Свадьба прошла скромно, но красиво. Мария стояла в простом белом платье перед зеркалом и улыбалась своему отражению. Дмитрий ждал внизу, у подъезда, переминаясь с ноги на ногу и поправляя галстук. Когда Мария спустилась, муж взял её за руку и крепко сжал.
— Ну что, поехали в нашу новую жизнь? — Дмитрий распахнул дверцу машины.
Мария кивнула, чувствуя, как сердце бьётся быстрее обычного. Они направились к двухкомнатной квартире мужа. Её собственная однокомнатная квартира в центре осталась позади — сдавать в аренду показалось разумным решением. Деньги лишними не бывают, особенно для молодой семьи.
В первый вечер в новом доме Мария ходила по комнатам, трогала стены, открывала шкафы. Квартира казалась просторной после её маленькой однушки. Обои были старыми, с выцветшими цветами, паркет скрипел под ногами, но это не важно. Главное — они вместе, и впереди целая жизнь.
— Тебе нравится? — Дмитрий обнял жену.
— Очень. Мы здесь будем счастливы, — Мария прижалась к мужу.
Первый год пролетел незаметно. Маша просыпалась рано, готовила завтрак, собирала мужа на работу. Дмитрий уходил в восемь утра и возвращался поздно вечером, уставший, но довольный. Они ужинали вместе, смотрели телевизор, строили планы на выходные. По субботам ходили в кино или гуляли в парке. Обычная жизнь обычной молодой пары.
Людмила Васильевна, свекровь, заходила раз в неделю. Приносила пироги, интересовалась, как дела у сына. Мария встречала её вежливо, заваривала чай, расспрашивала о здоровье. Свекровь осматривала квартиру быстрым взглядом, кивала одобрительно и уходила через час.
На второй год совместной жизни визиты Людмилы Васильевны участились. Теперь свекровь приходила два раза в неделю, иногда три. Однажды утром Мария услышала звонок в дверь в десять часов.
— Людмила Васильевна? Проходите, — Мария отступила в сторону.
— Сынок на работе? — свекровь прошла на кухню, открыла холодильник. — Мария, а почему у вас молоко не то? Я же говорила, Дима любит только это, с синей этикеткой.
— Это то же самое, просто упаковка другая, — Мария налила воды в чайник.
— Нет, не то же самое, — Людмила Васильевна покачала головой. — Я сыну своему тридцать лет покупаю одно и то же молоко. Ты два года замужем и до сих пор не запомнила такие простые вещи?
Мария сжала губы, но промолчала. Свекровь прошла в комнату, провела пальцем по подоконнику.
— Пыль. Мария, надо чаще убирать.
— Я вчера протирала, — Мария старалась говорить спокойно.
— Вчера? Не похоже, — Людмила Васильевна вытерла палец о платок.
Такие визиты стали обычным делом. Свекровь появлялась без предупреждения, проверяла углы, заглядывала в шкафы, давала советы. Мария старалась не реагировать, убеждая себя, что это нормально — мать беспокоится о сыне.
К концу третьего года брака Мария поняла, что квартира нуждается в ремонте. Обои отклеились на стыках, в ванной текла раковина, паркет проседал под ногами с громким скрипом. Однажды вечером, когда Дмитрий пришёл с работы, жена подняла эту тему.
— Дима, нам нужно сделать ремонт. Посмотри на стены, на пол. Всё разваливается, — Мария показала на отклеившийся угол обоев.
Дмитрий почесал затылок.
— Ремонт — это дорого. И хлопотно.
— У нас есть накопления. Плюс деньги от аренды моей квартиры приходят каждый месяц. Мы можем себе это позволить, — Маша села рядом с мужем. — Дима, здесь невозможно жить. Вчера я чуть не провалилась сквозь паркет в коридоре.
Муж молчал долго, разглядывая потолок. Потом вздохнул.
— Ладно. Давай сделаем. Но не сразу, а постепенно.
— Спасибо! — Мария обняла мужа. — Ты увидишь, будет красиво. Как в журнале.
Они начали планировать. Мария изучала сайты со строительными материалами, сохраняла картинки с вариантами дизайна, искала бригаду. Дмитрий кивал, соглашался, но особого энтузиазма не проявлял. Через месяц рабочие приступили к делу.
В первый же день ремонта в дверь позвонили в девять утра. Мария открыла — на пороге стояла Людмила Васильевна с большой сумкой.
