«Что!? У нас сняли фильм на запрещенную тему?»
“Интердевочка” — это последний хит советского проката. И последняя картина в СССР, на которую народ ломился.
В 1986 году в ресторане Гранд-Отеля Варшавы сидел писатель Владимир Кунин и внимательно наблюдал за несколькими красивыми девушками. Те приходили сюда каждый вечер, подсаживались к одиноким мужчинам, флиртовали и под ручку с кавалерами удалялись в номера.
Бывалый автор был впечатлен. Чего-чего, а темы продажной любви в своих произведениях он еще не касался. А тут такой богатый материал!
Вернувшись в Ленинград, он попросил разрешения сотрудников КГБ, МВД на сотрудничество с ними. И придумал новое слово: “Интердевочка”, которое позже ушло в народ. Интердевочки культурной столицы быстро прознали слежку за ними и на контакт с Владимиром Куниным решили не идти.
Писателю стоило больших усилий переубедить этих дам в том, что он не офицер службы Госбезопасности, а всего лишь автор сценариев, причем весьма известных советских фильмов. Девушки ему поверили и в свободное время подсаживались к нему поболтать, а он записывал их истории.
Итогом полуночных бесед стала повесть “Фрекен Танька”. Повесть вызвала фурор. Ею зачитывалась вся столичная интеллигенция. Это было что-то новое, острое, в духе времени. А главное — очень хорошо написанное. В восторге от прочитанного была и супруга режиссера Петра Тодоровского — Мира.
Она тут же загорелась идеей экранизации и своему мужу буквально прожужжала все уши. Для фронтовика, лирика, сентиментального человека это был абсолютно не его материал. Он отказывался, отнекивался и совершенно не видел себя в этой работе, не знал такой жизни. Но потом увидел в этом некий вызов.
Убедить мужа — для Миры это было полдела. Теперь нужно убедить руководство “Мосфильма”. На приеме у директора киностудии Владимира Досталя она продемонстрировала все свое красноречие.
-Хорошо, “Интердевочку” мы снимем вместе с Тодоровским. А причем здесь Вы?
— А я буду продюсером, — нашлась Мира.
-За этим езжайте в Голливуд, — отрезал чиновник.
Тодоровские не поехали в Голливуд, но Мире удалось привлечь финансирование со шведской стороны. И самое интересное, что финансистом был не какой-то крупный магнат, а успешный фермер, который занимался коровами и очень симпатизировал Советскому Союзу.
Позже Миру Тодоровскую назовут первым советским продюсером.
А тогда, в конце 80-х, ей стоило огромного труда убедить хотя бы собственного мужа в том, как на самом деле должны выглядеть интердевочки. Режиссер был уверен, что в этой сфере трудятся пышнотелые, необразованные, простоватые дамы. Мира усадила его в машину и привезла к московской гостинице “Националь”.
Там, к своему удивлению, Тодоровский увидел модно одетых девушек модельной внешности. И вот через некоторое время в кабинет к Тодоровскому уже влетел сценарист Кунин.
За руку он тащил актрису Татьяну Догилеву: ”Вот кто должен сыграть девушку, про которую я писал в своей повести!”
Но ее кандидатура режиссера совершенно не устроила. Жена достаточно повозила его на экскурсии по злачным местам, и теперь он искал более рафинированную героиню. В разговоре с друзьями он как-то признался: снимал бы Наталью Андрейченко, но та уже не подходит по возрасту. Тогда Мира Тодоровская посоветовала мужу присмотреться к молодой Елене Яковлевой.
Сниматься у легендарного Тодоровского для Яковлевой было мечтой. Неудивительно, что перед пробами она очень волновалась. Волнения добавляло ей и количество конкуренток. От каждой требовалось сыграть отрывок с актрисой Ларисой Малеванной, уже утвержденной на роль матери главной героини.
Елена Яковлева, оказавшаяся в хвосте очереди, вошла в павильон уже поздно вечером. Малеванная к тому времени уже валилась с ног от усталости. А Яковлева едва справлялась со страхом. Обе артистки заканчивали роль что говорится, “на слезе”. Обе эмоционально погрузились.
Как признавалась Лариса Малеванная, она сразу увидела в Елене свою потенциальную дочь. После этих проб Тодоровский сказал: «Знаете, девочки. Мы больше никого пробовать не будем«.
Петра Тодоровского называли “женским режиссером”. Его фильмы “Военно-полевой роман”, “Любимая женщина механика Гаврилова” стали настоящими киношлягерами.
Ничего удивительного, что на пробах к фильму “Интердевочка” от актрис не было отбоя. Утверждением на роль Елены Яковлевой история не закончилась.
Первой среди них стала Ирина Розанова. Изначально именно она, а не Яковлева, была в фаворитках у Тодоровского. Когда утвердили Яковлеву, Тодоровский простыми словами объяснил Розановой, почему выбрал не ее.
“Если девушка, такая дородная и с такими пышными формами, уедет из страны, зрителям будет обидно. А Яковлева, она худосочная, пускай уезжает. Такую не жалко. А вот у тебя слишком плодородный вид, чтобы отпускать такую из страны”.
Вот такие слова, возможно, сказанные, чтобы успокоить Розанову, устроили ее.
