Как меняется любящая женщина, когда её покидает надежда? Она застывает в бесплодном ожидании и обрастает бронёй. Кольчугой служит бездонное одиночество и безграничное самопожертвование, латами – трудовые успехи и общественная работа, а голову вместо шлема венчают… железные бигуди. Жизнь по инерции. Жизнь без красок. Без чувств.
Она отказывается от своей женской сущности и превращается в Рыцаря Печального образа, который вечно сражается с ветряными мельницами.
Так случилось с Тамарой. Её любимый не вернулся с войны. Нет, не погиб – просто не вернулся. И на два без малого десятка лет эта женщина застыла в немом отчаянии. Есть такие натуры: они не ропщут, не обвиняют, не ломают руки в лютой тоске. Они уходят в служение делу, людям – уходят как в монашескую келью.
Наверное, даже сильная душевная боль с годами утихает. Она заползает в самые дальние уголки души и лежит там, свернувшись калачиком – хищная, зубастая, когтистая, – до поры до времени.
А потом раздаётся стук в дверь и на пороге появляется он. Тот самый, заблудившийся на долгие годы. Забывший дорогу. Уверенный, что война, ранение, смерть, боль, страх должны уйти в прошлое, а впереди – новая жизнь, новые радости. Зачем возвращаться к старым местам?
Он появился случайно: просто ненароком, глядя из чужого окна, припомнил этот дом, где жил когда-то – дом, «где я страдал, где я любил, где сердце я похоронил». И зашёл, скрывая неловкость за ухарскими повадками и внешней бравадой – потрепаться о глупой молодости, пошутить беззлобно над юношескими надеждами, мечтами, чувствами.
Не думал, что его – человека с искалеченной душой, нетерпимого, импульсивного, очерствевшего и разочаровавшегося в погоне за призрачными радостями (жизнь так манила, столько обещала там, за поворотом, но обманула: ничего не дала) – здесь помнят и любят прежним.
Помнит эта немолодая усталая женщина в бесформенном халате и рейтузах, в железных бигуди, которые топорщатся, словно иглы дикобраза.
Я очень люблю этот фильм – камерный, светлый, грустный, нежный, пронизанный любовью и надеждой, где всего-то в кадре – три квартиры, одна лестничная клетка, один привокзальный ресторан, один перрон и один переговорный пункт.
Однако до последнего времени не могла принять Сашу Ильина как положительного героя, хотя по замыслу драматурга Александра Володина и авторов сценария – Александра Адабашьяна и Никиты Михалкова – он является таковым. «Что в нём хорошего?» – искренне недоумевала я. Обыкновенный хам, самовлюблённый эгоист, фанфарон, паяц, который лжёт, куражится, валяет ваньку и разыгрывает горохового шута! Побежал куда глаза глядят, высматривая, что там, за поворотом, забыл о преданно любящей женщине – ни письма, ни весточки за долгие годы. Сначала было некогда, а потом и незачем.
А она ждала. Замуж не вышла. Гордая женщина, которая скрывает свою боль за отстранённым «вы» и пытается показать, что она счастлива своей работой, заботой о племяннике. Не меряясь обидами, тут же предлагает Александру остановиться у неё – как много лет назад.
И только в разговоре с бывшим сокурсником Ильина – главным инженером завода Тимофеевым, чью должность самолюбивый Саша «присвоил» себе, чтобы порисоваться – прорывается истина: «Знаете, я ведь, в сущности, живу одна. В будни ничего: работа у меня ответственная, интересная, чувствую себя нужной людям, понимаете, прекрасно! А вот в праздники – плохо, никуда идти не хочется. И вот так едешь в трамвае, едешь и думаешь: ехать бы, ехать, и никуда не приезжать, представляете?»
А сцена, когда Тамара, случайно дотронувшись до волос, понимает, что на голове бигуди, и приходит в ярость – как! Ильин увидел её такой! – срывает их, тут же от смущения бросаясь в атаку: «И прошу стучаться, если открываете дверь ночью! Понятно?!»
Но, несмотря на ершистость и кажущуюся резкость героини, на наших глазах слетает пыльный, окостеневший за годы отчаяния кокон, уходит на задний план ворчливый старый фельдфебель в юбке, требовательный мастер «Парижской коммуны» и член партии, который «больше может потребовать от парткома»: появляется просто Женщина, и она верит, ждёт, любит и надеется. Несмотря ни на что. Вопреки всему.
