Окончание. Начало тут
Сразу выскажем свое мнение — «откровенный эротический фильм» у Меньшова не получился. Вот чувствуется, что захотелось Меньшову наверстать упущенное в «Москва слезам не верит». Не удалось развернуться в сценах, где 38-ми летняя Вера Алентова и 40-ка летний Юрий Васильев изображают кекс двадцатилетних Катерины и Рудика. И сцену, где Алентова в комбинашке и Табаков в трусах, тоже порезали по требованию киноначальства.
Но двадцать лет спустя, когда отечественному зрителю «эротика» уже была неинтересна, ни визуально, ни материально, поскольку он имел вполне свободный доступ к качественному американскому порно-шику, Владимир Меньшов почему-то решил, что нашему человеку будет занимательно посмотреть на то, как его, почти 60-ти летняя, жена страстно стонет под полиэтиленовой пленкой.
Как сам говорил Меньшов
Я увидел возможность рассказать историю любви не банальным рутинным способом: вот они встретились, поцеловались — и в затемнение ушли. Тут неизбежны сцены интимные. Как это сделать — никто из нас не знал, приступая к съемкам. Например, сцену, когда главные герои приходят снимать квартиру и жадно бросаются друг к другу, мы переснимали три раза, чтобы получилось то, что сейчас на экране. Причем это идет с такими нервными затратами — все стесняются, не знают, как преодолеть себя, хотя понимают результат. Как быть? Может, не панорамировать в ту сторону, где будут плавки или колготки? Нет, не получается… Тогда придумывается еще что-то — и в итоге рождается нечто поэтическое и откровенное, но в то же время не похабное! Вот эту грань найти было трудно и важно.
Вот вечно русские пытаются «догнать и перегнать». В итоге получается какая-то сельская самодеятельность. А ведь все уже придумано до нас. Пригласил бы из Франции вместе с Депардье того же Пьера Вудмана, или на крайний случай Тинто Брасса в качестве консультантов. И не пришлось бы мучиться вопросами про плавки и колготки. И такие «нервные затраты» делать.
Понятно, муж гордится, что жена в таком возрасте находится в достойной физической форме и хочет показать это широкому зрителю под видом «откровенного эротического фильма». А оно это зрителю надо? Зритель уже такого насмотрелся, что вот эти «нервные затраты» съемочной группы выглядят пустой тратой средств и пленки. Лучше бы сюжет подработали, концы с концами как-то свели и дали зрителю счастливый финал, как в «Москве».
Скорей всего, Меньшов рассчитывал, что «Зависть богов» должна повторить успех «Москва слезам не верит». Все тот же ретро-показ событий двадцатилетней давности. Подробности советского быта. Все та же несчастная любовь. Только добавлена щепотка антисоветчины, хоть и в сатирическом изображении столичной «элиты». Опять же осуждение преступлений советского тоталитаризма за сбитый корейский «боинг». И «откровенная эротика».
Как говорил простой русский слесарь Василий Игнатьевич Харитонов из «Осеннего марафона», предлагая датчанину Биллу Хансену выпить, — «Русский водка. Им нравится!» Вот и Меньшов посчитал, что иностранцам этот «коктейль» понравится. Кому-то «откровенная эротика», кому-то перепевы «Анны Карениной» с бросанием героини под поезд с «Последним танго в Париже», кому-то история про «боинг». И чем черт не шутит — а вдруг опять «Оскар»?
Но вот что написали иностранные критики в том же Чикаго, куда фильм отправили на фестиваль.
Межкультурный слезоточивый фильм, действие которого происходит в Москве в конце лета 1983 года. «Зависть богов» черпает вдохновение из «Последнего танго в Париже», но производит впечатление «Последнего танца в Кишиневе», настолько примитивен и неуклюже в нем подход. Романтика и жертвенность наложены широким шпателем на протяжении всей этой приятно раздутой плакальщицы, в которой замужняя сотрудница московского телевидения вступает в невозможный роман с приезжим французом. Местное русское население на премьере фестиваля в Чикаго, похоже, высоко оценило смесь банального юмора и ностальгии по старым недобрым временам, содержащуюся в этой длинной феерии.
