Наталья проснулась от звука будильника и потянулась к телефону, чтобы выключить надоедливую мелодию. За окном съемной квартиры уже рассветало. Третий год она снимала эту однушку на окраине города, и каждый месяц треть зарплаты уходила хозяйке — женщине лет шестидесяти, которая любила повышать арендную плату без предупреждения. Вот и в прошлом месяце добавила две тысячи, сославшись на подорожание коммуналки.
Наташа не спорила. Куда деваться? Своего жилья нет, после развода с мужем пришлось начинать с нуля.
Но кое-что у Натальи всё-таки было. В банке на счету лежало ровно два миллиона рублей. Она откладывала годами, экономила на всём, подрабатывала репетитором по математике. Вечерами занималась с учениками, в выходные брала дополнительные часы. Бывало, приходила домой в девять вечера, валилась без сил, но знала: каждое занятие — это ещё три тысячи к мечте. А мечта была простая — собственная квартира. Маленькая, скромная, но своя. Где не надо спрашивать разрешения, чтобы повесить картину на стену. Где можно не бояться, что завтра хозяйка скажет: съезжайте, мне квартира самой понадобилась.
В школьной учительской Наталья пила кофе, когда к столу подсела Ирина — коллега, с которой они дружили уже лет пять. Преподавали в параллельных классах, вместе проводили методические собрания, иногда ходили в кино.
— Наташ, у меня для тебя новость, — Ирина достала телефон и открыла какие-то фотографии. — Помнишь, ты говорила, что копишь на квартиру?
— Ну да, — Наталья отставила чашку. — А что?
— Моя дальняя родственница, Светлана, продаёт однушку. Хороший район, свежий ремонт. Два миллиона просят.
Наталья вздрогнула. Ровно столько, сколько у неё на счету.
— Серьёзно? А почему продают?
— Переезжают в Воронеж, — Ирина пролистала фотографии квартиры. — У мужа Светланы там работа нашлась, зарплата хорошая. Они там уже квартиру присмотрели, но им срочно нужен задаток, иначе продадут другим. Хочешь, я договорюсь на просмотр?
Наталья кивнула, чувствуя, как внутри просыпается надежда. Может, это оно? Может, наконец-то повезло?
На следующий день они поехали смотреть квартиру вдвоём. Адрес оказался в спокойном районе недалеко от школы — добираться до работы можно было за двадцать минут. Дверь открыла женщина лет тридцати пяти, светловолосая, с приветливой улыбкой.
— Светлана, — представилась хозяйка. — Проходите, не стесняйтесь.
Квартира Наталье понравилась сразу. Свежие обои, ламинат без царапин, новая сантехника в ванной. Кухня маленькая, но функциональная. Окна выходили во двор, где играли дети — тихо и спокойно.
— Ремонт делали два года назад, — рассказывала Светлана, открывая шкафы и показывая встроенную технику. — Соседи адекватные, никто не шумит. Магазины рядом.
Из комнаты вышел мужчина — высокий, в очках, с серьёзным лицом.
— Игорь, муж мой, — кивнула Светлана. — Он работает программистом, в Воронеже ему контракт предложили на три года. Зарплата в два раза больше, чем здесь. Мы бы и не продавали, но там жильё нужно срочно брать, иначе упустим.
Наталья внимательно осмотрела каждый угол. Квартира была в отличном состоянии. Два миллиона за такое жильё — честная цена, даже выгодная для этого района.
— Мне нравится, — призналась Наталья. — Но я бы хотела всё оформить официально, через МФЦ, с договором купли-продажи.
Светлана и Игорь переглянулись.
— Понимаете, в чём проблема, — начал Игорь. — Нам деньги нужны буквально сейчас. В Воронеже задаток требуют внести до конца недели, иначе квартиру продадут. Мы можем дать вам расписку, а официальное оформление сделаем, как только съедем. Недели три — и мы освободим квартиру.
Наталья нахмурилась. Отдать два миллиона просто так, без оформления? Это слишком рискованно.
