Большинство советских детективов занимательны не столько фабулой, сколько житейскими коллизиями. Также увлекательны реалии, так как все милицейские истории опосредованно повествуют о том, что …было актуально и важно. Что воруют? Актуальное. На что покушаются? На важное. Что представляет интерес для серьёзных людей из уголовного мира?
Некое сырьё в товарных количествах. Сегодня – беседа о «Двух билетах на дневной сеанс» (1966) Герберта Раппапорта. В центре внимания – ОБХСС – отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности. Напомню, что за хищения у государства при советской власти можно было получить даже высшую меру.
Так, 25 июля 1962 года в УК была внесена статья 93-1, предусматривавшая наказание вплоть до смертной казни за хищение государственного или общественного имущества на сумму свыше 10 000 рублей. Всего лишь! Поэтому жулики в те годы боялись именно ОБХСС.
Но вернёмся к «Двум билетам…». Итак, Александр Алёшин (Александр Збруев) молоденький работник этого самого ОБХСС подаёт рапорт, ибо не видит в себе таланта сыщика. Зачем выбирал такой путь? Так и не выбирал. Его тут направили по путёвке райкома ВЛКСМ.
Это была ещё одна особенность тогдашней системы – в органы могли вот так направить какого-нибудь активного, бодрого, энергичного, а тот мог вообще не иметь никакой тяги к работе следователя. Больше того, ребятки были вообще без юридического образования.
Так, Алёшин – химик из Ленинградского технологического института, в просторечии — «Техноложка». Однако начальство не спешит отпускать энергичного пацана и предлагает ему дело. Два билета на дневной сеанс. Вроде бы всё обыденно. И …что-то здесь не то.
Надо проверить. Алёшин подчиняется, лелея надежду, что это – его последнее задание. Вообще, «Два билета…» — хороший пример того, как умелая режиссура и отличная игра актёров способны сделать шедевр из слабоватого, сырого киносценария.
Причём, это не моё мнение, а профессионалов – в Википедии есть цитаты кинокритика: «Режиссёрское и актёрское мастерство выше сценарного, а иногда и вступает с ним в противоречие» и «…сюжет фильма достаточно искусственен, а разыгран хорошо».
Например, эффектная Инка-эстонка (Людмила Чурсина) с её фразой про Мерилин Монро и последующим превращение в жену советского инженера, в общем-то – лишний персонаж. Инка не влияет на сюжет и ничего не объясняет по ходу действия.
Но! При этом она-то и запоминается более всех. В своём обтягивающем платье, с шикарной укладкой, …с витиеватой судьбой… она является изюминкой повествования. Инка гораздо более интересна, чем другие девушки в этой киноистории. Да, а что там с расследованием?
Оказывается, что учёный Анатолий Лебедянский (Никита Подгорный) страдает от того, что изобретает он, а все лавры достаются его боссу Блинову (Бруно Фрейндлих). На эту удочку-то и подцепляет гения ловкий жучок Рубцов – директор швейной фабрики (Владимир Кенигсон).
Да, здесь можно увидеть ещё одну деталь той эпохи – страсть к синтетике. Тогда все ею бредили, а вещи из синтетических материалов считались модными, крутыми, современными. Так вот Лебедянский изобрёл некий элон, из которого можно пошить много плащей и разного прочего ширпотреба.
Учёного втягивают в махинацию, результатом которой становится подпольный цех по изготовлению вещиц с палёными лейблами иностранных фирм. Тоже – явление советского преступного мира, когда жулики использовали государственные мощности, работников, материалы в своих целях и торговали продукцией по своим «каналам».
Да, насчёт, сырого сценария и нелогичного (местами) сюжета. Если не заморачиваться, можно списать это на типично-шестидесятническое состояние «потока», когда жизнь текла по весенним законам. Да, остался ли Саша Алёшин в ОБХСС? На этот вопрос даёт точный ответ следующий фильм «Круг» (1972), где Алёшин уже капитан.
