— Смотри, Риточка, вот тут можно стеночку снести. Квартира преобразится! — Татьяна Алексеевна энергично взмахнула рукой в сторону перегородки между кухней и гостиной.
— Но это же несущая стена, мама, — Дима осторожно возразил, переглянувшись с женой.
— Ой, несущая-неcущая, — отмахнулась свекровь. — Мой коллега Петрович так делал, и ничего, стоит дом! А вы что, так и будете в тесноте жить? Это ваша квартира теперь, вам в ней жить!
Рита поджала губы, наблюдая за этим разговором. Три месяца назад, на пышной свадьбе, Татьяна Алексеевна торжественно объявила перед всеми гостями, что дарит молодым квартиру — свою «двушку» на окраине города, доставшуюся ей от родителей. Конечно, жилье требовало ремонта, но для них это был настоящий подарок судьбы.
— Давайте сначала документы оформим, а потом уже решим со стенами, — осторожно предложила Рита.
Лицо свекрови мгновенно изменилось, словно кто-то повернул выключатель.
— Ой, Маргарита, ну что ты всё о бумажках? — она поджала тонкие губы. — Делайте ремонт, а дарственную потом оформим. Сейчас всё равно моя знакомая из МФЦ в отпуске, без неё процесс затянется.
Рита кивнула, но внутри что-то неприятно кольнуло. Это был не первый раз, когда свекровь уходила от разговора о документах.
— Дима, помоги мне на кухне, — позвала она мужа, когда Татьяна Алексеевна отвлеклась на телефонный звонок.
— Димочка, ты подумай над моими словами насчет стены! — крикнула свекровь им вслед. — И не слушай всяких советчиков!
На крохотной кухне, где едва помещались двое, Рита прошептала:
— Может, нам стоит настоять на оформлении документов до начала ремонта? Мы же вкладываем все наши сбережения…
Дима обнял жену, прижав к себе.
— Мам, я понимаю твои опасения, но это же моя мать. Она просто так привыкла — сначала дело, потом бумаги. Всю жизнь так жила, в муниципалитете работала. Не переживай.
Рита кивнула, стараясь отогнать беспокойство. В конце концов, Татьяна Алексеевна — мать её мужа. Не могла же она обманывать собственного сына?
Прошел месяц. Рита возвращалась с работы, предвкушая вечер с мужем. Сегодня они планировали выбрать плитку для ванной. Ремонт шел полным ходом: уже были заменены окна, старые обои содраны, проводка обновлена.
Подходя к подъезду, она с удивлением заметила свекровь в компании незнакомой женщины. Они стояли у входа и оживленно беседовали.
— А вот и наша Риточка! — воскликнула Татьяна Алексеевна, увидев невестку. — Людочка, познакомься, это жена моего сына.
Женщина окинула Риту оценивающим взглядом.
— Очень приятно, — натянуто улыбнулась Рита. — Вы к нам?
— Да, хотела показать Людмиле Сергеевне, как продвигается ремонт в моей квартире, — как ни в чем не бывало ответила свекровь. — Она тоже затеяла обновление, ищет идеи.
В моей квартире. Эти слова эхом отдались в голове Риты.
— Я думала, вы уже подписали дарственную, — вырвалось у Людмилы Сергеевны.
— Ой, Людочка, дойдут руки и до бумаг! — отмахнулась Татьяна Алексеевна. — Сначала закончим с ремонтом, а то знаешь, как это бывает — затянется на год.
Рита молча достала ключи и открыла дверь подъезда. Внутри её бурлили эмоции, которые она старалась не показывать.
В квартире их ждал Дима, он взял отгул, чтобы проконтролировать рабочих.
— Димочка! А мы к тебе с гостьей! — пропела Татьяна Алексеевна, входя в квартиру без стука своим ключом.
Следующий час превратился в экскурсию по их будущему жилью. Свекровь с гордостью показывала каждый уголок, рассказывая, какие тут были обои «ещё при папе с мамой», как она выбирала люстру в большую комнату двадцать лет назад.
— А тут мы с Димочкой в детстве любили играть в прятки, — она погладила стену в маленькой комнате. — Я так рада, что квартира преображается, столько лет стояла пустая…
Рита ловила каждое слово свекрови. Ни разу за весь разговор Татьяна Алексеевна не обмолвилась, что квартира теперь принадлежит молодой семье.