— Я на весь день, — свекровь прошла в квартиру. — Надо следить за рабочими, а то напортачат.
— Людмила Васильевна, у бригады хорошие отзывы. Прораб опытный, — Мария закрыла дверь.
— Отзывы отзывами, а глаз нужен. Я в ремонтах понимаю, — свекровь устроилась на кухне, достала из сумки кексы.
С того дня Людмила Васильевна появлялась каждое утро. Она стояла над рабочими, комментировала каждое их движение, спорила с прорабом о толщине штукатурки. Маша выбрала бежевую плитку для ванной — свекровь скривилась.
— Бежевая? Маркая. Надо голубую.
— Но мне нравится бежевая, она теплее, — Мария держала в руках образец.
— Теплее, — Людмила Васильевна фыркнула. — Главное — практичность, а не твои фантазии.
Для стен в гостиной Мария выбрала серую краску. Свекровь покачала головой.
— Серый цвет холодный. Лучше бы персиковый. Или жёлтый.
— Дмитрий согласился на серый, — Мария попыталась сохранить спокойствие.
— Дима в этом не разбирается. Он мужчина, ему всё равно. А жить здесь придётся, — Людмила Васильевна обвела взглядом комнату.
Маша заметила, что свекровь смотрит на неё странно. Оценивающе. Холодно. Словно высчитывает что-то в уме. Этот взгляд появлялся всё чаще — когда рабочие укладывали новый ламинат, когда привезли новую сантехнику, когда маляры красили стены. Мария старалась не думать об этом, списывая свои ощущения на усталость от постоянного шума и пыли.
Ремонт подходил к концу. Квартира преобразилась — светлые стены, новый пол, блестящая плитка в ванной. Однажды вечером, когда бригада уже почти закончила работу, Дмитрий сел рядом с женой на новый диван.
— Маша, я тут подумал. Может, квартиру переписать на маму? — муж не смотрел на жену.
Мария обернулась к нему.
— Что? Зачем?
— Ну, так… Для подстраховки. Мало ли что в жизни бывает, — Дмитрий потёр ладони друг о друга.
— Дима, я не понимаю. Какая подстраховка? — Мария нахмурилась.
— Ну, если вдруг долги какие, или проблемы. Так безопаснее, — муж отвёл взгляд в сторону.
Мария села прямо, глядя на мужа.
— Дима, послушай меня внимательно. У твоей мамы трое детей. Ты, твой брат и сестра. Если квартира будет на её имени, и с Людмилой Васильевной что-то случится, эту квартиру придётся делить на троих, — Мария говорила медленно, чётко выговаривая каждое слово. — Ты получишь треть. Треть от квартиры, которую купил сам. Разве это разумно?
Дмитрий дёрнул плечом.
— Мама не собирается умирать. Это просто формальность.
— Но почему вообще надо что-то переписывать? Квартира твоя, всё хорошо. У нас что есть долги?! — Мария не могла понять логику мужа.
Лицо Дмитрия вспыхнуло красным пятном. Он вскочил с дивана.
— Ты вообще не лезь! Это моя квартира, моя семья! А не твоя! — голос мужа сорвался на крик.
Мария отшатнулась, не узнавая человека перед собой. Дмитрий шагнул к ней, ткнул пальцем в воздух.
— Да ты на эту квартиру глаз положила с первого дня! Только теперь я не дурак! — муж кричал, брызгая слюной. — Мама была права! Она сразу сказала, что ты корыстная! Весь этот ремонт — это чтобы потом заявить: вот, я вложилась, мне положена доля!
Мария замерла, хлопая глазами. Слова мужа обрушились на неё как ледяная вода. Три года брака, три года совместной жизни — и вот этот человек, которого она считала своим, родным, кричит на неё, как на чужую.
— Дима, ты что говоришь? Какая доля? Я же объясняю тебе элементарные вещи! — Мария попыталась дотянуться до мужа, но тот отпрянул.
— Не трогай меня! Мама предупреждала, что ты такая! Приехала тут, из своей однушки, и сразу прилипла к моей квартире! — Дмитрий размахивал руками.
— Я никогда не думала об этой квартире как о своей! Я просто хотела, чтобы нам было удобно здесь жить! — Мария чувствовала, как голос срывается.
— Врёшь! Вы все такие! Все одинаковые! — муж развернулся и пошёл в спальню.
Мария стояла посреди гостиной с новым ремонтом и не понимала, что произошло. Как за пять минут разговора человек превратился в чужого? Где тот добрый мужчина, который держал её за руку в день свадьбы?
