– А давай всё-таки выставим её на продажу, – Андрей смотрел на Катю так, словно это единственное разумное решение. – Ты же сама видишь, в долгах сидим. Я устал переживать, где взять деньги на очередной платёж.
Катя устроилась на краешке дивана и перебирала в памяти все те дни, которые она когда-то провела на даче вместе с мамой и папой. Участок достался ей по наследству от родителей, и мысль о его продаже всегда болезненно отзывалась внутри.
– Не хочу продавать, – упрямо произнесла она. – Ты же знаешь, это не просто земля, это воспоминания.
– Катя, у нас даже машины нет, – Андрей нахмурился, потёр лоб. – Тебе не кажется странным держать дачу, на которую мы даже толком не можем выбраться? Каждый год налоги за неё платим, а выехать чтобы хоть посадить грядки, у нас не получается. Да и не особо эти грядки тебе нужны. Ты не ездила туда уже три года.
– Да, три года не ездила, но я помню всё, словно это было вчера. Как мы с мамой клубнику собирали, как папа учил меня делать скворечники. Там всë напоминает о родителях.
– Знаешь, что сказала бы твоя мама, будь она жива? – Андрей внезапно умолк, но потом решительно продолжил: – Думаю, она бы посоветовала нам жить здесь и сейчас. Посмотрела бы на все наши кредиты и сказала: «Ребята, вы чокнулись? Расплатитесь и живите спокойно». Нельзя всё время цепляться за прошлое.
Катя не ответила. Она ушла в кухню и начала чистить картошку, чтобы показать, что она занята делами. Андрей проводил её взглядом, но не пошёл следом. Ему было тяжело смотреть, как жена пытается совладать со своими мыслями. Он чувствовал, что опять её задел.
– Ну вот, – негромко проговорил он, скорее сам с собой. – Сказал, как отрезал.
Она слышала его слова, но отвечать не стала. Где-то в глубине души Катя понимала, что доводы мужа имеют смысл. Но всё равно сопротивлялась: ей ужасно не хотелось отдать последнее, что связывало её с так рано ушедшим родителями.
Катя росла в счастливой семье. Папа с мамой любили друг друга и души не чаяли в своей маленькой девочке. Они с детства говорили, что у Кати талант к рисованию, к музыке, ко всему, за что бы она ни бралась.
Тогда почему сейчас она сидит в маленьком офисе и печатает никому не нужные отчёты? Мечты об успехе растворились в бесконечных попытках выжить. И она всё чаще ловит себя на мысли, что в тридцать лет ничего не успела.
– Катя, – позвал Андрей из комнаты, – может, обсудим без криков? Прости, если был слишком резок.
Она вышла к нему, стараясь говорить спокойно:
– Как обсуждать, если ты из раза в раз пытаешься загнать меня в угол? Да, у нас долги. Да, нам нужна машина. Но, может, есть иные варианты? Ты не думал, что мы оба могли бы сменить работу, к примеру?
– Ты же знаешь, я пытался. И не раз. Но это бесполезно. Уходить туда, где платят еще меньше — а на что мы жить тогда будем? Да и кто меня возьмёт на хорошую зарплату? Я только в строительстве нормально разбираюсь, а там сейчас работников куда больше, чем рабочих мест.
Катя вспомнила, что когда-то он был полон энергии и планов: хотел открыть свою фирму, заниматься отделкой домов, заработать на тот самый автомобиль. Но постоянно у него что-то не складывалось: боялся, что клиентов не найдет, что рабочие будут воровать, что конкуренции не Вы держит — и в итоге так ничего и не начал. Жизнь шла, долги росли, и перспектив особых не намечалось.
– Моя мама ведь верила, что у меня всё будет идеально, и в семье, и в карьере. – грустно усмехнулась Катя. – Отец тоже… Он был такой заботливый: чтобы мы с ним ни делали, он всегда гордился моими успехами. Мне казалось, что, когда вырасту, передо мной все двери откроются. Но пока что вижу одну дверь – прямиком на работу и обратно.