— Наташ, ну чего ты боишься? — вмешалась Ирина. — Это же моя родня, двоюродная сестра мужа. Я Светлану много лет знаю, нормальные люди. Какое мошенничество? Ты что, правда думаешь, родственники меня подставят? Думай, я в прихожей подожду.
Наталья посмотрела на подругу. Ирина никогда не обманывала, всегда была надёжным человеком. Пять лет они работали вместе, и ни разу не было повода усомниться в честности коллеги.
— Хорошо, — медленно произнесла Наталья. — Но расписка должна быть подробная. С указанием суммы, адреса, всех данных.
— Конечно, — улыбнулась Светлана. — Я сейчас всё напишу.
Светлана достала паспорта — свой и мужа — и положила на стол перед Натальей.
— Можете сфотографировать, переписать данные, — предложила Светлана. — Вот наши телефоны, электронная почта. Мы никуда не денемся.
Наталья сфотографировала паспорта, записала контакты. Светлана взяла лист бумаги и начала писать расписку. Почерк у хозяйки был аккуратный, разборчивый. Светлана указала сумму — два миллиона рублей, адрес квартиры, кадастровый номер, срок освобождения — ровно три недели. Внизу поставила подпись и дату. Игорь тоже расписался, подтверждая условия.
— Вот, — Светлана протянула Наталье расписку. — Всё по-честному.
Наталья несколько раз перечитала текст. Всё выглядело правильно. Имена, паспортные данные, сумма, адрес.
— Деньги у вас с собой? — спросил Игорь.
— Да, — Наталья достала из сумки большой конверт. — Всё наличными.
Супруги пересчитали купюры прямо при Наталье. Игорь раскладывал стопки на столе, Светлана пересчитывала повторно. Два миллиона. Ровно.
— Всё верно, — кивнул Игорь и убрал деньги в сейф.
Наталья забрала расписку и ключи от квартиры. В руках дрожали пальцы — от волнения, от радости, от страха одновременно. Вот она, мечта, почти сбылась.
— Через три недели, значит, — уточнила Наталья.
— Да, максимум, — пообещала Светлана. — Игорю нужно закрыть проект на работе, а мне — упаковать вещи. Но мы освободим быстро, не переживайте.
Наталья с Ириной вышли на улицу. Ирина обняла подругу за плечи:
— Ну вот, видишь? Всё получилось. Скоро у тебя своя квартира будет!
Наталья кивнула, но внутри всё ещё оставалось лёгкое беспокойство. Два миллиона. Все накопления. Отдала просто так, по расписке.
Через неделю Ирина пришла в гости. Наташа снимала уже не квартиру, а комнату в коммуналке — так экономнее получалось. Маленькое пространство, кровать, стол, шкаф. Но чисто и уютно.
— Чай будешь? — предложила Наталья.
— Конечно, — Ирина устроилась на стуле возле стола.
Они пили чай, говорили о работе, об учениках, о предстоящем переезде. Наталья делилась планами — как расставит мебель, какие шторы повесит, где поставит книжный шкаф.
— Ой, печенье забыла, — спохватилась Наталья. — Сейчас принесу.
Она вышла на общую кухню. Достала из шкафчика пачку печенья, налила ещё чаю в термос. Минуты три, может, четыре провела на кухне. Когда вернулась, Ирина сидела на том же месте, листала журнал.
— Вот, держи, — Наталья поставила на стол тарелку с печеньем.
Они ещё час проболтали о всякой ерунде, потом Ирина засобиралась домой. Обнялись на прощание, договорились созвониться на неделе.
Ровно через три недели после передачи денег Наталья набрала номер Светланы. Гудки. Длинные, протяжные. Никто не брал трубку. Наталья подождала минуту и перезвонила. То же самое. Попробовала позвонить Игорю — телефон вообще был недоступен.
Наташа почувствовала, как внутри что-то сжалось. Нет, не может быть. Просто заняты, вот и всё. Переезд же, суета.
Она поехала к квартире. Подъехала вечером, посмотрела на окна — горел свет. Значит, дома. Поднялась на четвёртый этаж, позвонила в дверь.
