Кирилл. — Я хочу, чтобы вы просто ладили.
— Я три года пытаюсь «ладить», — Лида покачала головой. — Но для этого нужно желание с обеих сторон.
— Супчик хоть свой пробовать! — раздался из кухни голос Татьяны Николаевны. — Остынет ведь!
Кирилл вздохнул:
— Давай потом поговорим, хорошо? Не хочу портить вечер.
«Вечер уже испорчен», — подумала Лида, но вслух ничего не сказала. Как обычно, её чувства и желания оказались на последнем месте. Впрочем, она уже привыкла.
Вернувшись на кухню, Лида застала Татьяну Николаевну за перебиранием специй в шкафчике.
— У тебя тут всё перепутано, — недовольно заметила свекровь. — Корица с солью рядом стоят. Разве так можно?
— Они не перепутаны, — ответила Лида. — Я сама их так расставила.
— Не по-хозяйски, — покачала головой Татьяна Николаевна. — А потом удивляешься, почему у тебя не получается ничего приготовить нормально.
— Мам, не начинай, — вздохнул Кирилл, садясь за стол.
— А что я такого сказала? — искренне удивилась Татьяна Николаевна. — Я же помочь хочу. Невестку уму-разуму научить.
— Мне не нужны уроки, — ответила Лида, чувствуя, как внутри закипает гнев. — Особенно без приглашения.
В кухне повисла напряжённая тишина. Екатерина переводила взгляд с брата на Лиду, явно ожидая продолжения конфликта. Татьяна Николаевна поджала губы, всем своим видом выражая оскорблённую невинность.
— Знаешь, Кирюша, — наконец произнесла свекровь, — я всегда говорила: эта девушка не ценит заботу. Слишком гордая.
— Это не гордость, — возразила Лида. — Это желание уважения к моему личному пространству.
— Фи, какие слова, — фыркнула Екатерина. — «Личное пространство». Вы же семья. Какие тут могут быть личные?
— Именно такие, — твёрдо ответила Лида. — Я не вхожу к вам домой без приглашения. Не переставляю ваши вещи. Не критикую вас постоянно.
— Вот, Кирюша, видишь? — Татьяна Николаевна театрально всплеснула руками. — Твоя жена считает нас чужими людьми. А мы ведь родные!
Кирилл сидел, опустив голову. Лида знала этот взгляд — муж снова уйдёт от конфликта, сделает вид, что ничего не происходит.
— Я этого не говорила, — устало произнесла Лида. — Я сказала о взаимном уважении.
— Ой, да ладно тебе, — отмахнулась Екатерина. — Какое уважение? Ты даже суп нормально сварить не можешь.
Лида почувствовала, что достигла предела. Все три года она молчала, терпела, пыталась быть «хорошей невесткой». Уступала во всём, лишь бы не создавать Кириллу проблем с семьёй. Но с каждым днём внутри росло раздражение, переходящее в настоящую злость.
— Знаете что, — сказала Лида, выпрямившись. — С меня хватит. Я устала от постоянных нападок и критики. Устала от того, что в моём собственном доме я не могу чувствовать себя комфортно.
— Ну вот, началось, — закатила глаза Екатерина. — Чуть что — сразу в обиду.
— Лидочка, ты всё не так поняла, — Татьяна Николаевна притворно вздохнула. — Мы же от чистого сердца. Заботимся о тебе, о Кирюше…
Кирилл молча встал из-за стола и вышел из кухни. Лида услышала, как хлопнула дверь спальни. Как всегда — сбежал от конфликта, оставив её один на один с родственниками.
— Видишь, до чего ты довела моего сына? — зашипела Татьяна Николаевна, мгновенно меняясь в лице. — Ему стыдно за твоё поведение!
Лида почувствовала, как внутри всё закипает. Без единого слова она схватила сумку, накинула куртку и выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью. На улице шёл дождь, но даже промокнуть до нитки было лучше, чем оставаться в этой невыносимой атмосфере.
Лида бесцельно бродила по улицам несколько часов. Телефон разрядился, да и звонить было некому. Кирилл вряд ли станет искать — скорее всего, сидит сейчас с мамой и сестрой, слушает, какая у него неблагодарная жена.
К вечеру холод и усталость взяли своё. Лида решила вернуться домой, собрать необходимые вещи и уехать к подруге. Завтра всё обдумает. Завтра решит, что делать дальше.
Когда Лида подошла к своей двери и начала искать ключи, она услышала из квартиры громкую музыку и смех. Открыв дверь, она застыла на пороге — в гостиной собралась целая компания. Кирилл, Татьяна Николаевна, Екатерина и ещё какие-то незнакомые люди сидели за столом, уставленным бутылками и закусками.
Екатерина заметила Лиду первой. Лицо золовки исказилось от неприязни.
