Вика вышла из нотариальной конторы с пачкой документов в руке, все еще не до конца осознавая произошедшее. Трехкомнатная квартира на Арбате. Девяносто квадратных метров в самом центре города. Бабушка Клавдия Семеновна оставила все внучке — единственной, кто навещал старушку каждые выходные последние пять лет.
Солнце припекало по-летнему, и Вика присела на лавочку в сквере напротив нотариальной конторы. Документы шуршали на ветру. Свидетельство о праве на наследство. Выписка из ЕГРН. Справка об отсутствии задолженностей. Все официально, все законно. Квартира принадлежала теперь Вике Сергеевне Комаровой, тридцати двух лет, менеджеру по продажам.
Телефон завибрировал. Мама.
— Вика, ну как дела? Оформили все?
— Да, все готово. Квартира моя.
— Вот и хорошо. Приезжай к нам вечером, поговорим. Папа уже дома.
— Хорошо, мам.
Вика понимала, что разговор будет непростым. Семья знала о завещании, но никто не ожидал, что бабушка оставит все одной внучке. У Вики была старшая сестра Карина, тридцать пять лет, двое детей — Артем восьми лет и Настя пяти. Семья жила в однушке на окраине города, места катастрофически не хватало.
Вечером Вика приехала к родителям. Мама Людмила Васильевна накрыла стол, папа Сергей Николаевич сидел у телевизора, но звук был выключен.
— Ну, рассказывай, как все прошло, — сказала мама, усаживаясь за стол.
— Все стандартно. Подписала документы, получила свидетельство. Через месяц смогу переехать.
— Переехать? — папа повернулся к дочери. — А зачем переезжать? У тебя же квартира есть.
— Однокомнатная, папа. А теперь могу жить в трешке.
— Трешке… — мама задумчиво покачала головой. — Вика, а ты не думала, что такая большая квартира для одного человека — это расточительство?
— Мам, я работаю, плачу за коммунальные услуги. Какое расточительство?
— Да не в деньгах дело, — вмешался отец. — Просто… у тебя нет семьи, детей. А у Карины двое детей в одной комнате живут. Артем уже большой, ему отдельное пространство нужно.
Вика отложила вилку и посмотрела на родителей.
— Папа, ты к чему ведешь?
— Да ни к чему особенному. Просто думаем, что справедливо было бы… ну, поделиться.
— Поделиться? Как это?
— Ну, Карина с детьми могла бы переехать к тебе. Места много, всем хватит. А ты бы помогла сестре.
Вика откинулась на спинку стула. Значит, разговор был именно о том, о чем подозревала.
— Мам, пап, квартира досталась мне по завещанию. Бабушка решила именно так.
— Конечно, конечно, — закивала мама. — Никто не спорит. Но ты же понимаешь, что у Карины ситуация сложная. Дети растут, а жилплощади не хватает.
— У Карины есть муж. Пусть работает, копит деньги, покупает квартиру побольше.
— Виктория! — мама повысила голос. — Как ты можешь так говорить о сестре?
— Мам, я говорю правду. Карина вышла замуж, родила детей. Это ее выбор и ее ответственность.
— Дети — это не ответственность, это счастье, — сказал папа. — Ты бы это поняла, если бы у тебя были дети.
— Папа, при чем здесь дети? Речь идет о наследстве. Которое мне оставила бабушка.
— Бабушка оставила тебе квартиру, потому что ты к ней ездила, — сказала мама. — Но она не могла предвидеть, что у Карины будут проблемы с жильем.
— Мам, у Карины нет проблем с жильем. У нее есть квартира. Просто хочется квартиру побольше. Это нормально, но не мой вопрос.
— Виктория, семья — это не просто родственники. Это взаимопомощь, поддержка. Если у одного члена семьи появились возможности, он должен помочь другим.
— Папа, я не против помочь. Но не отдавать свою квартиру.