Тишина.
— Светлана? Игорь? Это я, Наталья, — позвала она.
Внутри послышались шаги. Кто-то подошёл к двери, замер.
— Откройте, пожалуйста! Мы же договаривались!
Никакого ответа. Наташа позвонила ещё раз, постучала. Бесполезно.
На следующий день приехала снова. И послезавтра. Целую неделю Наталья каждый вечер стояла у двери, звонила, писала сообщения. Светлана и Игорь игнорировали все попытки связаться.
Наконец, на восьмой день, дверь приоткрылась на цепочку. В щели показалось лицо Светланы — холодное, чужое.
— Чего вам нужно? — спросила Светлана ледяным тоном.
— Как чего? — Наталья едва сдерживалась, чтобы не закричать. — Три недели прошло! Вы обещали освободить квартиру!
— Это наша квартира, — отрезала Светлана. — Никаких договорённостей с вами у нас не было. Если есть претензии — обращайтесь в суд.
— Но у меня есть расписка! — выкрикнула Наталья. — Вы сами написали, сами подписали!
— Какая расписка? — Светлана усмехнулась. — Я никаких расписок не писала и никаких денег от вас не получала.
Игорь появился за спиной жены и захлопнул дверь. Щёлкнул замок.
Наталья стояла на площадке, не в силах пошевелиться. Руки дрожали, когда она полезла в сумку за папкой с документами. Достала, открыла, начала перебирать бумаги. Паспорт, свидетельство о разводе, выписка из банка, договор аренды комнаты. Ещё раз. Ещё. И ещё.
Расписки не было.
Наталья присела на ступеньки, прижала папку к груди. Как это возможно? Она же точно помнила — положила расписку в папку, принесла домой, положила на стол. А потом… потом приходила Ирина. И Наталья выходила на кухню. Оставляла подругу одну в комнате. Где лежала папка с документами.
Наталья схватила телефон, набрала номер Ирины. Ждала, пока коллега возьмёт трубку.
— Алло? — голос Ирины звучал спокойно, почти равнодушно.
— Ира, расписка пропала, — выпалила Наталья. — Ты не брала её случайно со стола, когда приходила в гости?
Пауза. Долгая, тягучая.
— Наташ, о чём ты вообще? — Ирина говорила медленно, с нарочитым удивлением. — Какая расписка?
— Ту, что мне Светлана дала! Она лежала на столе, а ты была в комнате одна, когда я на кухню выходила!
— Слушай, я ничего не брала, — Ирина повысила голос. — Ты меня в воровстве обвиняешь? Вот спасибо, подруга называется!
— Деньги взяли, а расписку «потеряли»! — с горечью произнесла Наталья, понимая, что осталась и без квартиры, и без доказательств. — И теперь у меня ничего нет.
— Наташ, я тут ни при чём, — Ирина вздохнула. — Может, ты её где-то дома потеряла? Или вообще не забирала?
— Я забирала, — тихо сказала Наталья. — Я точно помню.
— Ну не знаю, — Ирина уже явно собиралась заканчивать разговор. — Извини, мне пора. Надеюсь, найдёшь.
Гудки.
Наталья опустила телефон. Села на холодные ступеньки подъезда и закрыла лицо руками.
На следующий день она пошла в полицию. Написала заявление о мошенничестве. Дежурный офицер долго читал текст, потом посмотрел на Наталью:
— У вас есть доказательства передачи денег?
— Расписка пропала, — ответила Наталья. — Но у меня есть выписка из банка, что я снимала два миллиона.
— Это не доказывает, что деньги получила именно эта Светлана, — покачал головой офицер. — Вы могли снять на любые цели. Без расписки и свидетелей трудно что-то сделать.
— То есть ничего нельзя сделать?
— Можно подать в суд, — пожал плечами офицер. — Но шансы без документов минимальные.
Наталья подала иск. Через месяц состоялось первое заседание. Светлана и Игорь пришли вместе, со своим адвокатом — мужчиной в дорогом костюме, который вежливо улыбался и делал пометки в блокноте.