Когда гостья ушла, Рита не выдержала.
— Дима, нам нужно поговорить, — твердо сказала она, закрывая дверь за гостями.
— О чём? — Дима выглядел уставшим после дня с рабочими.
— Твоя мама до сих пор считает квартиру своей. Она так и сказала: «ремонт в моей квартире».
Дима потер лоб.
— Ну, формально она пока её владелица. Документы же не переоформлены.
— Вот именно! — воскликнула Рита. — И когда это случится? Мы уже потратили все наши сбережения на ремонт, а я до сих пор не видела ни одной бумаги!
— Рита, ну что ты завелась? — Дима обнял жену за плечи. — Мама просто привыкла так говорить. Она же подарила нам квартиру перед всеми гостями на свадьбе. Не могла же она соврать?
Рита хотела сказать что-то ещё, но решила не продолжать спор. Дима был измотан, да и она тоже. Но беспокойство внутри росло.
Прошло еще две недели. Ремонт шел своим чередом. Рита возвращалась с работы позже обычного — была дополнительная группа. Поднимаясь по лестнице, она услышала голоса из квартиры. Дима должен был задержаться на работе, и в квартире никого не ожидалось.
Она тихонько открыла дверь своим ключом.
— И правильно, Танечка, что ты не торопишься с этой дарственной, — раздался незнакомый женский голос из кухни. — Вон Клавдия Петровна подарила квартиру сыну, а потом невестка его настроила, и выгнали старушку на дачу доживать. Сейчас молодежь такая неблагодарная!
— Да я и не планировала особо спешить, — отвечала Татьяна Алексеевна. — Пусть сделают ремонт для начала. Вложатся, чтобы понимали ценность. А там видно будет. Может, и вовсе лучше просто пропишу их, а квартира останется моей. Надежнее так.
Сердце Риты бешено заколотилось. Она замерла за дверью, боясь пошевелиться.
— А невестка-то не догадывается? — спросила гостья с нотками восхищения в голосе.
— Куда ей, — усмехнулась свекровь. — Она хоть и учительница, а в жизни ничего не понимает. Думает, раз я на свадьбе сказала — значит, всё, квартира их. А юридически без бумаг слова ничего не стоят. Дарение требует нотариального оформления, а его нет и пока не будет.
Рита на цыпочках вышла из квартиры, тихо прикрыв дверь. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, его стук могли услышать соседи. Она спустилась на первый этаж и села на ступеньки, пытаясь собраться с мыслями.
Значит, свекровь с самого начала не собиралась отдавать им квартиру. Обманула их, заставила вложить все сбережения в ремонт чужой собственности. И Дима… поверит ли он, если она расскажет ему об услышанном разговоре?
Рита достала телефон и написала мужу сообщение: «Можешь сегодня пораньше освободиться? Нужно серьезно поговорить».
— Ты всё неправильно поняла, — Дима нервно ходил по недоделанной гостиной. — Мама просто осторожничает. Может, твоя коллега что-то напридумывала.
— Дима, я слышала своими ушами! — воскликнула Рита. — Она прямо сказала, что не собирается оформлять дарственную. Что хочет, чтобы мы просто были прописаны здесь, а квартира осталась её собственностью!
— Это бессмыслица какая-то, — покачал головой Дима. — Зачем ей это? Она же сама нам её подарила!
— На словах, Дима. Только на словах, — горько произнесла Рита. — А юридически квартира всё еще её. И судя по тому, что я услышала, так и останется.
В этот момент дверь открылась, и на пороге появилась Татьяна Алексеевна со связкой ключей.
— Ой, вы оба дома! — она оглядела напряженные лица. — Что-то случилось?
— Мам, — Дима повернулся к матери, — мы с Ритой говорили о документах на квартиру. Когда мы сможем оформить дарственную?
Татьяна Алексеевна моментально напряглась, но быстро взяла себя в руки.
— Димочка, ну что за спешка? Вы и так здесь живете. Давайте сначала закончим ремонт, а потом уже будем бегать по инстанциям.
— Мам, но мы вкладываем все наши деньги в эту квартиру. Хотелось бы иметь гарантии, — настаивал Дима.
— Какие тебе еще гарантии нужны? — в голосе свекрови появились стальные нотки. — Я тебе что, чужой человек? Мать родная! Неужели ты мне не доверяешь?
