Инна сидела на кухне и механически помешивала остывший кофе. Четыре года. Четыре года они с Гришей прожили в этой однокомнатной квартире. Съемная, конечно. Тридцать тысяч в месяц только за аренду. Каждое утро Инна просыпалась с одной и той же мыслью – так проходит жизнь. В тесноте, в вечной нехватке средств, в постоянном откладывании всего важного на потом.
— Инна, ты меня вообще слушаешь? — резкий голос свекрови выдернул ее из раздумий.
Валентина Петровна стояла посреди их крошечной кухни, раскинув руки в театральном жесте. На лице застыло привычное выражение недовольства.
— Я вас слушаю, — Инна отставила кружку и повернулась к свекрови. Внутри уже закипала знакомая злость.
— Вам с Гришей уже за тридцать! — Валентина Петровна перешла в наступление. — Все мои подруги уже внуков нянчат, а я что? Когда вы мне внука подарите?
Инна глубоко вздохнула. Этот разговор повторялся из месяца в месяц, как заевшая пластинка. Терпение лопнуло.
— Валентина Петровна, — голос Инны дрогнул от едва сдерживаемого гнева. — У меня сорок тысяч зарплата. У Гриши — сорок пять. Мы треть отдаем за эту коробку, еще треть уходит на еду и транспорт. На что я буду растить ребенка? На остатки?
— Раньше в землянках рожали! — свекровь покраснела от возмущения.
— Раньше многое было по-другому! — Инна встала со стула, руки дрожали. — Я не собираюсь обрекать ребенка на нищету! Сначала своя квартира, потом дети. Это разумно!
Валентина Петровна поджала губы. В глазах блеснула обида пополам с яростью.
— Эгоистка! — выплюнула она. — Только о себе думаешь! О комфорте своем!
— Я думаю о будущем ребенке, которого пока нет! — Инна уже не сдерживалась. — Хотите внуков — помогите с квартирой! Нет? Тогда не лезьте в нашу жизнь!
Свекровь схватила сумку и направилась к выходу. У порога обернулась:
— Гриша от тебя еще натерпится! Эгоистка!
Дверь хлопнула. Инна осела на стул, закрыв лицо руками. В груди все горело от обиды и злости.
Вечером Гриша вернулся хмурый. Инна сразу поняла — мать уже успела ему нажаловаться.
— Зачем ты так с ней? — начал он, не раздеваясь. — Она же мать, переживает за нас.
— Переживает? — Инна вскочила. — Она унижает меня каждый раз! Требует невозможного!
— Она просто хочет внуков, это нормально для ее возраста, — Гриша устало потер лицо.
— Нормально? — голос Инны сорвался. — Гриша, мы живем в съемной однушке! У нас нет ничего своего! И она требует детей!
— Не все измеряется квадратными метрами, — муж отвернулся.
Инна молча ушла на кухню. Готовить ужин не было сил. Она стояла у окна и смотрела на серые панельки напротив. Неужели вся жизнь пройдет вот так?
Прошло две недели. Атмосфера в доме была напряженной. Гриша почти не разговаривал. И вот в пятницу вечером он неожиданно сказал:
— Мама приглашает нас на ужин в воскресенье.
— Я не пойду, — Инна даже не подняла глаз от книги.
— Инна, ну пожалуйста, — Гриша сел рядом на диван. — Она хочет помириться. Сказала, что погорячилась.
Инна посмотрела на мужа. В глазах была такая надежда, что отказать стало невозможно.
— Хорошо, — вздохнула она. — Но если начнется то же самое…
— Не начнется, обещаю, — Гриша обнял ее.
В воскресенье они стояли у знакомой двери. Валентина Петровна открыла, расплывшись в улыбке.
— Проходите, проходите! — засуетилась она. — Я ваше любимое приготовила!
За столом уже сидела Светлана, сестра Гриши. Инна вежливо поздоровалась.