В 20-ю годовщину свадьбы 44-летней Сони (Вера Алентова) и ее добродушного мужа друзья показывают контрафактную копию «Последнего танго в Париже», которая не пришлась по вкусу встревоженной Соне. Она буквально убегает от пресловутой сцены с маслом, но это лишь подготавливает почву для будущей вкрадчивой распущенности.
Бесстыдно приторный тон последующего эмоционального потрясения Сони позволяет предположить, что фильм Бертолуччи был необходим для просмотра и интеллигенции — или, по крайней мере, режиссеру и соавтору сценария Владимиру Меньшову, оскароносцу 1980 года за фильм «Москва слезам не верит».
Бернар (Жерар Депардье, в эпизодической роли), руководитель организации советско-французской дружбы, должен прийти в квартиру, где живет Соня со своим мужем — писателем военно-патриотических книг — и сыном-подростком. Прежде чем вечер, пропитанный водкой, закончился, красивый голубоглазый переводчик Бернара Андре (Анатолий Лобоцкий) глубоко влюбляется в Соню.
В интересах максимального конфликта Андре также женат, имеет двух дочерей во Франции, а его советский контракт и виза истекают через неделю. После того, как Соня усиленно сопротивляется его предложениям, пара вскоре занимается жарким сексом в кузове грузовика.
Алентова во всех отношениях превосходит Соню; Лобоцкий такой же француз, как тракторный коллектив в Степи, но играет до упора галантную, влюбленную настойчивость. Банальная, переутомленная музыкальная партитура пропитывает происходящее…
Вот так, коротко и емко, схвачена суть того, что увидел на экране западный зритель, для которого в основном и снимался фильм. А вот и тот самый «последний танец в Кишиневе». Все, как и в «Последнем танго в Париже». Это Брандо и Шнайдер в Париже
А это Алентова и Лобоцкий в «Кишиневе»
Но, так как «Зависть богов» не просто «откровенный эротический фильм», но и «тоталитарный роман», авторы запускают 1 сентября 1983 г. «Боинг-747» южнокорейской авиакомпании рейсом «007» по маршруту «Нью-Йорк-Сеул». Самолет этот, как известно, был сбит над Сахалином нашим истребителем ПВО, так как его посчитали самолетом-шпионом. Экипаж и все пассажиры, всего 269 человек погибли. Кстати, в апреле 1978 г. нашим истребителем ПВО над Кольским полуостровом тоже был сбит южнокорейский пассажирский «Боинг 707». Но ему удалось совершить посадку на озеро в Карелии. Погибло два пассажира.
И вновь в полный антисоветский рост показана «творческая интеллигенция» — Игорь и Наташа из элитной высотки на Котельниках, муж Сони Сергей, певец военно-патриотический темы, резко осуждают преступление «тоталитарного режима», просто так убившего мирных пассажиров, в т.ч. 62 американца.
Тут же проявляет свою гнилую сущность и приятель Андрэ Вадим, через которого француз держит связь с Соней. Вадим работает политическим обозревателем на советском иновещании на зарубежные страны, рассказывает об успехах социалистического лагеря. Но при этом является бытовым диссидентом, который с удовольствием выехал бы на Запад, но понимает, что уже стар для эмиграции, 46 лет, и не успеет там сделать карьеру. Совсем как Эльдар Рязанов, который горевал, что «на целую жизнь свобода опоздала» и поздно ехать в Голливуд.
Вадима играет театральный режиссер Леонид Трушкин. Очень у него достоверно получился эта редиска-приспособленец. Сверху красный, а внутри белый.
-Что может интеллигентный человек испытывать к этой стране кроме берзгливости?
Конечно, Меньшов использует инцидент с «Боингом» для разоблачения этих самых, которые со светлыми лицами». Но ведь и «синеглазый» француз тоже чего-то антисоветского написал про этот случай. Это что же Меньшов и француза «разоблачил»?