Андрей замолчал. Он подошёл, хотел обнять её, но она мягко отстранилась, мол, сейчас не время для объятий. Он понял, что задел какую-то чувствительную струну, и решил не давить дальше.
– Я тогда в бар схожу, – коротко сказал он и направился к входной двери. – С Мишкой и Олегом повидаюсь.
– Конечно, – откликнулась Катя ровным голосом. – Иди, проветришься.
Когда он ушёл, Катя села у окна и задумалась. Она помнила, как отец мечтал, как однажды накопит денег и построит на дачном участке баньку, чтобы приглашать гостей, отдыхать всей семьёй. А мама всегда записывала интересные рецепты, чтобы на даче консервировать фрукты и овощи. Это было так важно, а в итоге осталось лишь ощущение, что всë оборвалось слишком быстро, и она до сих пор не готова попрощаться.
Пока Катя думала, в голове всплывали слова Андрея. Да, был момент, когда они могли сделать свою жизнь проще, но не решились на продажу. Может, она слишком цеплялась за воспоминания, а Андрей был недостаточно настойчив. Однако сейчас всё стало гораздо сложнее, и, кажется, они оказались в тупике.
Андрей зашёл полутёмный бар, нашел взглядом своих друзей, которые привычно устроились за любимым столиком. Его расстроенный вид никого не удивил: Андрей часто рассказывал о своих семейных проблемах.
– Опять о даче спорили? – спросил Миша, постукивая пальцами по столу.
– Как будто других тем нет, – криво усмехнулся Андрей. – Я ей говорю: «Зачем цепляться за этот кусок земли, если мы туда не ездим?» А она мне про маму, папу, про детство.
Олег, который обычно предпочитал молчать, вдруг подался вперёд:
– А у тебя есть план, что потом делать с деньгами, если её продать? И вообще, ты уверен, что Катя не права? Может, стоит найти возможность сохранить эту дачу? Продать легко, а вот купить потом — та ещё задачка! А своя земля — хоть какая-то стабильность, тем более что квартира-то у вас съемная.
– Да ну, – отмахнулся Андрей. – Как она может быть стабильностью, если до неё даже не добраться нормально? Любая попытка съездить – целое приключение. Двор запущенный, дом старый. Разве что фундамент и стены крепкие, но чтобы там нормально отдыхать, надо вложить уйму денег.
– С Катей-то как? – спросил Миша. — Думаешь, сможешь договориться?
– Да понимаешь, она говорит, что я несостоятельный. Что если бы я нормально зарабатывал, то машину бы давно купил, и не пришлось бы продавать то, что ей дорого.
– Может вам обоим надо подумать, как дальше быть? – пожал плечами Олег. – Ну не хочет она продавать дачу — и не нужно за эту идею держаться, найдите другое решение. Вы пытались мирно это все обсудить?
Андрей вздохнул:
– Стараюсь, но мы сразу начинаем ругаться. Словно оба защищаем свои позиции из последних сил.
Приятели помолчали. Потом они заговорили о других вещах, чтобы отвлечь Андрея, но тот постоянно возвращался к теме дачи, долгов и непонимания с женой.
– Я пойду, – в конце концов сказал он, отставив стакан. – Увидимся!
– Удачи, – бросил Мишка. – Не скандаль там.
Андрей лишь кивнул и вышел на улицу.
Катя тем временем сидела в комнате и листала альбом с детскими фотографиями. Многие из них были сделаны на той самой даче. Она вспомнила, как отец сказал: «Когда вырастешь, всё в твоих руках будет, всё у тебя получится». И вот она выросла, а кажется, будто ничего толком не вышло.
– Может, я и правда держусь за пустое место, – шептала себе под нос. – Родителей давно нет, а я тяну эту память так, словно в этом весь смысл жизни.
