— Да подавись ты этими своим деньгами!
И ушел. Просто вышел из комнаты, обулся, накинул ветровку и хлопнул дверью.
Боже, как же я устала. Снова эта канитель. Вадик пришел с работы и с порога заявил:
— Сонь, представляешь, мои старики подарки на годовщину выбрали!
Я лишь тяжело вздохнула, вспомнив предыдущие «выборы». Каждый раз, как назло, их запросы оказывались непомерными, как бы Вадим не клялся, что все будет скромно.
— Вадик, давай без этого, ладно? Я боюсь даже представить, что они там на этот раз навыбирали. У нас бюджет и так трещит по швам.
— Ну, Сонечка, ну чего ты сразу? Я же с ними поговорил, они вроде бы поняли…
— Поняли? Вадик, да они с каждым годом все больше понимают, что можно с нас тянуть! И поводов все больше, а праздников сколько развелось… Господи, раньше Новый год один был, да Восьмое марта, а сейчас что ни день, то событие, и на каждое событие мы должны одаривать твоих драгоценных родителей.
— Да ладно тебе, Сонь. Ну любят они праздники, хотят, чтобы вся родня собиралась. Мне что, жалко им приятное сделать?
— Приятное?! Вадик, у нас вообще-то общий бюджет! Мы не можем себе позволить такие дорогие подарки на каждое застолье! У нас Женька в следующем году в институт поступает, кредит за квартиру платить еще десять лет! Может, пусть сами себе крупные вещи покупают? Духовку новую, посудомойку, в конце концов?
— Ну ты и злюка, Соня! Вечно недовольна. Я и так стараюсь, работаю как вол, чтобы все было.
— Да дело не в этом! Просто твои родители всю радость от этих праздников высасывают своими запросами. Как будто мы им пожизненно обязаны!
— Все, давай закончим этот разговор. Я сейчас к ним поеду, все еще раз обсужу. Посмотрим, что они там напридумывали.
Я лишь отвернулась к окну.
— Ладно, Вадик, поезжай. Устала я быть Дедом Морозом круглый год. И почему ты у меня такой… спокойный? Ну хоть бы раз за меня заступился!
Вадик уехал, а меня накрыло какое-то странное предчувствие. Что-то не так. Вернулась с работы, а его все нет. Уже темно, ужин давно готов. Накручиваю себя, как обычно… а вдруг что случилось? Может, авария? Или еще что похуже? Так и просидела, как на иголках, пока он не вернулся.
Увидела его лицо и сердце екнуло. Что-то случилось, это точно.
— Вадик, что с тобой? Ты какой-то… никакой.
— Устал я просто, Соня.
— Да вижу я, что устал! Но ты это говоришь как-то… странно. Что там у твоих родителей произошло? Говори!
— Соня, дай мне хоть раздеться…
И тут как гром среди ясного неба:
— Нечего на меня орать! Я тебе не подчиненный!
Я аж обомлела. Вадик на меня голос повысил! Да никогда такого не было!
— Вадик, ты чего? Совсем уже? Почему ты со мной так разговариваешь?
— Да потому что ты вечно лезешь не в свое дело! Навязчивая какая-то!
И ушел в другую комнату.
Обидно, до слез. Сижу теперь одна, как оплеванная. Что это с ним сегодня?
После ужина, который Вадик, к слову, съел в полном одиночестве, он все-таки пришел ко мне. Виноватый такой.
— Сонь, прости меня, я сорвался.
— Ладно, Вадик. Я тоже погорячилась. Но что все-таки случилось? Что у твоих родителей?
— Ты не обрадуешься.
— Да говори уже! Интриган ты мой.
— У них… холодильник старый совсем плохой стал морозить. Говорят, на юбилей хотят новый.
Я чуть со стула не упала.
— Холодильник?! Ну, Вадик! Это уже перебор! Я, конечно, могу мастера вызвать, чтобы этот старый починил, но новый холодильник – извини!
