Воронцова-Юрьева считает, что Анна заранее решила отбить у Кити Вронского. Расположила Кити к себе, вызнала её мечты и надежды. И нанесла удар на балу.
Анна говорит, что для неё уже нет таких балов, на которых весело.
Простите, но зачем тогда выряжаться?
Можно было и вообще не ехать на бал. Анна же заметила, что Вронский подпал под её чары. И уже было ясно, что не очень-то он влюблён в Кити. Не женится, скорее всего…
В такой ситуации разумно было пропустить бал, чтоб не быть ни в чём виноватой перед Кити. Но Анна не просто едет.
Она ещё и оделась максимально к лицу. Будто задалась целью затмить Кити в её банальном розовом платьице.
Замужние могли надевать платья любых оттенков, носить глубокие декольте…
Анна выбирает платье, подходящее только для замужней. Чёрное, с низким декольте. Минимум украшений, чтоб не закрывали красоту тела…
Поведение Анны на бале.
Из статьи Воронцовой-Юрьевой:
«Вронский… кланяется Анне, но она… как бы не замечает этого и быстро уходит танцевать с другим. Но Кити мгновенно чувствует, «что Анна УМЫШЛЕННО не ответила на поклон Вронского».
И вот Анна танцует с другим, они же стоят и смотрят на нее»…
Анна убегает от Вронского (привет инстинкту охотника!), но потом принимает его приглашение на кадриль.
Вероятно, это кадриль-лансье. И Кити видит вот что:
«Но, танцуя последнюю кадриль с одним из скучных юношей… ей случилось быть vis-à-vis с Вронским и Анной… Она увидала в ней столь знакомую ей самой черту возбуждения от успеха. Она видела, что Анна пьяна вином возбуждаемого ею восхищения»…
Ладно. Допустим, что Анна излишне увлеклась. Но…
Мазурка.
Это был главный танец бала. И Анна должна была отказать Вронскому, чтобы не расстраивать Кити.
Ведь понятно, что Кити ждёт приглашения на мазурку от Вронского.
И Анна это знает. Кити рассказала ей, что Вронский на каждом балу приглашает её на мазурку. Вот этот вопрос доказывает, что Анна знает:
«Разве вы не танцуете с княжной Щербацкой?»
Но зачем Анна вообще задаёт такой вопрос Вронскому? С ним уже всё ясно. Он забылся! Ведёт себя по отношению к Кити жестоко: прямо на её глазах оказывает внимание другой. Ему надо просто отказать!
Или Воронцова-Юрьева права? Не знаю, что возразить на такое:
«Анне оказалось мало того факта, что он ее пригласил, ей потребовалось еще и непременное СЛОВЕСНОЕ подтверждение Вронского ее превосходства над Кити – что он помнит о Кити, но что он сознательно променял ее на великолепную Анну»…
Во время мазурки Анна ещё и подходит к Кити.
Это отдаёт то ли глупостью, то ли наглостью, то ли злонравием.
«Анна, прищурившись, смотрела на нее и улыбнулась, пожав ей руку. Но, заметив, что лицо Кити только выражением отчаяния и удивления ответило на ее улыбку, она отвернулась от нее и весело заговорила с другою дамой.
«Да, что-то ужасное, бесовское и прелестное есть в ней», – сказала себе Кити»…
Потом Анна оправдывается перед Долли. Кроткий взгляд, слёзки на глазах… И краска удовольствия на лице от слов Долли, что Вронский влюбился в неё в один день.
А Долли вдруг подмечает, что Анна говорит похоже на Стиву… Неспроста Толстой это ввернул.