— Дело не в доверии, — вмешалась Рита. — Просто так принято — сначала оформление, потом ремонт.
Татьяна Алексеевна резко повернулась к невестке:
— А ты вообще молчи! Это наше семейное дело. Вижу, чьи это идеи! — она перевела взгляд на сына. — Дима, неужели ты позволяешь жене вбивать клин между нами?
— Мама, причем тут… — начал Дима, но свекровь перебила:
— Я всё поняла. Она боится, что я вас на улицу выгоню после ремонта? Или что отберу квартиру, когда вы разведетесь?
— Мама! — возмутился Дима.
— А что, разве не так? — свекровь сверлила невестку взглядом. — Я же вижу, как она на меня смотрит, как будто я враг какой-то!
— Татьяна Алексеевна, — Рита старалась говорить спокойно, — я просто хочу ясности. Если вы действительно дарите нам квартиру, давайте оформим документы. Если же вы передумали, так и скажите. Мы поймем.
— Вот, Димочка, видишь? — всплеснула руками свекровь. — Уже условия ставит! Не успела в семью войти, а уже квартиру требует!
— Никто ничего не требует, — устало произнес Дима. — Просто хотим понять, что происходит.
— Что происходит? — Татьяна Алексеевна вдруг изменила тон на ледяной. — Я вам скажу, что происходит. Вы живете в моей квартире. Я позволила вам сделать ремонт по вашему вкусу. А теперь эта… — она кивнула в сторону Риты, — требует, чтобы я отдала ей своё имущество. Вот что происходит!
— Но ты же сама на свадьбе сказала, что даришь нам квартиру, — Дима выглядел растерянным.
— Я сказала, что вы можете в ней жить! — отрезала Татьяна Алексеевна. — А про собственность не было ни слова. И вообще, тебе не кажется странным, что твоя жена так настаивает на документах? Может, у неё какие-то планы на эту квартиру?
Рита почувствовала, как к горлу подступает ком.
— Я, пожалуй, прогуляюсь, — тихо сказала она и направилась к двери.
— Вот, опять сбегает, когда разговор серьезный! — бросила ей вслед свекровь.
Дима помедлил секунду, а потом последовал за женой.
— Рита, подожди! — он догнал её уже на лестничной площадке. — Давай вместе пройдемся.
Они шли молча по вечернему парку. Наконец Дима нарушил тишину:
— Я не понимаю, что происходит. Мама никогда такой не была.
— Дима, она не хочет отдавать квартиру, — тихо сказала Рита. — Она хочет, чтобы мы сделали ремонт, а потом… не знаю, может, будем платить ей аренду?
— Это какая-то нелепость, — Дима покачал головой. — Зачем ей это?
— Не знаю. Но я предлагаю поговорить с твоим дядей Виктором. Твоя мама упоминала, что квартира досталась ей от родителей. Может, он что-то знает?
— Виктор с мамой не общается уже много лет. Какой-то конфликт был, — неуверенно произнес Дима.
— Вот именно, — кивнула Рита. — Давай хотя бы узнаем его версию. Что мы теряем?
Виктор Алексеевич жил в соседнем городе, в часе езды от них. Дима созвонился с ним, и они договорились о встрече на следующие выходные. Всю неделю атмосфера в квартире была напряженной. Татьяна Алексеевна перестала приходить без предупреждения, но звонила Диме каждый день, жалуясь на «неблагодарную невестку».
В субботу они добрались до небольшого домика на окраине соседнего города. Виктор Алексеевич, крепкий мужчина за шестьдесят, с тем же прямым взглядом, что и у Татьяны, встретил их у калитки.
— Ну, наконец-то племянник решил навестить старика, — он крепко обнял Диму. — А это, должно быть, твоя жена? Очень приятно, Маргарита.
Дядя Виктор оказался радушным хозяином. За чаем они долго разговаривали о жизни, о работе, о планах на будущее. Наконец Дима осторожно перевел разговор на интересующую их тему:
— Дядя Витя, мы, вообще-то, хотели спросить о квартире, в которой сейчас живем. Мама сказала, что она досталась от бабушки и дедушки…
Виктор Алексеевич помрачнел.
— А, вот оно что. До этого дошло, значит…
— О чем вы? — спросила Рита.
