– Ты все время гонишься за прибылью, Эля! – возмущенно втолковывал жене Эдуард. – А истинные ценности не в этом, всех денег не заработаешь.
– Тем не менее, Эдик, ты прекрасно ешь, пьешь и ни в чем себе не отказываешь на мои деньги, – усмехнулась Эльвира. – Наверное, так истинные ценности лучше усваиваются, да?
– Теперь ты меня еще и деньгами попрекать будешь?! – вскипел Эдуард. – Правильно мама говорит, из тебя хорошей жены не вышло.
Эльвира всегда хотела много денег, она родилась и выросла в семье, где экономили буквально на всем, жили в бараке с общим туалетом на два этажа восьмиквартирного дома и колонкой для воды на улице.
Привычной едой были серые макароны, иногда с бульонным кубиком или с тушенкой, но чаще просто без всего. А по телевизору мама и папа взахлеб смотрели мыльные оперы, где транслировалась совсем другая жизнь.
– Вот бы хоть раз в таком доме побывать, просто музей! – ахали родители, глядя на особняки и виллы.
– Я заработаю вам на такую жизнь, – твердо решила маленькая Эля. – Вот увидите.
– Ничего, Элечка, нам и так хорошо, – смеялась мама. – Ты главное, учись хорошо.
Но с учебой у Эльвиры шло не очень, она с трудом запоминала цифры на математике, писала корявым почерком. Зато обожала уроки труда, а еще отлично делала прически.
Класса с четвертого к Эле перед школьными праздниками приходили все девочки, чтобы она навела красоту на их головах. А потом соседка тетя Катя научила ее делать простые стрижки.
К окончанию девятого класса Эльвира точно знала, что она будет парикмахером. Окончила ПТУ, потом были бесконечные курсы и конкурсы, чтобы повысить квалификацию. Из своего маленького городка девушка переехала в областной центр, а потом – в столицу.
Заработав первоначальный капитал, вернулась в родной регион, открыла один салон, потом второй и еще несколько. Когда стало скучно, освоила стрижку животных и тоже начала развивать это направление отдельно от парикмахерских.
Родителей Эля давно переселила в красивый коттедж, как в том самом сериале ее детства. Успехами дочери в бизнесе они восхищались, а Эля бесконечно помогала братьям и сестрам, племянникам. Ее мужу Эдуарду это не слишком нравилось.
Впрочем, он вообще был человеком специфическим. Эдуард закончил философский факультет и бесконечно рассуждал о жизни. При этом не любил работать и вполне комфортно чувствовал себя, сидя на шее у жены.
Когда на двадцатилетие племянника Миши, своего любимца, Эльвира решила подарить ему небольшую квартиру-студию, Эдик просто взорвался от возмущения:
– На что ты тратишь деньги?! – вопил он так, как будто отдавал свое и последнее. – Это же просто выброшенные на ветер миллионы.
– И что? – с усмешкой отвечала Эльвира. – Могу себе позволить. Мишка молодец, учится на инженера на отлично, старается, пусть у него будет легкий старт в жизни.
– Ты покупаешь квартиру даже не своему ребенку, а племяннику, при этом родной муж по-прежнему прописан в квартире матери. И своего жилья не имеет. Могла бы мне квартиру подарить, раз так хочешь швыряться деньгами, – страдал Эдуард.
– Дорогой, а с какой стати? – прищурила глаза Эльвира. – Ты, может, это чем-то заслужил? Пока я чувствую только яростное желание предъявить тебе счет за все годы, что ты ел и пил за мой счет. Заметь, одеваешься ты тоже не в дешевое. А мог бы сэкономить, на первый взнос за квартиру бы хватило. Ой, что это я, ты же не работаешь! А значит, расплатиться за нее все равно не сможешь.
После той перепалки Эдуард на время замолчал, испугавшись лишиться финансирования, но потом снова осмелел. При этом желания пойти работать у него все еще не возникало.
– Эдик, ну устройся хотя бы на половину ставки, – предлагала Эльвира. – Не ради денег, а просто для самореализации.
– Я бы мог написать книгу, – задумчиво отвечал ей муж. – Как раз обдумываю идею.
– Ты ее десятый год обдумываешь, все никак не разродишься, – фыркнула Эля. – Слушай, а твои философы же любили работать руками? Или только лежать и разговаривать? А то у меня вакансия дворника все никак не закроется. Махал бы себе метлой да философствовал.
– Как ты смеешь мне такое предлагать?! – возмущался Эдуард. – Это просто унизительно!