— Че надо, гадюка? За шмотками пришла? На улице ищи! — рявкнула Екатерина, картинно указывая на дверь.
Лида не поверила своим ушам. Её выгоняют из собственного дома? Это уже слишком.
Кирилл, заметив жену, на секунду смутился, но быстро взял себя в руки:
— Лида, ты вернулась. Мы тут… просто посидеть решили.
— Вижу, — холодно ответила Лида, проходя в квартиру. — И давно вы тут «просто сидите»?
— Да какая разница? — фыркнула Екатерина. — Ты же ушла. В истерике своей. Мы думали, ты не вернёшься.
— Это мой дом, — спокойно сказала Лида. — И я никуда не уйду.
Что-то в её голосе заставило всех замолчать. Даже музыка словно стала тише. Лида прошла через гостиную в спальню. Там её ждал новый шок — на кровати лежали разбросанные вещи Екатерины, явно приготовленные к примерке. На туалетном столике — косметичка золовки.
Лида почувствовала, как годами копившийся гнев вырывается наружу. Без единого слова она схватила разбросанные по кровати вещи Екатерины и вернулась в гостиную.
— Что ты делаешь? — визгливо спросила Екатерина, когда Лида направилась к входной двери.
Лида молча открыла дверь и выбросила вещи золовки на лестничную клетку. Затем вернулась в спальню за косметичкой.
— Она сошла с ума! — закричала Екатерина, бросаясь к Лиде. — Кирилл, останови её!
Но Лида была быстрее. Косметичка полетела вслед за одеждой. Следом Лида направилась к креслу, где висела куртка Татьяны Николаевны.
— Только попробуй! — свекровь вскочила с места. — Кирюша, что твоя жена вытворяет?
Кирилл стоял, словно парализованный, не в силах вымолвить ни слова.
— Это моя квартира, — спокойно сказала Лида, снимая куртку свекрови с кресла. — И я решаю, кто здесь остаётся, а кто уходит.
Куртка Татьяны Николаевны полетела за дверь вслед за вещами Екатерины.
— Ты об этом пожалеешь! — Екатерина бросилась к Лиде, вцепившись ей в волосы. — Сумасшедшая!
Лида вскрикнула от боли, но оттолкнула золовку. Екатерина не удержалась на ногах и упала на пол, по пути зацепив стол. Бутылка вина опрокинулась, заливая скатерть красным.
— Боже мой! — Татьяна Николаевна бросилась к дочери. — Она напала на Катю! Кирилл, вызывай скорую!
— Лида, что ты делаешь? — наконец опомнился Кирилл. — Ты в своём уме?
— Вполне, — ответила Лида, доставая телефон. — И я действительно вызову скорую. А заодно и полицию.
— Полицию? — переспросила Татьяна Николаевна. — Зачем?
— Затем, что вы устроили пьянку в моей квартире, когда меня не было, — Лида набирала номер. — А теперь ваша дочь напала на меня.
— Врёт! — взвизгнула Екатерина, вскакивая с пола. — Это она меня толкнула!
— Есть свидетели, — спокойно ответила Лида, кивая на притихших гостей. — Уверена, что кто-нибудь скажет правду.
Татьяна Николаевна побледнела:
— Ты не посмеешь звонить в полицию. Это твоя семья!
— Нет, — покачала головой Лида. — Моя семья так себя не ведёт.
Лида поднесла телефон к уху:
— Здравствуйте. Я хочу сообщить о нападении. Да, в моей квартире. Меня схватили за волосы, попытались ударить…
— Врёт она всё! — закричала Екатерина, бросаясь к Лиде, чтобы вырвать телефон.
Лида отскочила в сторону. Гости начали спешно собираться, не желая участвовать в скандале. Татьяна Николаевна метнулась к двери, собирая выброшенные вещи.
— Кирилл! — крикнула свекровь. — Делай что-нибудь!
Кирилл переводил растерянный взгляд с жены на мать, явно не зная, на чью сторону встать.
— Лида, давай всё обсудим спокойно, — наконец произнёс он. — Не надо полиции.
— Уже поздно, — ответила Лида. — Они выезжают. А теперь я хочу, чтобы все вышли из моей квартиры. Немедленно.
— Ты пожалеешь об этом, — процедила Татьяна Николаевна, таща упирающуюся Екатерину к выходу. — Кирюша, ты идёшь?
Кирилл застыл на месте, глядя то на жену, то на мать.
— Мам, я… я останусь, — тихо сказал он. — Нужно разобраться.
— Что? — Татьяна Николаевна не поверила своим ушам. — Ты выбираешь её? После всего, что она устроила?
— Я никого не выбираю, — устало ответил Кирилл. — Просто сейчас мне нужно остаться здесь.
Екатерина что-то злобно прошипела, но Татьяна Николаевна потянула дочь за руку:
— Пойдём, Катя. Не унижайся перед ними. Это ещё не конец.