Звук открывающейся двери отвлёк её. Вошёл Андрей.
– Кать, давай поговорим ещё раз, – сказал он, скинув куртку. – Я понимаю, что тебе дорого то, что связано с мамой и папой. Но мы-то в реальности живём. Нам бы долги закрыть. Надо как-то уже выбираться из этой ямы.
Она отложила альбом и встала навстречу ему:
– Андрей, я только что думала о том, что, может, сама торможу нас обоих этими воспоминаниями. Внутри меня сидит обида на тебя, что ты не заработал ещё на машину, не продвинулся по работе… Но если честно, ведь и у меня ничего не вышло. Я сижу в офисе, в котором никогда не добьюсь ничего сверх того, что есть сейчас. И если бы я нашла способ улучшить хоть свою жизнь, может, мы бы не ссорились по пустякам.
– Прости, что я называю это «пустяками», – тут же поправился Андрей. – Для тебя этот вопрос не пустяк, я понимаю. Просто накопилось столько всяких проблем, что уже не знаю, как их разгребать.
– Может, ты и прав, что я всё время держусь за то, чего уже нет. Ведь родители не вернутся, а дача – это только дом. Я могу хранить память в сердце, не обязательно в ветхом здании. Но ведь и ты не раз говорил, что пора в жизни что-то менять. Почему-то останавливаться на низкооплачиваемой работе для тебя кажется удобней, чем пробовать себя на более перспективных позициях.
Андрей закусил губу, выслушивая её спокойно:
– Знаешь, я сегодня думал над твоими словами. Ты ведь говорила, что, если бы я нашёл нормальную работу, возможно, мы бы смогли позволить себе и машину, и поездки. Я не отрицаю этого. Наверное, надо перестать искать оправдания и действительно попробовать повысить квалификацию. Или даже сменить сферу.
Катя кивнула:
– Я пойду на курсы, у нас в компании есть обучение для сотрудников. И ты постарайся что-то придумать. Если получится, может, мы сможем купить машину, и будем наведываться на дачу хотя бы летом. Но ты прав в том, что без машины каждый выезд – это головная боль.
– Давай тогда сделаем так: раз уж и ты, и я готовы менять жизнь, дачу пока придержим на полгода. Если за это время не получится купить машину и улучшить наше положение, продадим. Но уже без взаимных упрёков. Хорошо?
– Хорошо, – Катя вздохнула с облегчением. – Я просто не хочу, чтобы мои воспоминания были причиной наших ссор.
– Да и я не хочу быть таким мужем, который только и умеет продать всё. Порой я перегибаю палку с этими идеями, особенно когда денег нет.
Она улыбнулась ему с лёгкой усталостью:
– Пообещай, что больше не будешь сваливать всё на мою дурацкую, по твоим словам, «привязанность к земле».
– Да, обещаю. Ты тоже обещай не обзывать меня несостоятельным при каждом удобном случае.
– Идёт.
Они долго смотрели друг на друга. Андрей обнял Катю за плечи.
– Я рад, что мы можем спокойно об этом говорить. А то ведь чуть ли не до развода доходило в мыслях.
– И я рада, – тихо сказала Катя. – Иногда мне казалось, что мы всё это время движемся в разные стороны.
– Просто мы оба устали. Но сейчас договорились же, да? Значит, всё ещё можно изменить.
– Спасибо тебе, что поверил в мои воспоминания, – добавила Катя. – И прости, что я тебя грызла всё это время.
Они вздохнули почти синхронно и пошли в спальню, стараясь говорить тихо, чтобы не всколыхнуло снова тревожные мысли, которые ещё бродили на границе сознания. Однако в этот момент обоим стало легче, будто наладилась невидимая связь.
– Спокойной ночи, Кать, – проговорил Андрей, устраиваясь рядом. – Завтра будет новый день, и, может, мы найдём выход из всех наших затруднений.
– Спокойной ночи, – ответила она. – Верю, что у нас всё получится.