— Никто не просит отдавать, — мама махнула рукой. — Просто пустить пожить. Квартира большая, места всем хватит.
— Мам, я хочу жить одна. Я для этого работаю, плачу налоги, веду самостоятельную жизнь.
— Самостоятельную жизнь… — папа усмехнулся. — В тридцать два года неплохо бы уже и о семье подумать.
— Папа, мы не о том говорим.
— Говорим именно о том, — отец встал и прошелся по комнате. — У тебя нет мужа, нет детей. Квартира большая, пустая. А у Карины семья, дети растут. Где логика?
— Логика в том, что квартира моя. По завещанию.
— Завещание — это формальность, — сказала мама. — А семья — это навсегда.
— Если семья навсегда, то почему Карина не может жить в своей квартире?
— Потому что там места нет! — мама стукнула кулаком по столу. — Дети на диване спят, игрушки некуда складывать. А у тебя три комнаты будут пустовать.
— Мам, я не планирую держать комнаты пустыми. Одну сделаю спальней, другую кабинетом, третью гостиной.
— Кабинетом? — папа покачал головой. — Для чего кабинет? Ты же не писатель.
— Для работы. Иногда работаю из дома.
— Викуля, — мама придвинулась ближе, — ты же понимаешь, что дети — это будущее. Артем и Настя — твои племянники. Разве тебе не жалко, что они растут в тесноте?
— Мам, мне жалко. Но это не значит, что я должна отдать свою квартиру.
— Не отдать, а поделиться. Временно. Пока Карина с мужем не решат жилищный вопрос.
— А если не решат? Если им понравится жить в центре города в просторной квартире?
— Викуля, ты что говоришь? Карина же не чужая.
— Мам, именно потому что не чужая, я не хочу портить отношения. Сначала приедет временно, потом останется навсегда.
— Ну и что? — папа сел обратно за стол. — Разве плохо будет, если семья будет жить вместе?
— Папа, я не хочу жить с Кариной, ее мужем и детьми. Я хочу жить одна.
— Эгоизм, — тихо сказала мама. — Чистый эгоизм.
— Мам, это не эгоизм. Это мое право.
— Право… — отец встал и подошел к окну. — У тебя есть право на квартиру, да. Но есть ли у тебя совесть?
— Папа, совесть у меня есть. Но совесть не должна заставлять меня жить с людьми, с которыми я не хочу жить.
— Людьми? — мама вскочила. — Это твоя сестра и племянники!
— Мам, я знаю, кто это. Но от этого мое желание жить одна не меняется.
— Знаешь что, — папа повернулся к дочери, — поговори с Кариной. Встретьтесь, обсудите. Может, вы найдете компромисс.
— Какой компромисс?
— Не знаю. Разделите квартиру как-то. Или график составите. Или Карина будет платить часть коммунальных услуг.
— Папа, я не хочу никаких компромиссов. Я хочу жить одна в своей квартире.
— Тогда ты эгоистка, — сказала мама. — И бабушка бы тебя не поняла.
— Мам, бабушка оставила квартиру мне. Значит, хотела, чтобы я в ней жила.
— Она хотела, чтобы ты была счастлива. А разве можно быть счастливой, зная, что родная сестра мучается в тесноте?
— Мам, Карина не мучается. У нее есть квартира, муж, дети. Обычная семейная жизнь.
— Обычная? — папа рассмеялся. — В однушке с двумя детьми?
— Папа, миллионы людей живут в однушках с детьми. И ничего, живут.
— Но у них нет богатых родственников с лишними комнатами.
— Я не богатая родственница. Я просто получила наследство.
— Получила наследство и зазналась, — сказала мама. — Забыла, что у тебя есть семья.
— Мам, я не забыла. Но семья — это не повод отказываться от своих прав.
— Прав, прав… — мама махнула рукой. — А обязанности? Разве у тебя нет обязанностей перед семьей?
— Какие обязанности?
— Помогать близким. Поддерживать. Делиться.
