Мне каждый раз это странно читать. А что, маленькой Тосе, жившей в Симферополе и не имеющей даже сносных ботинок на зиму там – самое место? Могла бы найти локацию потеплее, но приехала именно в тайгу. А Илюше с его харизмой и умением трудиться надо обязательно валить лес, выполняя «нетворческую» работу?
А, может, ему бы учиться на инженера, чтобы потом заведовать производством? А мам-Вере с её стремлением выполнять задания даже, если никто не заставляет? А…? Да им всем – что, разве там – судьба?
Да. Судьба. Потому что в Советском Союзе и таланты, и красавицы, и выпускницы, привыкшие к магнолиям, ехали, допустим, на север или в тайгу.
Интересно, что в советские времена сам вопрос об Анфисиной красе не поднимался. Дескать, есть коллектив девчат, и все – разные. Есть и привлекательная телефонистка, и ею все восхищаются, но жениться никто не хочет.
Внешность Анфисы не рассматривалась, как дорогой «товар», могущий быть обменян на какие-либо важные приобретения.
Да, бывали случаи, когда большой начальник бросал семью и …женился на молодой красавице. При этом он тут же мог перестать быть …начальником. Большим. Недоброжелатели тут же подсуетились бы, пришив боссу «аморалку». В СССР красота не считалась самоценным и самодовлеющим качеством.
Вспоминаются уже ранне-перестроечные публикации 1986-1986 годов о том, какими должны быть советские конкурсы на звание «Мисс…» такая-то. Говорилось о красоте, как о дополнительном факторе, но это потом оказалось ненужной фантазией – всё же там выбирают не мозги и не душевные, деловые, ещё какие-нибудь качества.
А в те времена, когда Анфиса «прозябала» за коммутатором, её внешность была лишь интересным фасадом, за которым должно быть что-то ещё.
Произнести фразу: «С вашей внешностью вы в состоянии найти себе дело поинтереснее», в СССР мог либо отрицательный герой, либо – комический, то есть не представляющий собой передового строителя коммунизма.
Помните, в «Девушке без адреса» (1957) к симпатичной Кате Ивановой подкатывает художник-модельер, а его коллега критически её оглядывает?
В те годы, в 1940-1960-х манекенщица, то есть фасад и воплощённая внешность, воспринималась, как работник …не первого сорта, скажем так, а модельеры, хотя, и жили неплохо, но не числились в списках официальной элиты.
Но вернёмся к нашим девушкам с лесоповала. Роскошную Анфису не берут в жёны не только потому, что она – порченая да гyлящая. В повести предельно чётко говорится, что у неё был …роман с последствиями, а ЛПХ – это не мегаполис, и все друг друга знают, как в деревне. Но все эти грехи — лишь полбеды.
У девушки ярка лишь наружность, поэтому ребята крутятся возле тех, у кого лицо/фигура – обычные, зато есть доброта или бойкий характер. Или ещё что. Она сама это понимает – не глупенькая.
Отсюда – все её страдания и та ночная истерика, в ходе которой местная Афродита жалуется на несправедливость бытия: «Всех любят… И даже Тоську!»
Так и было в жизни – красота не давала почти никаких преимуществ, точнее, они были минимальны. Скорее всего, вы читали статьи об актрисах-красавицах, которых почти не снимали в кино. Не потому, что затирали и мстили за что-нибудь. Просто не видели в них особенного таланта.
Внешность — бонус и прилагалась к некоему набору качеств, а если их нет — …будут любить Тоську. Эта же Кислицына потом сделает карьеру и займёт в районе какой-нибудь кабинет. Что же касается Анфисы, то вряд ли.
Ещё лет пять она будет восторгать новоприбывших инженеров или ещё кого, а потом самый важный её козырь полиняет. У Анфисы есть задатки лидера, но она их не развивает.
…Сейчас, напротив, красоту воспринимают, как самоцель и самоценность, как невероятно ходкий товар — в широком смысле этого слова.
Я не имею в виду ничего совсем уж плохого. Симпатичным девочкам (и мальчикам) прочат блестящее будущее, полагая, что им не место в каких-нибудь провинциальных вузах. Отсюда — такие комментарии об Анфисе, которая сидит за леспромхозовским коммутатором…