— Квартира была приватизирована на троих, — дядя Виктор отставил чашку. — На меня, Таню и маму. После того как мама… покинула нас, доли разделились между мной и сестрой. Но потом… — он замолчал, подбирая слова. — Потом Татьяна устроила мне такую жизнь, что я был вынужден продать ей свою долю за копейки и уехать. Она всегда умела добиваться своего.
— Но при чем тут мы? — недоуменно спросил Дима.
— А при том, — Виктор Алексеевич внимательно посмотрел на племянника, — что твоя бабушка перед тем, как уйти из жизни, оставила завещание. В нем она указала, что её доля квартиры должна перейти непосредственно тебе, минуя твою мать. Татьяна скрыла от тебя этот документ.
Дима побледнел.
— Это правда?
— Абсолютная, — кивнул дядя Виктор. — У меня даже копия должна где-то сохраниться. Подожди-ка.
Он ушел в другую комнату и вернулся с потрепанной папкой.
— Вот, смотри, — он протянул пожелтевший лист с печатями. — Копия завещания бабушки. Оригинал, конечно, у нотариуса. Но Татьяна сделала всё, чтобы ты никогда о нем не узнал.
Дима молча изучал документ. Его руки слегка дрожали.
— Почему вы мне раньше не сказали? — наконец произнес он.
— А ты бы поверил? — горько усмехнулся дядя. — Татьяна всегда выставляла меня перед тобой не в лучшем свете. Я был «непутевым братцем», который вечно в долгах. К тому же, я думал, что она все-таки рассказала тебе о завещании, когда ты вырос. Я ведь не общался с вами много лет.
— И что нам теперь делать? — спросила Рита.
— У вас есть два пути, — дядя Виктор откинулся на спинку стула. — Первый: мирно договориться с Татьяной, показав ей, что вы знаете о завещании. Второй: обращаться к юристу и отстаивать свои права. Но учти, Дима, в любом случае мирных отношений с матерью уже не будет. Она не прощает тех, кто встает на её пути.
Обратно они ехали в тягостном молчании. Дима был подавлен открывшейся правдой. Рита не решалась нарушить его раздумья.
— Я поговорю с ней, — наконец сказал он, когда они подъезжали к дому. — Один на один. Может быть, она одумается, если поймет, что мы знаем о завещании.
Но разговора с матерью наедине не получилось. Когда они вернулись в квартиру, там уже ждала Татьяна Алексеевна.
— Где вы были? — накинулась она на них с порога. — Я звонила весь день!
— Мы ездили к дяде Виктору, — честно ответил Дима.
Татьяна Алексеевна побледнела.
— Зачем? — её голос дрогнул.
— Узнать правду о квартире, — Дима положил на стол копию завещания бабушки. — Вот эту правду, мама.
Татьяна Алексеевна посмотрела на документ, потом на сына, и её лицо исказилось.
— Так вот оно что! — её голос зазвенел. — Уже и родственничков моих обходите! Сговариваетесь против матери!
— Никто не сговаривается, мама, — устало произнес Дима. — Мы просто хотим справедливости. Бабушка завещала мне свою долю квартиры. Почему ты скрыла это от меня?
— Потому что ты был ребенком! — выкрикнула Татьяна Алексеевна. — Какая доля квартиры может быть у несовершеннолетнего? Я оформила всё на себя, чтобы сохранить имущество!
— Но сейчас мне тридцать, мама. Почему ты до сих пор молчала?
— Потому что эта квартира — моя страховка! — Татьяна Алексеевна уже не скрывала своих истинных мотивов. — Ты думаешь, я не вижу, что происходит? Стоило тебе жениться, как вы тут же начали требовать квартиру! А если вы разведетесь? Половина уйдет ей! — она кивнула на Риту. — Я потеряю жилье, которое мои родители по крупицам собирали!
— Никто не собирается разводиться, мама, — тихо ответил Дима. — И никто не собирается выгонять тебя из квартиры, которая частично твоя по праву. Но доля бабушки — моя. И я имею право знать об этом.
— Всё из-за неё! — свекровь указала пальцем на Риту. — Это она тебя настроила против матери! Заставила копаться в прошлом!
— Оставь Риту в покое, — неожиданно твердо сказал Дима. — Она здесь ни при чем. Это ты обманывала меня все эти годы. Ты заставила нас вложить все сбережения в ремонт квартиры, которую обещала подарить, но никогда не собиралась этого делать!
