Романс «Институтка» («Чёрная моль» – так его еще называют) давно известен у нас в стране. Где-то, наверное, с 70-х. Когда слушали его в магнитофонных записях песен эмигрантов.
Но впервые с широкого экрана «Институтка» прозвучала в 1982г, когда вышла третья часть многосерийного фильма «Государственная граница» «Восточный рубеж».
Действие этого фильма происходит в конце 20-х годов на советско-китайской границе. По сюжету чекистка Ольга Анисимова (ее сыграла солистка Московского театра оперетты Инара Гулиева) проникает в белогвардейский центр в Харбине, чтобы выполнить задание по раскрытию заговора белокитайцев. Для того, чтобы стать своею, войти в доверие у окопавшихся в Харбине бывших русских офицеров, Ольга устраивается певицей в эмигрантском ресторане. И вот там-то и исполняет душещипательный романс.
Между прочим, многие по сей день считают, что «Институтка» в исполнении Инары Гулиевой – канонический вариант этого романса.
По крайней мере, когда поет Гулиева, чувствуется и настроение безысходной тоски, и надрывного отчаяние лирической героини («И нет мне прощенья, и милости нет!»), которая вынуждена проживать не свою жизнь («Да, я проститутка, я дочь камергера»), а лишь существовать под гнетом бесплодных воспоминаний о прекрасном прошлом и терпеть постылое настоящее(«Мы же желтые листья, и гонит нас буря»).
А так, если вспомнить, кто только не пел эту самую «Институтку».
И эмигранты Аркадий Северный, Михаил Гулько.
И Лариса Крылова в передаче «В нашу гавань заходили корабли».
И Александр Вилков в музыкальном спектакле «Песни нашего двора».
А еще – Алена Апина, Надежда Бабкина, Ирина Дубцова, Любовь Успенская, Настасья Самбурская и многие другие.
Правда, во многих исполнениях некоторые слова песни изменены. В сторону просторечия в основном («И тогда я плюю в их слюнявые пасти»).
Почему же на протяжении стольких лет интерес к этой песне не теряется?
Думаю, в первую очередь, из-за драматизма. Ведь в центе сюжета – несчастная судьба, по сути, маленького человека, оказавшегося под колесами исторических событий.
И совсем неважно, что некоторые образы-осколки из песни не всем понятны. Скажем, некоторые до сих пор всерьез считают, что «институтка» – синоним «проститутки», в то время как так называли воспитанницу женского образовательного учреждения в Российской империи. А камергер – придворный чин, а вовсе не слуга в дворянском доме вроде дворецкого (случалось слышать и такое толкование).
Более того, глобального значения даже не имеет то, что некоторые подробности лирического сюжета надо пояснять при помощи экскурса в историю. (Например строки: «Мой отец в октябре убежать не сумел, Но для белого флага он сделал немало»).
Главное другое. Перед нами – монолог женщины, оказавшейся сломленной непростыми жизненными обстоятельствами, угодившей в ловушку грехопадения и безысходности.
Между прочим, мало кто знает об истории создания «Институтки».
Принято считать, что песня эта написана прямо по горячим следам русской эмиграции первой волны. Где-то сразу в 20-егг. Но это не так. «Институтка» создана значительно позже. Перед войной, в конце 30-х. Хотя она, действительно, эмигрантская.
Автор музыки неизвестен.
А вот текст написала известная в парижских эмигрантских кругах Мария Вега (урожденная Волынцева). Персона, надо сказать, своеобразная.
Мария Вега была литератором: писала пьесы, стихи, занималась литературными переводами….. А сама была родом из Петербурга. Происходила из артистической семьи. В 1918 Маша Волынцева вместе с отцом оказалась в эмиграции. К слову сказать, Мария и сама была институткой: окончила Павловский женский институт. На этом сходство с порочной и изящной ночной бабочкой из эмигрантских ресторанов (а ведь именно такой рисует нам воображение лирическую героиню песни «Институтка») и заканчивается. Марию Вега очевидцы описывают как полную, рослую, статную даму. Да и образ жизни ее вполне был благопристоен: она была замужем.
Очевидно, что лирическая героиня знаменитой песни – образ собирательный и соткан из личных впечатлений, воспоминаний от общения.
Интересно еще и то, что в годы Второй мировой войны Мария Вега принимала участие в движении Сопротивления. Может, это и сыграло благоприятную роль в истории ее возвращения на родину. Да, именно так и случилось. В 50-е она уехала в СССР. Даже занималась в нашей стране литературной деятельностью. Умерла в весьма преклонные годы.
А что вы думаете об этом, дорогие читатели?