Поначалу все шло мирно. Валентина Петровна расспрашивала о работе, о планах на отпуск. Инна начала расслабляться. Может, и правда все наладится?
За десертом свекровь торжественно произнесла:
— У меня для вас новость!
Инна насторожилась. Светлана опустила глаза, но на губах играла странная улыбка.
— Светочка беременна! — выпалила Валентина Петровна. — Срок еще маленький, но все хорошо!
Инна замерла с ложкой в руке. Светлана? Которая последние пять лет сидит на шее у матери? Которая не может удержаться ни на одной работе больше месяца?
— Поздравляю, — выдавила Инна.
— Вот молодец моя девочка! — Валентина Петровна сияла. — Не стала ждать идеальных условий! Подарит мне внука! А некоторые… — она многозначительно посмотрела на Инну, — только о карьере думают. О деньгах. А жизнь проходит!
В груди у Инны все сжалось. Она медленно положила ложку.
— То есть Светлана молодец? — голос звучал опасно спокойно. — Без работы, без мужа, без жилья — молодец?
— По крайней мере, она не трусиха! — свекровь повысила голос. — Не прячется за отговорками!
— Это не отговорки! — Инна встала из-за стола. — Это ответственность! Но вам этого не понять!
— Мне не понять? — Валентина Петровна тоже поднялась. — Я двоих детей вырастила!
— В другое время! — Инна схватила сумку. — Знаете что? Я буду рожать тогда, когда сама решу! И не вам указывать, как мне жить!
Инна выбежала из квартиры, не дожидаясь реакции. Гриша догнал ее только у подъезда.
— Инна, постой!
— Не трогай меня! — она вырвала руку. — Иди обратно к мамочке! Поздравляй сестру!
Дома Инна заперлась в ванной и долго плакала. Как все достало. Эта бедность, эти унижения, это вечное сравнение с другими.
Два месяца прошли в тягостной тишине. Гриша почти не разговаривал. Со свекровью Инна не общалась вообще. По вечерам сидела на кухне и думала — как докатилась до такой жизни? Университет с отличием, хорошая работа, а толку? Живет в съемной квартире, терпит унижения от свекрови, и даже муж не на ее стороне.
И вот однажды утром раздался звонок. Незнакомый номер.
— Инна Сергеевна? — мужской голос звучал официально. — Это нотариус Крылов. Ваша тетя, Мария Ивановна, оставила вам наследство.
Инна села на стул. Тетя Маша? Они виделись последний раз лет десять назад.
— Это двухкомнатная квартира в Центральном районе, — продолжал нотариус. — Приезжайте для оформления документов.
Квартира оказалась просто чудом. Просторная двушка с хорошим ремонтом, в тихом дворе, рядом парк. Инна ходила по комнатам и не верила. Неужели это теперь ее?
— Надо позвать маму, — сказал Гриша, когда они перевезли вещи. — Покажем квартиру.
Инна хотела отказаться, но муж так просил, что пришлось согласиться.
Валентина Петровна приехала с тортом. Ходила по квартире, хвалила ремонт, вид из окна. Но Инна заметила странный блеск в ее глазах. Расчетливый такой, оценивающий.
— Хорошая квартира, — произнесла свекровь. — Очень хорошая. Для большой семьи в самый раз.
После этого визита отношения вроде бы наладились. Валентина Петровна больше не поднимала тему детей, звонила, интересовалась делами. Инна начала оттаивать. Может, свекровь и правда поняла, что была не права?
Прошла неделя. В субботу Валентина Петровна пришла в гости. Инна открыла дверь, впустила ее в гостиную.
— Я чай поставлю, — сказала Инна и пошла на кухню.
Включила чайник, достала печенье. Вернулась в комнату и застала свекровь откладывающей ее телефон на журнальный столик.
— Валентина Петровна, зачем вы мой телефон брали? — Инна нахмурилась.
