Они никого не убили, не применяли насилие, не предавали Родину. И, тем не менее, двое фигурантов дела получили высшую меру наказания, а еще несколько человек «отделались» внушительными сроками заключения.
Что же такого совершили эти люди, и причем здесь обычные пирожки с картошкой и другими начинками, которые продавались в СССР повсеместно?
Кто бы мог подумать, что весьма полезное изобретение станет орудием преступной наживы. В середине 50-х годов в Центральном НИИ Главного управления торгового оборудования Министерства торговли СССР изобрели новый аппарат для выпечки пирожков с любой начинкой.
Изобретение, существенное увеличивало объемы производства. В самом начале 1960-х гг. советский чудо-агрегат стал централизованно поступать в региональные Тресты столовых и ресторанов, где собственно и производили те самые пирожки.
Никаких частников, понятное дело, не было, тем более при Хрущеве, когда рвачам и хапугам была объявлена настоящая война. А под данными терминами подразумевались все те, кто получал нетрудовые доходы, в том числе от продажи продуктов со своего огорода или сада и товаров, сделанных своими руками.
Создатели пирожкового автомата (он так официально и назывался) даже не подозревали, что кроме убыстрения производства, у их детища был еще один существенный плюс – удешевление производства. Это стало понятно только опытным путем.
В конце 1960 года директор Треста дорожных ресторанов (в его ведении находились все вокзальные точки общепита – настоящее эльдорадо для сбыта пирожков) Свердловской железной дороги товарищ Акатов лично презентовал своим подчиненным два новеньких, только что с завода, еще фактически экспериментальных пирожковых аппарата.
Их установили в двух ресторанах огромного пассажирского вокзала в Свердловске.
И поначалу, как это обычно бывает, работники общепита приняли нововведение в штыки. Менять привычный рабочий уклад никто не хотел. Товарищу Акатову пришлось лично заставлять руководителей привокзальных ресторанов пользоваться аппаратами.
И тут выяснилась одна удивительная деталь. При выпечке пирожков происходит экономия масла. Примерно ПОЛТОРА ГРАММА с одного пирожка.
Кажется, это совсем ничего. Если не считать того, что только на одном Свердловском вокзале выпекали 30 тыс. пирожков в день! Честно скажу, сам бы не поверил таким цифрам, но в деле указаны именно они. А значит, производственные цеха привокзальных ресторанов экономил 45 кг масла в день. Или 16,5 тонны в год!
У директоров и их заместителей — начальников производства ресторанов было два варианта дальнейших действий. Сообщить выше по инстанциям о сэкономленном сырье и получить от руководства благодарность, а то и денежную премию.
Или же не менять нормы выработки сырья, а лишнее масло «положить» себе в карман. И работники общепита пошли по второму, преступному пути. Причем на масле не остановились…
Сначала они просто забирали масло, относили домой, продавали по друзьям и знакомым. Вскоре осознали, что продукта столько, что он быстрее испортится, чем они успеют реализовать. Оптом сбыть невозможно – их наверняка поймают за спекуляцию.
И тогда в руках у расхитителей народного добра родилась схема заработка живых денег. А для этого нужно «экономить» не только на масле, но и на муке, сахаре, соли, яйцах и начинке, самой ходовой из которых в те годы была картошка, а также капуста, повидло и мясо.
Покупатели готовых изделий микроскопического обвеса не замечали. Теперь при лепке пирожков, повара буквально отщипывали граммы сырья. Но не для того, чтобы отнести к себе домой. А чтобы … выпечь неучтенные пирожки с картошкой!
Пирожки из сэкономленного и украденного сырья продавались там же, где и настоящие – в вокзальных буфетах и через уличных лоточниц. А деньги за их реализацию шли мимо кассы. Теперь в преступную схему оказались вовлечены продавцы, за «долю малую».
Кто же эти «комбинаторы». Директор первого привокзального ресторана товарищ Лопатин и его заместительница товарищ Куцко плюс директор второго ресторана товарищ Першинов и его заместительница товарищ Исайкина. Все повара и все продавцы точек общепита с радостью продавали неучтенный товар и отдавали выручку своим начальникам.