Правда, была одна актриса, которую утвердили без каких бы то ни было проб. Это Любовь Полищук. Ее возраст Тодоровского не смущал. Он уже давно ее приметил и мечтал с ней поработать. Сама же Полищук уже порядком устала от ролей, построенных на ее яркой красоте, но Тодоровскому отказать не смогла.
Перед пробами на роль девушки по прозвищу “Кисуля” актриса Ингеборга Дапкунайте упорно зубрила скороговорки, тренировалась говорить без прибалтийского акцента.
Но все оказалось напрасно: стоило ей открыть перед камерой рот, как речь тут же выдала ее с головой. —Вот и отлично! Это то, что надо! — к удивлению актрисы воскликнул режиссер. —Пусть компания интердевочек будет интернациональной, — решил он.
На пробы к режиссеру явился и Всеволод Шиловский, хотя Тодоровский его и не приглашал. Но он не раз снимал его в своих картинах и очень уважал. Но роли для актера не нашлось.
Тогда Шиловский указал на реплики отца главной героини.
-Тут всего пара съемочных дней, — смутился режиссер.
-Зато есть что играть! — ответил Шиловский.
Роль была небольшой, но запоминающейся.
В 1988 году на режиссера Петра Тодоровского ополчились ленинградские интердевочки. Ведь как только начались съемки, он на несколько дней лишил их заработка.
Режиссер задумал снимать именно в том месте, где разворачивались события писателя Кунина: в знаменитой гостинице “Прибалтийская”. Кинематографисты расставили аппаратуру в холле и номерах и моментально распугали всех девочек и их потенциальных клиентов.
Однако вскоре ночные бабочки осмелели и начали раздавать советы киношникам. При этом каждая хотела поговорить именно с режиссером. Одна рассказала, что начала заниматься этим, чтобы свести концы с концами, пока пишет диссертацию. Другая хотела заработать на норковую шубу.
Мира Тодоровская договорилась о поставке одежды для главных героинь прямиком из Швеции. Платья из ярких тканей, куртки с широкими плечами, модные блузки, туфли, лосины, заветные джинсы. Такое количество дефицитных вещей актрисы увидели впервые в жизни.
Вся одежда была в единственном экземпляре, поэтому над вещами в прямом смысле “тряслись”. Особенно над колготками. Актрисам пообещали: если будут носить вещи аккуратно, то в конце съемок могут оставить себе.
Каждый раз перед началом съемок гримерную сотрясал заливистый хохот. Яковлева, Полищук, Розанова и Дапкунайте не могли спокойно смотреть на себя в зеркало. Вульгарный макияж, вычурные прически, смелое декольте: внешний вид актрис балансировал на грани.
Когда выдавался обеденный перерыв, актрисы, не переодеваясь, бежали в ближайшую столовую. И каждый раз подобное появление на людях вызывало бурную реакцию прохожих.
Однажды девушки вызвали переполох на площади у вокзала, куда побежали в буфет при полном параде. Впереди шли Дапкунайте с Розановой, а за ними шли Немоляева и Яковлева в костюмах медсестер. Люди на вокзале решили, что двух девиц сопровождают в психиатрическую больницу.
Во время съемок постельных сцен Елена Яковлева выдвинула ультиматум, который поставил режиссера в тупик: С мужчиной в постель я не лягу. Актриса была категорична. В результате сцены сняли, но в постели Яковлева была одна. А кровать трясли режиссер и его помощник.
Тодоровский не был бы Тодоровским, если бы помимо мишуры не показал бы изнанку жизни интердевочек: аресты, насмешки окружающих, криминал и сломленные судьбы. А еще Европу с ее сытым благополучием, куда все рвались. Режиссер откровенно и без прикрас показал печальное положение советского человека на чужбине.
Узнав, что в фильме Швеция показана не с лучшей стороны, заграничные партнеры Тодоровского потребовали переснять некоторые сцены. Особенно бурное возмущение вызвал финал картины, где главная героиня погибает в автомобильной катастрофе. Шведы настаивали на счастливом конце, как в классических голливудских историях.
В августе 1989 года залы кинотеатров по всему Советскому Союзу были забиты до отказа. Премьера “Интердевочки” вызвала невероятный ажиотаж. Тема, которую в СССР старались не поднимать, впервые была показана в художественном фильме. Елена Яковлева, как принято говорить, проснулась знаменитой.
Этот фильм вызвал двоякое впечатление у зрителя. Но есть одно но. Каждый увидел то, что хотел увидеть. И, к сожалению, многие неокрепшие умом девушки, а на их беду лихие 90-е, уже приблизились вплотную, увидели только яркую картину.
Увидели красивую одежду, пачки денег, яркую жизнь и поняли, что замуж-то за иностранца можно выйти так просто. Поняли, что можно развести японца и заиметь месячный заработок за день.
А оборотную сторону их мозг просто отверг, как будто ее нет и быть не может. И сколько девушек в погоне за счастьем погубили свои молодые жизни. Нельзя сказать, что фильм виноват в этом. Конечно, нет.
Однако разве в молодом возрасте легко делать правильные выводы. И какое огромное число девушек, окунувшись в такую “легкую” жизнь, поняли, что выбраться оттуда живой — уже огромная удача.