— Время хотела посмотреть, — свекровь даже не смутилась. — Свой в сумке не нашла.
Объяснение было явно притянутым за уши, но Инна не стала развивать тему. Только внутри поселилось неприятное предчувствие. Холодок пробежал по спине.
Еще неделю все было спокойно. Инна сидела дома в отгуле, размышляла, что приготовить на ужин. И тут пришло уведомление с Госуслуг.
«Ваше заявление на регистрацию по месту жительства одобрено. Зарегистрирован: Светлана Григорьевна…»
Инна перечитала трижды. Светлана. Золовка. Прописана в ее квартире. В ее квартире!
Все встало на свои места. Телефон. Странный блеск в глазах свекрови. Инна схватила сумку и побежала к выходу. Злость застилала глаза.
Валентина Петровна открыла дверь с невозмутимым видом.
— Что это? — Инна ткнула телефоном ей в лицо. — Что это такое?
— Не кричи, — свекровь поморщилась. — Я прописала Свету в твоей квартире. Ей нужна прописка в хорошем районе. Для ребенка.
— В моей квартире? — Инна задохнулась от возмущения. — Вы с ума сошли?
— Она будет жить с вами, — Валентина Петровна говорила так, будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся. — Места хватит. И мне спокойнее будет.
— Вы вообще себя слышите? Как это, прописали свою дочь в мою квартиру? Кто вам позволил? — голос Инны сорвался на крик.
— Гриша позволил, — свекровь усмехнулась. — Он не против. Сестра все-таки, не чужой человек.
Инна покачнулась. Гриша знал? Ее муж знал и молчал?
— Вы… вы просто… — слова не находились.
— Что я? — Валентина Петровна выпрямилась. — Я о семье забочусь! О внуке будущем! А ты? Эгоистка! Квартиру получила и нос задрала!
— Это моя квартира! — Инна кричала, не стесняясь. — Наследство! Мое! И распоряжаться буду я!
— Ты замужем! — свекровь тоже повысила голос. — Это теперь общее имущество!
— Наследство не делится! — Инна всхлипнула. — И знаете что? Мне плевать на вашу семейку! На вас! На Светку вашу безработную! И на Гришу тоже!
Слезы текли по щекам. Предательство мужа ранило больше всего.
— Он выбрал, — процедила Валентина Петровна. — Семью выбрал. А не тебя.
Инна развернулась и ушла. Позади что-то кричала свекровь, но слова не различались за шумом в ушах.
Дома Инна достала чемодан и начала складывать вещи мужа. Механично, не думая. Рубашки, брюки, носки. Все, что напоминало о четырех годах брака.
Звук ключей в замке. Гриша вернулся раньше обычного. Видимо, мама позвонила.
— Инна, давай поговорим спокойно, — начал он с порога.
— Забирай вещи, — Инна выкатила чемодан в прихожую. — И уходи.
— Это ты во всем виновата! — Гриша покраснел. — Вечно конфликтуешь с мамой! Света беременная, ей нужна помощь!
— Мне плевать. Иди к маме и сестре, которых ты поставил выше меня, — Инна открыла дверь. — Живите все вместе. Счастливой семейкой.
— Инна, не глупи…
— Уходи! — она вытолкнула чемодан за дверь. — И ключи оставь.
Гриша постоял, потом швырнул ключи на пол и ушел. Инна закрыла дверь и села прямо в прихожей. Плакать уже не было сил.
Развод прошел быстро. Родня мужа пыталась отсудить половину квартиры, но наследство не делится при разводе. Адвокат Инны это четко объяснил.
Инна стояла у окна своей квартиры. Своей. Только ее. Без свекрови с ее вечными претензиями. Без мужа-предателя. Без золовки-приживалки.
Телефон зазвонил. Номер Валентины Петровны. Инна сбросила и заблокировала.
На душе было легко. Впервые за четыре года по-настоящему легко. Новая жизнь начиналась прямо сейчас.
