Помните, в этом замечательном советском фильме для детей был мальчик, который все время ходил один и то и дело возникал внезапно, огорошивая пионеров вопросом: «А че это вы тут делаете, а?»?
Его потом все гнали: «Иди-иди!» А он обиженно отвечал: «Ну ладно, ладно…»
Лично мне с детства было его жалко. Мальчонка ведь был одиноким. Ну, не очень умел входить в дружбу, был слегка неуклюжим в общении. Но зачем же было его все время выгонять?
Неудивительно, что при таком раскладе он постоянно был один. И это в то время, когда «космические корабли бороздили Большой театр»; пионеры на сцене исполняли песню, которую «Гагарин пел в космосе»; вообще страна кипела-бурлила в едином (!) дружном (!!) порыве. 
*
*
Мальчик же этот оставался всегда один. Ни в какие, как сегодня сказали бы, активности его не принимали.
Более того, неясно, откуда был этот подросток:
- если из лагеря – то почему он не был занят никакими делами, как остальные пионеры? Мы не видели его ни на концерте, ни на линейке, ни на других мероприятиях. Он даже не в курсе был, с чего народ вдруг кинулся купаться. Просто все время бродил «тихо сам с собою»… и с сачком;
- если из деревни – то почему он, как свой, передвигался по всему лагерю? Деревенские же ребята относились к пионерской территории с определенным пиететом.
А ведь он с этим своим неизменным вопросом, скорее всего, пытался, пусть и неловко, но выстроить контакты с ровесниками. Наверняка бeдoлaге было интересно: чем там эти пионеры занимаются?
Так зачем вообще было показывать этого мальчонку в фильме? Ведь никакого значения (по крайней мере, на первый взгляд) он не имел.
Давайте по порядку…
Вячеслав Царев, очень юмористически воплотившийся в неловкого мальчика, помимо этого фильма режиссера Элема Климова, сыграл еще в нескольких картинах.
В целом на его счету было пять ролей. Он появлялся даже у великого Андрея Тарковского – в образе Андрейки в легендарном «Андрее Рублеве».
Но самая запоминающаяся для советского зрителя его роль была, конечно же, в «Добро пожаловать…».
Забавно, что Климов нашел этого подростка случайно. Тот просто жил рядом с «Мосфильмом» и, разумеется, как все мальчишки, постоянно бегал туда-сюда по местности.
Вообще в то время здесь была еще деревня. Называлась она Троице-Голенищево. Но Москва вовсю подтягивалась к Воробьевым (тогда Ленинским) горам, в том числе везде ходили трамваи. Вот в одном из них режиссер и встретил свою будущую мини-звездочку. Тот, видите ли, ехал «зайцем».
Но смешнее было другое: как именно режиссер его увидел. Сам он потом описывал это так: «Сижу я на зaднeм сиденье, а передо мной едут… два уха».
Вот такое у него было забавное ощущение.
Чем-то оно напоминало впечатление другого режиссера – Владимира Бортко.
Тот долго не мог найти актера на роль Шарикова в «Собачье сердце». Съемочная группа уже отчаялась привозить ему кандидатов из театров разных городов и весей.
И вот однажды помощники сказали ему: мол, там вас очередной товарищ ожидает, он сам по себе так себе, но посмотрите просто на всякий случай…
Бортко нехотя (сугубо для очистки совести) зашел в комнату, где ожидал его тот кандидат на роль Шарикова… Свое потрясение режиссер впоследствии описывал так: «Вижу – на стуле сидит собака в пиджаке…»
Шутки шутками, но ведь подобным образом порой отыскиваются такие кино-типажи, что пальчики оближешь!
Между прочим, персонажа Славы Царева в сценарии прозвали с высоким уважением «мальчик с профилем Гоголя». Сложно, правда, поручиться, что его профиль действительно напоминал портрет великого классика… но почтение было налицо.
Любопытно также, что близким этому «профильному» мальчику в том же кино был персонаж, который за всеми подглядывал и потом ябедничал директору пионерлагеря. Близким в том плане, что он тоже:
- был исключен из детских компаний;
- появлялся словно бы из ниоткуда и исчезал будто бы в никуда. Мы даже не видели его одежду. Нам демонстрировали все время лишь ноги в сандаликах. Когда же героя показали в кадре целиком, было сложно понять – девочка или мальчик это вообще?
Если вы скажете, что то был мальчик, ведь на нем, как оказалось, был только 1 предмет одежды… то я вам отвечу: тогда девочки младших возрастов жарким летом вполне могли ходить и без маечек… поэтому вопрос пола остается открытым…
Правда, в отличие от него/нее, герой Царева никому не ябедничал. Но его все равно в компанию не принимали.
Заметьте, за весь фильм нашлась лишь одна героиня, которая по-человечески ответила персонажу Царева на его вопрос, – бабушка Иночкина: «А мы, мальчик, через речку прыгаем». Почему бы остальным было не отвечать подобным образом?
Потому, что нам показали один из вариантов вечного «лишнего персонажа»?
Нет.
Если вдуматься, персонаж «с профилем Гоголя» возникал в кадре не абы когда, но в наиболее ответственные моменты сюжета. И этот его вопрос «А что это вы тут делаете, а?» как бы подводил черту, позволявшую определиться: и действительно, что происходит вообще?
Ведь порой в лагере творилось нечто весело-невероятное.
- Ну, вот зачем мальчишки начали хлестаться крапивой?
- Или с какой стати пионеры рыли подкоп под трибуной?
- И т. д. и т. п.
Этот веселый aбcypд для героев в сюжете и для телезрителей перед экранами уравновешивался почти гоголевскими вопросами «Чему смеетесь? Над собой смеетесь!» (из «Ревизора») и «Что делать? Кинулся достать чужого ума» (из «Пропавшей грамоты»).
Или, тем паче, наводил на ассоциацию с универсальным русским вопросом «Что делать?», впервые «официально запатентованным» Николаем Чернышевским.
Вот вам и «мальчик с профилем Гоголя»…
П. с. Размышления в данном посте принадлежат сугубо его автору. Мнение создателей фильма осталось, увы, неизвестно…
Однако:
- даже если сценарист с режиссером не имели в виду напрямую сказанное тут, похожие мысли/флюиды могли витать во время съемок;
- вы можете высказать ваше мнение, дорогие читатели, – как думаете, зачем нужен бы этот мальчик?
Ведь он был далеко не «проходным» персонажем – появлялся не 1 раз, а несколько, вплоть до того, что именно его финальная реплика стала веселым символом фильма: «Кино-то уже кoнчилocь!»