– А жить на деньги жены тебе нормально, Эдик? – спросила Эля устало. – Ты же по статусу почти как кошка, только место на диване занимаешь.
– А ты у нас просто труженица! – возмутился Эдуард. – Конечно, вам, мещанам, не понять птицу высокого полета. Все меряешь деньгами. А могла бы гордиться, что стала женой такого человека.
Эльвира только махнула на него рукой. В целом Эдуард был красив, в костюме и рубашке выглядел представительно, ее вполне устраивал и статус замужней дамы. Иногда он был выгоден, клиенткам и в голову не приходило ревновать хозяйку салона красоты к своим мужьям и любовникам. Ведь у нее был свой, ничуть не хуже.
Но с годами Эдуард становился все омерзительнее, он уже без стеснения таскал деньги у нее из тайника и вообще старался принизить достижения жены. Ее это не слишком волновало, Эльвира знала себе цену, понимала, что достигла многого. И чужие суждения не могли на это повлиять.
Но однажды и ее терпение лопнуло. В этот день на вечеринке Эдик снова начал обсуждать Эльвиру прилюдно. Дело было на открытии ее нового салона, вокруг были и знакомые люди, и потенциальные клиенты. А Эдик, хлебнув лишнего, совсем не церемонился:
– Вот моя жена, она же просто капиталистка, жажда наживы затмила ей глаза! – вещал муж Эли с бокалом в руке. – А я с моими мозгами мог бы достичь гораздо большего. Но даю ей возможность работать, а сам скромно прикрываю тылы. Вы бы знали, как сложно жить с человеком, похожим на счетную машинку! Это буквально отнимает у меня последние силы.
– А кто вы по профессии? – спросила Эдика какая-то женщина. – Такой представительный мужчина должен наверняка иметь образование.
– Да уж, конечно, не в колледже учился, – важно ответил Эдуард. – Философ по жизни и диплому. К вашим услугам.
– Наверное, преподаете где-то? – продолжала допытываться любопытная особа. – Или лекции читаете?
– Нет, что вы, нынешнее молодое поколение отупело, с ними совершенно не о чем разговаривать. Я предпочитаю общество себе равных, – с достоинством отвечал Эдуард.
– Милый, обществом равных ты именуешь тех алкоголиков, с которыми ежедневно сидишь под детским грибком? – насмешливо спросила Эля мужа. – Или друзей, которые тоже ничего в этой жизни не достигли, кроме получения диплома?
– Вот! – завопил Эдуард. – Яркий пример мещанских размышлений. Да моя свобода стоит намного дороже твоего ежедневного оболванивания чужих голов!
– Вот как, – усмехнулась Эля. – Что ж, ты свободен, с сегодняшнего дня и навсегда.
– Ну милая, ты что? – сразу заюлил Эдуард. – Это же просто философские размышления, в спорах рождается истина. Мы же любим друг друга, к чему эти придирки?
– Конечно, ни к чему, – ответила Эльвира. – Можешь прямо сейчас ехать за вещами. Только забрать можешь исключительно то, с чем пришел в мой дом. Не забудь, у нас брачный контракт.
– Конечно, и тут ты подстраховалась, прикрыла тылы? Да кому ты нужна? Женщина после сорока – уже старуха. А вот я, хоть и твой ровесник, в самом расцвете сил. Пробросаешься, останешься одна!
– Эдик, я вроде все ясно сказала. Ты у нас из тех, кто возомнил себя орлом? Вот и будешь теперь парить в неведомых далях. А со своим возрастом, одиночеством и прочим я как-нибудь разберусь, – отрезала Эльвира.
Эдуард уехал, но остался ждать жену дома, он искренне рассчитывал на то, что гроза быстро пройдет, и Эльвира его простит. Но она вспомнила все его оговорки и намеки, вечные тычки ее недостаточной образованностью. Пелена спала с глаз, больше терпеть на своей шее тунеядца Эльвира не собиралась.
Дома их скандал разгорелся с новой силой, Эдуард был выдворен по месту прописки к матери. А Элин адвокат пообещал завтра же начать бракоразводный процесс.
На следующий день в салоне у Эльвиры было шумно, все обсуждали вчерашний скандал, но ей было не до того. Наступал теплый сезон, владельцы собак и котов все чаще обращались к ним, чтобы облегчить жизнь своим пушистым. В ее зоосалоне запись стояла на недели вперед, но позвонила постоянная клиентка и подруга Лера, владелица огромной собаки породы московская сторожевая, и попросила о помощи:
– Послушай, Кай совсем измаялся в своей шубе. Но ты же знаешь, он никого кроме тебя не подпустит. А мне срочно надо улетать в командировку на неделю. Вообще не знаю, что делать. Эдик твой собак не любит, к себе взять моего гиганта ты вряд ли сможешь.