— Неблагодарный! — Татьяна Алексеевна схватила сумку. — Я растила тебя одна, ночами не спала, работала на трех работах, а ты теперь переходишь на сторону чужих людей!
— Рита — моя жена, мама. Она моя семья.
— Прекрасно, — свекровь сверкнула глазами. — Раз так, выбирай: или квартира остается моей, и вы живете на моих условиях, или можете освободить жилплощадь. Вон отсюда! Оба!
С этими словами она выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью.
Следующие месяцы превратились в настоящее испытание для молодой семьи. Они наняли юриста, который подтвердил: по завещанию бабушки Дима имел право на её долю в квартире. Начался долгий и изматывающий судебный процесс.
Татьяна Алексеевна задействовала все свои связи, чтобы тянуть время. Она распространяла слухи о «неблагодарной невестке, которая настроила сына против матери ради наживы». Некоторые родственники приняли её сторону, перестав общаться с Димой и Ритой.
Но правда была на их стороне. После нескольких заседаний суд признал право Димы на часть квартиры по завещанию бабушки. Остальную долю, принадлежавшую Татьяне Алексеевне, они решили выкупить, взяв кредит в банке.
Когда решение суда вступило в силу, они попытались встретиться с Татьяной Алексеевной для мирного решения вопроса. Но свекровь отказалась разговаривать с ними. Через своего представителя она заявила, что «не возьмет грязных денег за квартиру, которую у неё отобрали», но, тем не менее, впоследствии приняла платеж через адвоката.
Прошел год. Ремонт в квартире был, наконец, закончен. Рита расставляла книги на новом стеллаже, когда зазвонил дверной звонок.
На пороге стояла пожилая женщина, которую Рита раньше не видела.
— Здравствуйте, я Валентина Николаевна, соседка Татьяны Алексеевны по даче, — представилась гостья. — Можно войти?
Рита провела женщину на кухню и предложила чай.
— Я, собственно, с поручением, — начала Валентина Николаевна. — Татьяна просила передать вам кое-что.
Она достала из сумки небольшую шкатулку.
— Это семейные украшения Димы. Татьяна сказала, что раз уж вы забрали квартиру, то и это забирайте, ей не нужно.
— Мы не забирали, — тихо возразила Рита. — Мы отстояли то, что принадлежало Диме по праву, и выкупили её долю по рыночной цене.
— Да я не осуждаю, деточка, — мягко улыбнулась Валентина Николаевна. — Я давно знаю Татьяну. Она всегда была… непростым человеком. Слишком привыкла контролировать всё вокруг. Когда её муж ушел от неё, она поклялась, что никому больше не позволит принимать решения за неё. Даже сыну.
— Она до сих пор считает нас виноватыми? — спросила Рита.
— Она считает виноватыми весь мир, — вздохнула Валентина Николаевна. — Но, знаете, я думаю, ей очень одиноко. Она ни с кем не делится своими чувствами, но я вижу, как она смотрит на фотографии Димы. Держит их в альбоме на даче.
— Мы не закрывали для неё дверь, — тихо сказала Рита. — Она сама решила прервать общение.
В этот момент вернулся Дима. Увидев гостью, он застыл в дверях.
— Валентина Николаевна? Что-то с мамой?
— Нет-нет, всё в порядке, — улыбнулась женщина. — Я только передала то, о чем просила Татьяна.
Когда гостья ушла, Дима открыл шкатулку. Внутри лежали старинные серьги, кольцо и цепочка с кулоном.
— Это бабушкины, — тихо сказал он. — Мама всегда говорила, что они будут принадлежать жене её сына.
Рита осторожно коснулась украшений.
— Может, это знак? Может, она готова к примирению?
Дима покачал головой:
— Не знаю. Мама очень упрямая. Она скорее отдаст всё, чем признает, что была неправа.
Спустя еще полгода, в один из весенних дней, они возвращались из магазина с покупками для дома. Поднимаясь по лестнице, Рита заметила знакомую фигуру у их двери.
Татьяна Алексеевна стояла, нерешительно подняв руку, словно собиралась позвонить, но не решалась.
— Мама? — окликнул её Дима.
Свекровь резко обернулась. На мгновение на её лице мелькнуло смятение, но она быстро взяла себя в руки.
