— Да ты вечно недовольна! Сколько можно ныть? Я стараюсь ради тебя, ради сына, ради нас в конце концов, а только и слышу, то не так, это не так.
Мужчина резко встал из-за стола.
— Знаешь что, занимайся сыном сама, я посмотрю, как у тебя получится. Только денег больше не дам.
— Он мужик, должен учиться преодолевать препятствия, — настаивал муж, даже не понимая, почему именно Алина недовольна.
— Преодолел, — Алина бросила перед мужем на стол тетрадь с двойкой. — Этого ты добивался? Добился! Поздравляю.
Стас нехотя взял тетрадку в руки, пролистал — двойка сменяет тройку и наоборот, ни одной хорошей оценки.
— Схожу я к ним, за что я деньги отдал?
— Ты отдал деньги, как я тебе напомню, за социализацию ребенка, вот и получай.
Он молодец, социализировался, но знаний не получил. Зря только деньги заплатил, у нас же их так много.
— Да ты вечно недовольна! Сколько можно ныть? Я стараюсь ради тебя, ради сына, ради нас в конце концов, а только и слышу, то не так, это не так.
Мужчина резко встал из-за стола.
— Знаешь что, занимайся сыном сама, я посмотрю, как у тебя получится. Только денег больше не дам.
Стас вышел из кухни, оставив Алину одну в растерянности. Конфликт начался на пустом месте, а в итоге перешел в самый настоящий скан.дал.
И Стас, как обычно, все перекинул ответственность на Алину, при этом денег на решение проблем больше не было.
Алина грустно вздохнула. Проблемы с сыном начались несколько месяцев назад. Тогда учительница сказала прямо:
— Или вы нанимаете репетитора, вытягивайте математику, или я вынуждена буду оставить вас на второй год. Ваш Иван совсем ничего не понимает.
Я пыталась помочь, даже занималась с ребенком в свое свободное время, но больше так продолжаться не может. Ему нужны дополнительные занятия каждый день.
Или вы сами с ним занимайтесь, или водите к репетитору. Но если итоговую контрольную Иван напишет на двойку, останется на второй год.
Алина схватилась за голову. Она понимала, что у сына есть проблемы с математикой, так как первые два года школы он болел очень много, в школе практически не бывал.
Больницы, лечения, врачи. Вроде и учиться старались дома, но все время было некогда.
Алина разрывалась между ребенком и больницами, даже когда сын там лежал, она бежала на работу, а потом возвращалась к нему. Иначе, они бы не смогли жить, не на что было.
Стас с Алиной взяли квартиру в ипотеку, потом получили наследство от бабушки, не подозревая, что вместе с наследством получат и долги.
Вот и получалось, что всю зарплату Стаса они отдавали за ипотеку и долги, полученные по наследству. А жили на маленькую зарплату Алины.
Зарплата была действительно копейки, хватало только на самое необходимое. Когда Иван поправился, все облегченно выдохнули.
— Теперь станет полегче, я смогу брать больше смен, — сказала Алина и Стас одобрительно кивнул. Выплачивать долги им еще нужно было пять лет.
Но проблема с учебой стала для них катастрофической.
— Я нашла репетитора,пожилая женщина, будет приходить каждый день. Поможет Ивану подтянуть математику. Но придется ей отдавать половину зарплаты в месяц.
— Ты в своем уме? — возмущался Стас. — Что значит половину зарплаты? Я на такое не согласен. Надо найти другой вариант.
— Где ты его найдешь? — Алина очень устала и спорить не хотела.
— Найду, но платить этой старой репетиторше столько не буду. Ясно?
Алина лишь махнула рукой. Подумала, что муж несколько дней повредничает, а потом согласится. Но произошло все совсем не так.
— Не умеешь ты экономить, вот и проблемы у нас все из-за тебя, — сказал муж, вернувшись вечером с работы. — Я нашел центр, там и социализация будет для ребенка, и математикой позанимаются.
— А по оплате?
— В два раза дешевле.
— Ивану нужны частные уроки.
— Он что, … по твоему? Ему и таких занятий хватит.
— Не хватит, учительница сказала…
— Да ты больше слушай кого попало, — перебил ее муж и тема была закрыта. — Сам буду водить, если ты такая…
Уроки в центре не помогли. Иван контрольную написал на двойку, и его оставили на второй год.
Алина закрылась в ванной, плакала, очень расстраивалась за сына. Было чувство, будто весь этот год прошел впустую.
Стас пришёл домой в приподнятом настроении, не подозревая, что произошло. А когда Алина рассказала, что сына оставили на второй год, он лишь усмехнулся:
— Что поделать? Не смог — значит, сам виноват. Я же говорил, не нужно было паниковать. Мужик должен учиться преодолевать препятствия. Если умом пошел весь в тебя, то и нечего было деньги тратить!
