При чём здесь автомобиль? Фильм был снят Олегом Тепцовым по мистически-путанному, какому-то сумасшедшему рассказу Александра Грина «Серый автомобиль», но от рассказа не осталось практически ничего.
Так, отдельные смыслы и росчерки. Это – по мотивам. Настолько «по мотивам», что лучше рассматривать эти два произведения по отдельности, а не в сравнении. Обе вещи стоят того, чтобы их знать.
Эра виньеток, истерик, большеглазых красавиц, магии, богоборчества, игры.
Востребованный дизайнер витрин, художник – Платон Андреевич (прекраснейший Виктор Авилов) берётся за оформление ювелирного магазина и нанимает в качестве модели для манекена умирающую от чахотки девушку Анну Белецкую (изумительная Анна Демьяненко, я её больше не видела …и где уж там Ренате Литвиновой до такой роскоши, изысканной жестокости, тонкости лодыжек).
Во времена Modern были популярны этакие белль-фамм, дивы-мрамор с застывшими лицами, а знаменитых красавиц, вроде Лины Кавальери, фотографы понуждали долго мучиться при создании образа для почтовых открыток и обложек прессы.
Лицо должно быть очень белым и как бы неживым, потусторонним. Ад иль рай? Серебряный век предпочитал смешивать то и это. И вот тогда все будут влюбляться – и короли, и студиозы, и циничные адвокаты.
1908 год… Ощущение кадров немого кино и какие-то жуткие тени в духе «Доктора Калигари» — программной ленты в истории синематографа.
Платон хочет стать выше Бога и лепит своих «дев» с неистовством дьяволопоклонника – таких персонажей хватало в предреволюционном Петербурге.
Тогда много вещали об искусственном человеке и – сверхчеловеке. Не 1920-е с их навязчивой идеей машинно-железного, то есть идеального человечества породили ад, но изящное начало XX века.
И вот, уже 1914-й – пограничный год. Оформитель вышел из моды;
он вечно в пьяном — и не только пьяном — забвении, из которого его буквально выдёргивает загадочный посетитель – негоциант Грильо (наш советский комильфо Михаил Козаков, которому тут ничего не надо изображать).
Задача Платона – дизайн огромного дома, напоминающего шкатулку с двойным дном. Роль пышного чертога сыграл особняк Фолленвейдера на Каменном острове в Питере – шедевр северного Ар Нуво.
И тут возникает божественная, точнее – адская Мария, в коей Платон узнаёт …свою модель. Анна? Вовсе не она — Белецкая давно в могиле. Коварная, манящая кукла ожила и – принялась «пожирать» людей.
Она безумно хороша и столь же холодна. В результате – умирают всё, и картёжник-бонвиван Грильо, и полусумасшедший креатор-Платон. А кукла Мария-Анна продолжает свой затверженный путь. Здесь не так важен сюжет, как форма.