— Мам, я готова помочь деньгами, если нужно. Но не готова отдавать квартиру.
— Деньгами? — папа усмехнулся. — У Карины дети, а ты предлагаешь деньги.
— Папа, я предлагаю то, что могу предложить.
— Можешь предложить крышу над головой.
— Над головой у Карины крыша есть.
— Протекающая крыша в старом доме на окраине.
— Папа, если дом старый, пусть делает ремонт.
— На что делать ремонт? У них денег нет.
— Тогда пусть берет кредит.
— А если не дадут кредит?
— Тогда пусть ищет работу получше.
— Викуля, — мама встала и подошла к дочери, — я тебя не узнаю. Раньше ты была добрее.
— Мам, я и сейчас добрая. Но доброта не должна превращаться в глупость.
— Глупость? Помочь сестре — это глупость?
— Отдать свою квартиру — это глупость.
— Никто не просит отдавать. Просто пустить пожить.
— Мам, мы уже это обсуждали.
— Обсуждали, но не решили. Вика, подумай еще раз. Хорошо подумай.
— Мам, я уже подумала. Решение принято.
— Окончательно?
— Окончательно.
Мама и папа переглянулись. В их взглядах Вика прочитала разочарование и что-то еще. Осуждение.
— Ладно, — сказал папа. — Поговорим с Кариной. Может, она тебя убедит.
— Никто меня не убедит.
— Посмотрим, — мама собрала посуду со стола. — Карина завтра приедет. Поговорите по душам.
— Мам, я не хочу разговаривать с Кариной на эту тему.
— Придется. Она твоя сестра.
— Именно поэтому я не хочу портить отношения.
— Отношения портят не разговоры, а эгоизм.
Вика встала из-за стола.
— Мам, я пойду. Поздно уже.
— Иди, — мама не повернулась. — Но помни: семья — это не только права. Это еще и обязанности.
— Помню, мам.
— Тогда поступай соответственно.
Вика вышла из родительской квартиры с тяжелым чувством. Разговор прошел так, как ожидала. Родители считали, что наследство должно служить всей семье, а не одному человеку. Но Вика думала иначе. Квартира была ее. По закону, по совести, по справедливости.
На следующий день Вика была на работе, когда позвонила Карина.
— Привет, Вик. Как дела?
— Привет, Кар. Нормально.
— Слушай, а можно к тебе заехать вечером? Поговорить надо.
— О чем?
— Да так, по семейным делам. Родители сказали, что ты получила наследство.
— Да, получила.
— Ну вот и поговорим. Я с детьми приеду, заодно они тетю увидят.
— Карина…
— Что? Я не могу племянников привезти?
— Можешь. Но если разговор будет о том, что я думаю, то лучше детей не брать.
— А о чем ты думаешь?
— О том, что родители хотят, чтобы я вас к себе взяла.
— Вик, а что в этом плохого? Мы же семья.
— Карина, приезжай одна. Поговорим.
— Хорошо. Буду в семь.
Вика понимала, что вечер будет трудным. Карина приедет с просьбой, которую сложно будет отклонить. Но отклонить придется.
Ровно в семь раздался звонок в дверь. Карина стояла на пороге с букетом цветов и привычной улыбкой, поздравляя с наследством. Сестры сели на кухне, и Карина сразу огляделась по сторонам, отметив, что места маловато для большой семьи.
Вика предложила сразу перейти к делу. Карина начала рассказывать о своей ситуации — Артем подрос, ему нужна отдельная комната, Настя тоже не малышка, а семья живет в одной комнате. У Вики скоро будет трешка в центре, места много. Карина осторожно намекнула, что Вика не собирается заводить детей, а пустая квартира — это неправильно.
Вика встала и подошла к окну. За стеклом шумел вечерний город. Скоро все это будет видно из окон новой квартиры. Момент размышлений помог ей окончательно осознать масштаб проблемы. Если уступить сейчас, то контроль над собственной жизнью будет потерян навсегда. Карина с семьей поселится в квартире, а Вика превратится в спонсора чужих проблем.