— Преодолел, — сдерживая злость, Алина положила на стол тетрадь. — Двойка. Это результат твоей «социализации».
Он взял тетрадь неохотно, пролистал: двойка, тройка, снова двойка.
— Схожу я к ним, за что деньги отдал?
— За социализацию, как ты и хотел. Он действительно стал общительнее, но знаний не получил. А ты за это ещё и деньги платил. У нас их так много, правда?
— Да ты вечно всем недовольна! — вспылил Стас. — Сколько можно? Я всё делаю ради вас, а ты только и можешь ныть!
Самой заниматься с ним слабо? Сама и тяни теперь, раз такая умная.
Он хлопнул дверью. Алина села за кухонный стол — как всегда она виновата. И денег больше нет и поддержки нет.
Иван слышал ссору. Он сидел в комнате, сжавшись в комок. Когда мать вошла, чтобы обнять его, он лишь тихо сказал:
— Я виноват, это из-за меня папа ругается на тебя.
Алина пыталась успокоить, гладила по голове:
— Нет, малыш, это не твоя вина… Ты ни в чём не виноват.
Но Иван смотрел в пол. Потом поднялся, пошёл в ванную и долго не выходил.
Алина постучала:
— Всё хорошо?
— Угу, — коротко ответил он.
Ночью Алина проснулась от скрипа двери. Она вскочила, Иван пропал. В комнате его не было, в коридоре — пусто. Входная дверь приоткрыта.
Она бросилась к окну — на улице никого. Обежала весь дом, в панике позвонила Стасу, который ушел в ночную смену.
— Иван ушёл! Пропал!
— Как ушёл? Что за бред?
— Его нет! Его нет дома, дверь открыта!
Муж примчался домой. Вместе они обошли весь двор. Алина плакала навзрыд.
Через час Иван нашёлся у соседки на втором этаже. Он просто сел у её двери и тихо плакал.
Соседка услышала, вышла, и тут же позвонила Алине.
Когда Алина забирала его, он смотрел на неё заплаканными глазами и только прошептал:
— Прости, я не хотел, чтобы вы из-за меня ссорились.
Алина прижала его к себе, крепко, до боли. Внутри кипело: злость на мужа, на себя, на этот неудавшийся год.
Тут же подбежал Стас и набросился на сына:
— Что ты творишь? Сам подумал, что наделал? Ну придем мы сейчас домой!
Иван прижался к маме, испугавшись такой реакции отца, а Стас продолжал:
— Научу я тебя сейчас и родителей слушаться, и из дома не сбегать, и по математике хорошие отметки получать.
— Хватит! — Алина встала между ними. — Ты не тронешь его, не смей даже голос повышать! Он ушел из-за тебя, ты источник всего, что происходит!
— Ты с ума сошла? Я его отец, отойди!
— Ты источник его страха, вот кто ты! Ты довёл ребёнка до побега! И если ты не видишь в этом проблемы, значит, не видишь ничего!
Стас замер, не ожидал, что жена встанет на сторону сына. Всегда же его слушала…
— Всё, мы уходим, сегодня, сейчас.
— Куда ты пойдёшь? У нас ипотека, долги, ты сама без копейки!
— Лучше без копейки, но с сыном, чем с тобой и в долгах! Я больше не позволю тебе ломать его и меня вместе с ним. Хватит!
Долги твои, вот и плати их сам, мне такая ответственность не нужна, мне сына надо воспитывать.
Алина быстро собрала вещи. Документы, одежду, старую копилку, где лежали тысяча с чем-то рублей. Иван молчал, только сжимал её руку.
Когда они уходили, Стас стоял в дверях, ошарашенный.
— Вы пожалеете об этом! Ипотека общая, тоже будешь платить.
— Ошибаешься, ипотека оформлена на тебя, а вот квартира, когда ты за нее выплатишь, будет общая. А вот долги только твои.
Сколько я тебя просила отказаться от наследства? А ты что говорил? Не могу, тогда все долги на маме будут.
Конечно, лучше чтобы долги были на нас, а злость будем вымещать на ребенке. Ему же ничего не надо, он должен как трава расти.
— Мне репетиторов не нанимали и нормально я выучился! Никто не виноват, что он слаборазвитый. Ты просто накручиваешь, как всегда. Тебе всегда все мало.
— Никто не виноват, что у его отца нет лишней копейки. Теперь к твоим долгам прибавятся еще и алименты.
Алина захлопнула за собой дверь. Первый раз за много лет она чувствовала себя беззащитной, но свободной. Теперь их с сыном никто не будет унижать. И этого было достаточно, чтобы начать всё заново.