— Мы не знаем эту женщину, — спокойно заявила Светлана. — Никаких денег от неё не получали. Квартира наша, мы в ней живём, никуда не собирались переезжать.
Судья повернулась к Наталье:
— У вас есть доказательства?
— Я снимала два миллиона с банковского счёта, — Наталья протянула выписку.
Судья изучила документ:
— Это подтверждает факт снятия денег, но не факт передачи их ответчикам. Есть свидетели?
Наталья покачала головой. Передавала деньги наедине с супругами. Ирина в комнате не была, видела только просмотр квартиры.
Ирину вызвали в качестве свидетеля. Коллега пришла на заседание через неделю. Выглядела спокойной.
— Я только помогла им познакомиться, — рассказывала Ирина судье. — Наталья хотела посмотреть квартиру, я договорилась с родственниками. Мы приехали, посмотрели, всё. Про деньги я ничего не знаю.
— То есть вы не видели факта передачи денежных средств?
— Нет, — твёрдо ответила Ирина. — Не видела.
Наталья смотрела на бывшую подругу и чувствовала, как внутри всё холодеет. Ирина врала. Спокойно, уверенно, не моргнув глазом.
Адвокат Светланы и Игоря попросил слова:
— Ваша честь, истица не может предоставить ни одного документа, подтверждающего получение денег моими доверителями. Нет расписки, нет свидетелей, нет видеозаписи. Банковская выписка лишь подтверждает, что истица снимала деньги, но не доказывает их дальнейшую судьбу. Прошу отказать в удовлетворении иска.
Судья долго изучала документы. Потом отложила их в сторону:
— Назначаю дополнительное заседание через два месяца. Прошу стороны предоставить все возможные доказательства.
Наталья искала доказательства везде. Опрашивала соседей Светланы и Игоря — никто ничего не видел и не слышал. Пыталась найти других пострадавших — вдруг супруги и раньше кого-то обманывали. Безрезультатно. Просила банк предоставить записи с камер наблюдения за день, когда она снимала деньги. Камера показывала только, как Наталья выходит из отделения с конвертом. Дальше след обрывался.
Через несколько месяцев суд вынес решение. Наталья стояла в зале, сжимая в руках сумку, и слушала судью:
— Иск Натальи Сергеевны к Светлане Викторовне и Игорю Михайловичу о взыскании двух миллионов рублей оставить без удовлетворения в связи с недоказанностью заявленных требований.
Наталья вышла из здания суда и села на скамейку. Просто сидела и смотрела на проезжающие машины. Два миллиона. Всё — впустую.
Вечером она вернулась в свою комнату в коммуналке. Села за стол, открыла блокнот с расписанием занятий. Репетиторство. Снова копить. Снова откладывать. Сколько лет понадобится, чтобы накопить заново? Пять? Семь? Десять?
Наталья взяла телефон, заблокировала номер Ирины. Коллега и так избегала встреч, в учительской старалась не пересекаться, на совещаниях садилась в другом конце стола. Получила свою долю от родственников-мошенников и теперь делала вид, что ничего не было.
Наталья закрыла блокнот. Встала, подошла к окну. За стеклом темнело. Город зажигал огни — тысячи окон, тысячи квартир. В одной из них жила Светлана с Игорем. На её деньги. В квартире, которая должна была стать домом Натальи.
Она отвернулась от окна. Легла на кровать, натянула одеяло до подбородка. Завтра снова работа, потом репетиторство, потом ещё один скромный ужин в этой комнате, где чужая мебель и чужие запахи.
Доверие — странная штука. Его строишь годами, а ломается за минуту. Наталья доверяла Ирине. Верила в честность людей, в договорённости, в расписки. Теперь не верила ни во что. Кроме одного — рассчитывать можно только на себя. И следующий раз, если он вообще будет, она не отдаст ни копейки без нотариуса, без свидетелей, без многократной проверки. Но урок этот обошёлся слишком дорого.