Когда за ними захлопнулась дверь, а последние гости спешно ретировались, в квартире воцарилась тишина. Лида и Кирилл стояли в гостиной, не глядя друг на друга.
— Зачем ты вызвала полицию? — наконец спросил Кирилл.
— А что мне оставалось делать? — тихо ответила Лида. — Твоя сестра набросилась на меня. В моём собственном доме.
— Она не хотела. Просто погорячилась.
— Кирилл, открой глаза, — Лида покачала головой. — Они делают это постоянно. Приходят без приглашения. Роются в моих вещах. Оскорбляют меня. И ты всегда их защищаешь.
— Я никого не защищаю, — возразил Кирилл. — Я просто хочу мира.
— Мира не будет, пока ты не поставишь границы, — сказала Лида. — Я больше не могу так жить. Либо что-то меняется, либо…
— Либо что? — Кирилл посмотрел на жену.
— Либо я ухожу, — просто ответила Лида. — Навсегда.
В дверь позвонили. Полиция приехала быстро.
— Ты действительно подашь заявление? — тихо спросил Кирилл.
Лида помолчала, потом покачала головой:
— Нет. Скажу, что это было недоразумение. Но при одном условии.
— Каком?
— Твоя мать и сестра больше никогда не переступят порог этой квартиры без моего разрешения. И ты поддержишь меня в этом.
Кирилл долго смотрел на жену, словно видел её впервые. Потом медленно кивнул:
— Хорошо.
Полицейские, молодой сержант и его напарница средних лет, внимательно выслушали Лиду. Она рассказала, что произошло недоразумение: семейная ссора, эмоции, но никто не пострадал.
— Точно не хотите писать заявление? — переспросила женщина-полицейский, внимательно разглядывая Лиду. — У вас на шее следы. Кто-то схватил вас?
Лида машинально коснулась шеи, где остались красные следы от пальцев Екатерины.
— Нет, всё в порядке, — твёрдо ответила Лида. — Спасибо, что приехали.
Когда полиция ушла, Кирилл тяжело опустился на диван, закрыв лицо руками.
— Что мы наделали, — тихо произнёс он. — Мама теперь возненавидит тебя ещё сильнее.
— А раньше она меня любила? — горько усмехнулась Лида, собирая осколки разбитой вазы. — Кирилл, пойми наконец, твоя мать никогда не примет меня. Ей нужна только покорная служанка для её сына.
— Неправда, — возразил Кирилл. — Она просто… очень заботливая. Привыкла всё контролировать.
— Это не забота, — покачала головой Лида. — Это желание властвовать. Ты не замечаешь, потому что вырос с этим. Для тебя это нормально.
Кирилл молчал, глядя в пол. Лида устало опустилась в кресло напротив.
— Я не собираюсь больше терпеть такое отношение, — сказала она. — Я люблю тебя, Кирилл. Но я не хочу превращаться в безвольную тень, которую можно оскорблять и унижать.
— Но что мне делать? — в голосе Кирилла звучало искреннее отчаяние. — Она же моя мать. Я не могу просто вычеркнуть её из своей жизни.
— И не нужно, — спокойно ответила Лида. — Нужно только установить границы. Чёткие, ясные правила. Никаких визитов без приглашения. Никакого вмешательства в наш быт. Никаких оскорблений.
— Она не согласится, — покачал головой Кирилл.
— Тогда ей придётся смириться с тем, что она не будет частью нашей с тобой жизни, — твёрдо сказала Лида. — Выбор за тобой, Кирилл.
Телефон мужа разразился звонком. На экране высветилось: «Мама».
— Не отвечай, — попросила Лида. — Не сейчас. Сначала нам нужно всё решить между собой.
К её удивлению, Кирилл отключил телефон и отложил его в сторону.
— Ты права, — тихо сказал он. — Это всё… неправильно. Я просто боялся потерять маму. Она столько для меня сделала.
— Никто не просит тебя её терять, — мягко ответила Лида. — Просто покажи, что ты уже взрослый. Что у тебя есть своя семья, свои решения.
— Я попробую поговорить с ней, — кивнул Кирилл. — Только не знаю, как она отреагирует.
— Неважно, как она отреагирует, — Лида посмотрела мужу в глаза. — Важно, как отреагируешь ты.
Прошла неделя. Татьяна Николаевна и Екатерина не объявлялись, хотя телефон Кирилла разрывался от их звонков. Сначала он не отвечал, потом коротко сообщил, что им с Лидой нужно время побыть вдвоём.
Впервые за долгое время Лида почувствовала себя по-настоящему дома. Они с Кириллом много разговаривали, вспоминали, как познакомились, почему влюбились друг в друга. Вместе готовили ужин, смотрели фильмы, просто лежали в обнимку. Без постоянного контроля, без вечного страха, что вот-вот раздастся звонок в дверь и всё рухнет.