Ночью Мария не спала. Лежала на диване и слушала, как муж храпит в спальне. Утром она собрала сумку с одеждой, документами и косметикой. Дмитрий вышел на кухню, когда жена стояла у двери.
— Куда это ты? — муж скрестил руки на груди.
— К маме. Не могу здесь оставаться, — Мария не смотрела на него.
— Вот именно. Иди, иди. Всё равно ничего тебе не достанется, — Дмитрий усмехнулся.
Мария вышла из квартиры, закрыв дверь тихо, без хлопка. Доехала до мамы на такси, молча поднялась на третий этаж. Мама открыла дверь, взглянула на дочь и сразу обняла.
— Машенька, что случилось?
— Мама, можно я поживу у тебя немного? — Мария прижалась к маме, и слёзы полились сами собой.
Неделя прошла в тишине. Дмитрий не звонил, не писал сообщений. Маша ждала хоть какого-то знака, но телефон молчал. На восьмой день пришёл курьер с конвертом. Внутри лежали документы на развод, аккуратно заполненные со стороны мужа.
Мария взяла ручку и подписала бумаги, почти не думая. Внутри всё болело, но боль была какая-то тупая, словно часть души уже умерла и перестала чувствовать.
В эту ночь Мария плакала. Лежала на кровати, закрывала лицо подушкой и рыдала от боли, от обиды, от разрушенных надежд. Где-то в двухкомнатной квартире на окраине остался новый ремонт, сделанный на их общие деньги. Стены, выкрашенные в светло-серый цвет. Ламинат, который они выбирали вместе. Плитка в ванной, которую Мария хотела бежевую, а Людмила Васильевна настаивала на голубой.
Мария не подавала в суд, не требовала компенсации за ремонт. Она просто подписала документы и решила оставить всё в прошлом. Зачем судиться? Зачем доказывать что-то человеку, который в критический момент выбрал не её?
Она отнесла документы в ЗАГС на следующий день. Процедура развода заняла месяц. Им нечего было делить — нет детей, нет совместного имущества, нет общих долгов.
Через три месяца после развода арендаторы съехали из однокомнатной квартиры Марии. Семейная пара с ребёнком, снимавшая жильё последние три года, переехала в другой город. Они оставили квартиру чистой, без повреждений. Маленькая, но своя. Только своя.
Дни складывались в недели, недели в месяцы. Мария ходила на работу, встречалась с подругами, обустраивала свою маленькую квартиру. По вечерам она сидела перед телевизором, смотрела сериалы. Боль стала тише, но не прошла совсем. Казалось, никогда и не пройдёт.
Однажды субботним утром Мария стояла на кухне и жарила яичницу. Солнце светило в окно, на подоконнике распустилась фиалка, которую она купила месяц назад. Мария посмотрела на цветок и улыбнулась. Первая улыбка за долгое время.
Она налила себе кофе, села за стол и взяла телефон. Подруга писала, приглашая на концерт в следующую субботу. Мария набрала ответ: «С удовольствием приду». Жизнь продолжалась. Не такая, как она мечтала три года назад в белом платье. Но своя. И это было главное.
Через полгода после развода Мария случайно встретила знакомую, которая жила в том же районе, где находилась квартира Дмитрия. Они болтали в кафе, пили капучино, и знакомая вдруг спросила:
— Маша, а ты знаешь, что Дмитрий теперь с мамой живёт?
— Что? — Мария поставила чашку на стол.
— Ну да. Людмила Васильевна переехала к нему. Говорят, квартиру на неё переписал. А его брат с сестрой теперь претензии имеют, типа почему на одну маму, а не поровну, — знакомая пожала плечами. — Короче, скандал там у них.
Мария слушала и понимала, что ничего не чувствует. Ни злорадства, ни жалости, ни удовлетворения. Просто пустота. Она допила кофе и перевела разговор на другую тему.
Вечером того же дня Мария сидела дома, листала книгу и думала о том, как всё сложилось. Дмитрий выбрал маму и потерял собственное жильё. Может быть, так и должно было быть. Может быть, это его урок, который нужно было пройти. А её урок — понять, что нельзя жить с тем, кто в трудную минуту слышит не тебя, а чужой голос в своей голове.
Мария закрыла книгу, выключила свет и легла спать. За окном шумел дождь, стуча по стеклу мелкими каплями. Утром начнётся новый день. И в этом дне не будет места прошлому.