– Тебе повезло, – усмехнулась Эля, – можешь привозить Кая. Эдика я вчера выгнала. Как раз вечерами буду вычесывать твой ходячий комок пуха.
– Ой, спасибо, Элечка! – прокричала в трубку Лариса. – С меня подарок.
Оказавшись без привычного теплого места, Эдуард уже через пару дней почувствовал себя неуютно. У матери в квартире давно не было ремонта, спина от сна на продавленном диване ныла. Наступало лето, а у него не было подходящих вещей.
Вместо того чтобы просто устроиться на работу, Эдик решил, пока они не разведены, снова позаимствовать денег у бывшей жены. Говоря проще, украсть их, взяв нужную сумму в ее тайнике.
Утром он засел в кустах, дожидаясь, пока Эльвира покинет квартиру. Ключи она у бывшего мужа отобрала, но у Эдика давно был сделан дубликат. Он без труда открыл квартиру, вошел и запер за собой дверь. Где-то в комнатах раздавались странные звуки, но Эдик списал их на работу очистителя воздуха, тот иногда урчал и булькал.
Аккуратно сняв обувь, Эдуард прошел в комнату, служившую жене кабинетом, нажал на специальный выступ, панель под столом отъехала в сторону. Он уже наполовину вытянул пакет с деньгами, но понял, что в помещении не один. Сзади раздавалось тяжелое дыхание, а потом Эдик ощутил, как на его ноге смыкается мощный капкан челюстей.
Из последних сил муж Эльвиры запрыгнул на стол, потом перебрался на книжный шкаф. Тогда и смог оценить своего преследователя.
– Хорошая собачка, – сказал он ласково, глядя в глаза огромному псу, задняя часть которого была подозрительно объемнее передней. – Вот только откуда ты тут взялась? И почему расхаживаешь свободно?
Пес, конечно же, не отвечал, Эльвира накануне успела наполовину вычесать его шерсть. Но остальное осталось, придавая Каю странный вид. Эдик тем временем ощупывал внушительную дыру на штанах сзади. Собака лишь поцарапала ему ногу, а вот джинсы, скорее всего, придется выбрасывать. Зато в нападении пса Эдуард усмотрел неплохую возможность вернуть себе теплое местечко в квартире супруги.
У Эли выдался напряженный день, вечером она с трудом добралась до квартиры по пробкам. Вошла и сразу заподозрила неладное – Кай ее не встречал, а из кабинета раздавалось глухое рычание. Эльвира прошла вглубь квартиры и обнаружила Эдуарда, ютившегося на книжном шкафу. Заметила она и открытый тайник, и наполовину вытянутый пакет с деньгами.
– А что это у нас тут за явление, Эдик? – строго спросила она. – Или ты с первого раза не понял, почему отдал мне ключи? Неужели придется замки менять?
– Элечка, все это чудовищное недоразумение. Я приехал за вещами, а потом этот ужасный пес загнал меня на шкаф. Кстати, откуда вообще взялось это чудовище?
– Подруга одолжила, оберег от визитов бывших мужей, – усмехнулась Эльвира, рассматривая дыру на джинсах Эдика. – А тайник тоже собачка открыла? И деньги из него вытащила? Ты, милый, банальный вор, который решил, что он умнее других. Эх, а раньше я думала, что просто тунеядец!
– Эта собака нанесла мне травмы, подам в суд за моральный ущерб и порванные джинсы! – заголосил Эдуард. – Пусть ее проверят на бешенство.
– У собаки с этим все в порядке, а вот у тебя с совестью точно нет, – вздохнула Эля. – Эдик, слезай немедленно, не ломай мне шкаф. И ни в какой суд ты не подашь. У меня камера стоит, все снимает. Наверняка там будет увлекательное кино о том, как муж пришел обворовать жену.
– Вот так ты заговорила? А честно, по-твоему, оставить меня совсем без денег?! – заорал Эдуард, слезая со шкафа. – Сама приучила к достатку, а теперь выгнала без копейки.
Под пристальными взглядами Кая и Эли Эдуард похромал к выходу, придерживая рукой дыру на джинсах. Он понял, что потерпел фиаско, и теперь старался сохранить хотя бы остатки самоуважения.
А Эльвира, выпроводив бывшего мужа, позвонила в фирму по замене замков, а потом в собачий питомник. Ей срочно нужна была своя собственная московская сторожевая.