Карина продолжала настаивать на том, что семья должна помогать друг другу, но не за счет жертв одного члена семьи. Когда речь зашла о муже Карины, картина стала еще яснее. Олег работал охранником по двенадцать часов в неделю, предпочитая жить на зарплату жены и просить помощи у родственников. Анализ реальных мотивов семьи показал Вике, что родители хотят переложить финансовые проблемы Карины на ее плечи.
Вика начала задавать неудобные вопросы о том, кто будет платить коммунальные услуги, покупать еду, делать ремонт. Карина говорила, что семья будет участвовать, но при зарплате Олега-охранника и ее собственной зарплате воспитательницы в пятьдесят тысяч рублей этого явно не хватит на содержание трешки в центре. Значит, доплачивать придется Вике.
Оценка характера зятя окончательно убедила Вику в правильности своего решения. Олег за пять лет знакомства сменил десять работ — везде находились проблемы, везде не подходили условия. Такой человек не изменится, проблемы будут только нарастать. Зачем ему напрягаться, если у жены есть сестра с квартирой?
Карина пыталась найти компромисс — предложила снимать у Вики комнату, платить аренду. Но комната в центре стоит пятьдесят тысяч, таких денег у семьи нет. Значит, опять семейная скидка, опять жизнь за счет Вики.
В этот момент Вика приняла окончательное решение. Квартира была ее наследством, полученным законно. Бабушка оставила все именно ей, а не всей семье. Принцип был простым: моя собственность — мои правила. Никто не имел права диктовать условия использования ее жилья.
Карина начала переходить на личности, называя Вику жадной теткой, упрекая в забывчивости о семье. Но Вика четко сформулировала свою позицию: жадность — это когда берешь чужое, а она защищает свое. Семья не должна жить за счет одного человека.
Когда Карина пригрозила, что семья не будет помогать Вике в трудную минуту, ответ был готов — Вика привыкла рассчитывать на себя и решать проблемы самостоятельно.
После ухода обиженной сестры на следующий день позвонили родители. Людмила Васильевна была в слезах, рассказывая о состоянии Карины. Сергей Николаевич снова пытался давить на чувство вины и семейный долг. Но Вика была непреклонна.
Родители обвиняли дочь в эгоизме, но Вика четко разграничила понятия. Содержать чужую семью — это не семейная помощь, это спонсорство. Племянники не чужие люди, но содержать их должны родители, а не тетка.
Семья обиделась и перестала звонить. Через месяц Вика оформила все документы и переехала в бабушкину квартиру. Трешка в центре города стала именно тем, о чем мечтала — просторная спальня, уютный кабинет, большая гостиная. Никто не бегал по коридорам, не кричал, не требовал внимания. Тишина, покой, собственное пространство.
Иногда Вика думала о семье, но звонить не хотелось. Обида была взаимной. Прошло полгода. Квартира стала уютной, обустроенной по ее вкусу. Никаких компромиссов, никаких чужих мнений.
Когда через время родители все же приехали навестить, они похвалили ремонт, но снова отметили, что большая квартира для одного человека. Вика была готова к таким замечаниям. Когда спросили, не жалеет ли она о своем решении, ответ был однозначным — нет.
Родители больше не поднимали тему Карины. Вика осталась жить в своей квартире одна, но довольная. Наследство бабушки дало ей то, о чем мечтала — свободу и независимость. И никто не мог заставить ее отказаться от этого.
Вика окончательно сформулировала свою позицию, которая стала жизненным принципом: Не виновата в том, что другие не подумали о жилье раньше. Если семья хочет помочь Карине, могут скинуться ей на аренду нормальной квартиры. Но ее наследство останется ее наследством, и никто не имеет права посягать на то, что принадлежит ей по закону.