— Ну, Соня…
— Вадик, даже не начинай! Ты хоть представляешь, сколько холодильник стоит? У нас и так…
— Они уже модель присмотрели, — и он достал из кармана смятый листок. — Вот, посмотри.
Я открыла телефон, ввела название модели… Да чтоб мне провалиться! Сто семь тысяч! Сто семь тысяч за холодильник! Я чуть дар речи не потеряла.
Смотрю на Вадика, а он аж съежился весь, как будто ждет, что я сейчас взорвусь.
— Вадик, ты в своем уме?! Сто семь тысяч за холодильник?! Тебя совсем не интересует, что у нас деньги сами не размножаются?
— Ну, брат мой пообещал родителям телевизор еще дороже подарить…
— А мне какое дело до твоего брата?! Пусть дарит что хочет!
— Слушай, ну они же нас всегда поддерживали. Помогали.
— Да, да… Им даже не интересно, что у нас сын в институт поступает! У нас другие планы на деньги! А тут – бац! – и холодильник за сто штук!
— Сонечка, ну не ори ты так!
— Да я и не ору. Вадик, ну ты хоть понимаешь, что мы опять в долги влезем?
— Да я сам заработаю! Я же мужик, в конце концов!
— Ну, конечно, заработаешь… А кто будет кредиты выплачивать, за квартиру платить, Женьку учить? Опять я?!
Молчит. Знает ведь, что я права.
— Я не понимаю, почему ты так зациклилась на этих деньгах! Это же мои родители! Я хочу, чтобы у них все было хорошо.
— Да что у них может быть плохого? Живут себе припеваючи!
— Слушай, ну они же с Матвеем сидят, пока мы работаем! Это тоже помощь!
— Ах, вот как? Неужели? А я-то думала, это их прямая обязанность как бабушки и дедушки!
Вадик совсем растерялся. Вижу, что не знает, что ответить.
— Что, Вадик? Совсем аргументы закончились? Или ты еще что-нибудь для родителей присмотрел? Может, загородный дом им купим?
— Может, и купим! А что такого? Я тоже деньги зарабатываю! И имею право ими распоряжаться!
— А я, значит, не имею?
— Ну ты же только о Женьке и думаешь!
— Да потому что он наш сын! И о его будущем нужно думать, а не о прихотях твоих родителей!
— Ты просто жадная!
— Зато я помню, что у нас есть семья и общие цели! А ты как зомбированный – все родителям, родителям… Ты их больше меня уважаешь, что ли?
— Я УВАЖАЮ СВОИХ РОДИТЕЛЕЙ!
— А меня?
Вадик молчит.
— Да чтоб ты знала, я куплю им этот холодильник! И плевать мне на твое мнение!
Я спокойно смотрю на него.
— Вообщем так..! Еще хоть рубль переведешь своей родне с нашего счёта, и можешь сразу собирать свои вещи и уматывать к родителям!
— Да подавись ты этими своим деньгами!
И ушел. Просто вышел из комнаты, обулся, накинул ветровку и хлопнул дверью.
И что теперь? Звонить ему? Уговаривать? Да пошел он… Перебесится, наверное. Должен же он понять, что нельзя так… нельзя слепо потакать родительским прихотям, даже если очень их любишь.
В конце концов, Вадик все-таки купил родителям этот злополучный холодильник. Кредит ему не дали (и слава богу!), занял у своего брата. Почти два года выплачивал этот долг. А еще после той ссоры… Вадик, конечно, первым делом пожаловался родителям на мою меркантильность, после чего меня, естественно, перестали пускать на порог их дома.
Господи, еще и из-за этой истории с родителями все полетело в тартарары. Сколько было сказано гадкого… Никогда не думала, что Вадик способен на такое. Вроде жили душа в душу, а тут – как подменили. И все из-за этого чертового холодильника.
Вот тебе и любовь, вот тебе и семья.
Знаете, обидно больше всего не из-за денег, а из-за того, что Вадик не смог меня понять. Не смог встать на мою сторону. Предал, получается. Предал наши общие цели, наши мечты. Ну и ладно. Переживу. Я сильная.