Именно в этот момент я поняла, что на Александра Петровича Ильина нужно смотреть глазами Тамары, и тогда всё встаёт на свои места. Ильин, бегущий от себя самого, потому что всё о себе понимает и не хочет знать этой правды, в глазах любящей женщины внезапно видит себя прежнего, с которым давно попрощался.
И начинается долгий, мучительный путь к себе. Через запутанные лабиринты собственной жизни, с корнем вырванной из прошлого войной, Ильин идёт вперёд – идёт на голос любимой и любящей женщины. Идёт, ведомый её непоколебимой верой: «Я считаю, что человек в жизни должен делать самое большое, на что он способен».
Оттаивает, открывается запертое на множество замков сердце, в котором теплится та, юношеская смелость, и юношеский задор, и справедливость, и честность, и доброта. Оживают в душе строки давно забытой песни, крепнет и пускает новые ростки давно забытое чувство.
Она, эта женщина, согревает в своих ладонях искалеченную, израненную любовь. Здесь, с ней – вся жизнь, вся война, весь мир, вся боль, вся верность, вся память, всё прощение. И поэтому невозможно вернуться в дом напротив, где ждёт кокетливая, молодая и красивая Зоенька с пирогами, с которой не нужно ни к чему стремиться.
«Саша, я горжусь тобой», – тихо говорит Тамара, и больше ни к чему маски, не нужна бравада и бахвальство. Он вернулся домой.
Этот фильм – о пережитом. О принятии, вере, прощении. О том, что никогда не поздно вернуться к себе – «только бы не было войны». Только бы не было войны…
Прекрасна Людмила Гурченко – Тамара: мне кажется, это лучшая из её ролей, в которой актрисе удалось совершенно уйти от «водевильности» в пронзительную, щемящую искренность.
Совершенно правдив и органичен Станислав Любшин с его головокружительными трансформациями от циничного, битого, стреляного воробья к трогательному потерявшемуся ребёнку и следом – зрелому мужчине, к которому, вслед за безжалостным судом над самим собой, пришло глубочайшее осознание, исцеление и прощение. А как спето (правда, голосом Сергея Никитина) «губы окаянныя, думы потаённыя»?
Неподражаемы и талантливы Игорь Нефёдов в роли Славика и изумительная, смешная, трогательная Лариса Кузнецова – Катя. Её роль виртуозна от первого до последнего кадра («Между прочим, у нас на лестнице одна женщина в 38 лет вышла замуж. – За семидесятилетнего. – В 38 лет, Слава, можно выйти за что угодно!») Порывистая, чистая, бестрепетная, бескомпромиссная юность…
А Александр Адабашьян в роли Тимофеева? Невозможно определиться, в какой ипостаси он более талантлив: как драматург, кинорежиссёр, сценарист или актёр.
Как сыгран каждый эпизод! «Почему, почему я должен кому-то лгать, что я не главный инженер?! А я главный инженер! И я не «тыр-тыр-тыр!»
А изящная, манкая, соблазнительная, но в то же время безумно одинокая и невероятно трогательная Валентина Теличкина в роли Зои? Немного вульгарная, очень простая, хваткая, жизнелюбивая – вся как на ладони!
Расстраивается из-за подгоревшего пирога, кудахчет над ним, распаляется, входит в раж и вылетает из комнаты на смертный бой с соседкой с истошным воплем: «Людмила Марковна! Людмила Марковна!!!»
Пьеса «Пять вечеров» была написана Александром Володиным в 1958 году и с большим успехом шла в ленинградском БДТ и московском «Современнике».
У Никиты Михалкова не было намерения экранизировать «Пять вечеров»: просто образовалось «окно» в несколько месяцев простоя между съёмками первой и второй серий картины «Несколько дней из жизни Обломова». Режиссёр боялся растерять съёмочную группу, поэтому откликнулся на предложение оператора Павла Лебешева «быстренько» снять какой-нибудь небольшой фильм. «Пять вечеров» созданы за двадцать пять вечеров и ночей.
Людмила Гурченко, как и Станислав Любшин, были утверждены без проб. 19-летняя Лариса Кузнецова и 18-летний Игорь Нефёдов учились на курсе Олега Табакова: именно он порекомендовал Михалкову своих самых перспективных студентов.
Так родился шедевр.
В 1979 году Станислав Любшин был признан лучшим актёром года по результатам опроса журнала «Советский экран». В том же 1979 он был удостоен премии за лучшее исполнение мужской роли на кинофестивале «Молодое кино» во французском Йере.