— А, вот и вы, — сказала она, пытаясь говорить непринужденно. — Я тут мимо проходила… Решила узнать, как у вас дела.
— Входите, — Рита открыла дверь. — Мы как раз собирались обедать.
Татьяна Алексеевна неуверенно переступила порог. Она оглядела преображенную квартиру с некоторым удивлением.
— Красиво сделали, — наконец произнесла она. — Уютно.
— Спасибо, — кивнула Рита. — Проходите на кухню, я сейчас накрою на стол.
За обедом разговор не клеился. Говорили о погоде, о работе, о каких-то мелочах. Наконец Татьяна Алексеевна решительно поставила чашку на стол.
— Я пришла сказать, что меня не будет некоторое время, — она старалась говорить деловым тоном. — Переезжаю к сестре в Волгоград. На полгода, может, на год.
— Почему? — удивился Дима.
— А что мне тут делать? — пожала плечами Татьяна Алексеевна. — Одной скучно. А сестра давно зовет. Климат там лучше. Хочу немного пожить там, может, даже останусь насовсем.
Рита и Дима переглянулись.
— Мам, но ты не должна уезжать из-за нас, — осторожно сказал Дима.
— Я уезжаю не из-за вас, — отрезала Татьяна Алексеевна. — У меня своя жизнь. Просто хотела предупредить, чтобы вы не искали меня, если что.
После некоторого молчания свекровь добавила уже мягче:
— Я оставлю вам ключи от дачи. Там надо будет весной крышу подправить, Дима. Дядя Коля поможет, но без мужских рук не обойтись.
Это было похоже на оливковую ветвь, протянутую через пропасть обид и недоверия.
— Конечно, мам, я всё сделаю, — Дима улыбнулся впервые за весь разговор.
Когда Татьяна Алексеевна собралась уходить, она вдруг неловко обернулась к Рите:
— Я тут старые занавески нашла, еще бабушкины, кружевные. Может, пригодятся в маленькую комнату. Если хотите, конечно.
Рита поняла, что это, возможно, самое близкое к извинению, на что способна эта гордая женщина.
— Спасибо, — она искренне улыбнулась. — Приносите, когда сможете. Или мы сами заедем.
Татьяна Алексеевна кивнула и пошла к двери. На пороге она обернулась и окинула квартиру еще одним долгим взглядом.
— Берегите друг друга, — произнесла она неожиданно тихо и вышла.
Рита подошла к мужу и обняла его за плечи.
— Думаешь, она действительно переезжает?
— Не знаю, — задумчиво ответил Дима. — С мамой никогда нельзя быть уверенным. Но, по крайней мере, она пришла сама. Это уже что-то.
— Что будем делать с дачей? — спросила Рита.
— Съездим на выходных, посмотрим, что там с крышей, — Дима обнял жену. — Может, это её способ сохранить связь. Дача, занавески… Это всё, что она может предложить вместо прямого примирения.
— Наверное, для неё это огромный шаг, — кивнула Рита. — Она слишком горда, чтобы признать свою неправоту. Но, может быть, со временем…
Дима притянул жену к себе и поцеловал в лоб.
— Мы прошли через многое ради этого дома. Но самое главное — мы остались вместе. И если мама когда-нибудь действительно захочет быть частью нашей семьи, дверь для неё всегда будет открыта.
Рита кивнула, глядя на свой дом — уютный, солнечный, наполненный светом. Дом, за который они боролись и который отстояли вместе.
В глубине души она понимала: Татьяна Алексеевна никогда не признает, что была неправа. Никогда не скажет, что сожалеет о своих поступках. Но, возможно, время залечит раны, и они смогут построить новые отношения — без обмана и манипуляций. Не идеальные, но честные.
А пока у них был их дом и они сами. И этого было достаточно.
Прошло два года. Рита и Дима наслаждались весенними выходными в своей квартире, когда раздался неожиданный звонок. На экране высветился номер Татьяны Алексеевны, не звонившей уже несколько месяцев.
— Здравствуйте, — произнес незнакомый женский голос. — Это соседка вашей мамы. Татьяна Алексеевна просила передать вам ключи от дачи и документы на неё. Она решила, что вы должны это получить.
— Что-то случилось? — встревоженно спросил Дима.
— Приезжайте. Она сказала, что вы должны узнать правду о том давнем конфликте с Виктором.