И вся четверка – люди партийные, опытные, постоянно попадающие на Доску почета Свердловской железной дороги.
А что же товарищ Акатов – директор Треста дорожных ресторанов? Неужели он ничего не замечал?
Как он потом говорил на суде, узнал довольно поздно, где-то в конце 1961 года, когда преступная схема работала уже около полутора лет. Действительно ли он ничего не ведал до этого, следствие так и не смогло установить.
И вместо того, чтобы привлечь ОБХСС и наказать своих подчиненных, Акатов затребовал у них взятки за молчание.
Директор ресторана Лопатин передал своему шефу полторы тысячи новых рублей, его заместительница Куцко – тысяча. В другом ресторане станции Свердловск-Пассажирский, «откат» почему-то составил больше – тысяча рублей от директора ресторана Першинова и 3,5 тыс. рублей от заместительницы Исайкиной. По крайней мере, такие суммы зафиксированы в уголовном деле.
Но это только разовый взнос, «компенсация» за прошлые годы, когда подчиненные не делились с руководителем. Теперь же товарищ Акатов установил новую таксу – по 50 рублей еженедельно с каждого из этой преступной четверки. Т. е. 800 рублей в месяц.
Главари преступной шайки покупали на украденные деньги дачи, автомашины, дорогую мебель, антиквариат, путевки на юг, оформляя, как в фильме «Берегись автомобиля» ценное имущество на своих родственников. Десятки тысяч рублей, банально закатанных в стеклянные банки и закопанных в земле, изъяли у фигурантов дела.
Всего же прокуратура в обвинительном заключении оценит нанесенный государству ущерб в 125 тысяч рублей. Согласно новому, только что принятому Уголовному кодексу РСФСР от 1960 года такое хищение государственного имущества тянуло на срок до 15 лет лишения свободы с конфискацией имущества или без таковой. И никакой смертной казни!
Но почему тогда двух фигурантов дела расстреляли? И кого именно?
Помните, знаменитое «дело валютчиков» 1961 года, когда три фигуранта Рокотов, Файбишенко и Яковлев сначала были приговорены за незаконные валютные операции в размере 1,5 миллиона долларов США к сроку в 8 лет лишения свободы. Потом, после критики столько мягкого приговора со стороны Хрущева, состоялся второй суд, и наказание увеличили до максимальных 15 лет.
А следом был принят закон, который устанавливал смертную казнь за данное преступление. И троицу уже на третьем судебном процессе приговорили к расстрелу, несмотря на то, что свои преступления они совершили до принятия нового закона.
«Закон обратной силы не имеет» — это основа любого законодательства, но в эпоху Хрущева оно нарушалось сплошь и рядом в советском судопроизводстве.
Расхитители пирожков из Свердловска повторили судьбу валютчиков. Участников обеих преступных групп во главе самим товарищем Акатовым арестовали в январе-феврале 1962 года.
Нет, с поличным никто не попался, просто в других регионах специалисты на местах сообщали о существенной экономии масла при внедрении нового аппарата. А из Свердловска почему-то молчали – туда направили ревизионную комиссию.
Предчувствуя арест, Акатов прямо в кабинете палил служебные бумаги, Куцко растопила и вылила в канализацию 16 кг масла, а Исайкина выбросила из окна дома, когда за ней пришли, 2 тысячи рублей.
Пока шло следствие, а подозреваемые сидели в СИЗО, в июле 1962 года действующий Уголовный кодекс был дополнен статьей 93-1. Новая норма устанавливала смертную казнь за хищение государственного имущества в особо крупных размерах – а это больше 10 тыс. рублей.
Судебный процесс состоялся в феврале 1963 года и новую норму применили для преступления совершенного до февраля 1962 года. Ни прокуратуру, ни суд это даже не покоробило.
Акатов и Першинов приговорены к расстрелу, второй ресторанный директор Лопаткин – к 15 годам, его спасли военные ордена, обе заместительницы Куцко и Исайкина получили по 10 лет, остальные участники преступной группы (повара, технологи, продавцы, лоточницы) осуждены на сроки от 3 до 8 лет лишения свободы.