Приехал, понимаш, к нам. Простые советские люди к нему со всей душой, вот как мать мужа Сони. Она ему и бананы, как знакомому с Ивом Монтаном, подарила, и «Опавшие листья» напела, и Симоне Сеньоре, жене Монтана, привет передала. Хотя Андрэ врет, наверное, что Монтаном знаком. Решил тетеньку не расстраивать. Ведь по ее мнению все французы должны быть знакомы с итальянцем Иво Ливи. «Когда поет далекий друг, теплей и радостней становится вокруг».
А он чем ответил? Простую русскую женщину Соню соблазнил. Вот как клещ впился в нее и не отстал, пока не добился своего. Таким добрым и ласковым прикинулся. Глазки синие строил, акцентом иностранным ублажал. Нет, чтобы ей сказать ему: «Под француза работаете? Вы мне акцент не показывайте. Я вас знаю, вы Сенька Хорек»,- как мой любимый Сергей Лукьянов Антсу Эсколе в «Дело Румянцева».
Нет, задурил француз Соне голову. Показал свои французские штучки. А потом и уехал. Вроде как не по своей воле, выслали за антисоветскую статейку. Но ведь потом он Соню и не искал, даже уже когда «перестройка» началась. Исчез, как в воду канул. Навсегда.
Вот такая она французская любовь. А наш простой российский зритель переживает — ах, вот «кака-така любов» бывает. Да гормоны у тетеньки взыграли на фоне неудовлетворенности от нелюбимого мужа. А тут француз-искуситель с акцентом.
Алентова в роли Сони — это, конечно, мимо кассы. Дело даже не в том, что старовата для своей героини, тут гримеры все что надо подмалевали, паричок нацепили, сказали — минимум мимики, чтобы грим не поплыл. Вот она с таким каменным лицом весь фильм и проходила.
Не в этом дело. Просто не веришь во все эти африкано-французские страсти-мордасти. Фальшь и наигрыш, не Алентовой эта роль лирической героини. Ей играть охотниц, а не дичь. А тут заставляют изображать бедную овечку, ведущую травоядный образ жизни, всех иностранцев считающей шпионами, на каждом углу ей мерещатся агенты вездесущего КГБ. Да еще и ставшую жертвой коварного соблазнителя. Не получается у Алентовой естественно изобразить жертву. Какая из нее «Анна Каренина», ей Бетси Тверскую играть.
Очень хороша в фильме Ирина Константиновна Скобцева. Она играет Юлию Аполлинарьевну, мать Сони. Из дворянского рода Бутурлиных, красива, элегантна, чувствуется порода. Сразу дает объективную оценку своей дочери, хотя и жалеет ее.
А ваша Анна Каренина — стервь… Когда стареющая женщина, жертвует благополучием мужа и сына… сжигая все в топке своих страстей…А мне ее не жаль. Каждый ее шаг продиктован эгоизмом. Голосом плоти и эгоизмом!
Старшее поколение в этом фильме наиболее убедительно. И Людмила Иванова, и Владлен Давыдов, и Ирина Скобцева.
Так же как и в случае с «Москва слезам не верит», автор сценария Марина Мареева решила монетизировать некоторую известность фильма. В 2005 г. она выпустила роман «Зависть богов или Последнее танго в Москве». Как и роман «Москва слезам не верит» Валентина Черных — это типичный «женский роман». Вот только сравнивая романы Черныха и Мареевой, замечаешь отличия между «женским романом» написанным мужчиной от «женского романа» написанного женщиной».
Главное отличие — автор-мужчина жалеет своих героинь, особо не нагнетает те испытания, что им предстоит преодолеть в жизни, и финал оптимистичный, счастливый для главных героев. У автора-женщины не может быть счастливого финала, героиня даже может погибнуть. Вот и Соню, как Анну Каренину, автор пытается засунуть под электричку, но Соня вошла не в ту дверь легла не на те пути, и электричка прошла мимо. Еще в романе есть друг Сони Фридрих, в фильме его нет, который вообще умирает от измены любимой женщины.
Да и жизнь Сони складывается после отъезда француза наперекосяк. С телевидения она уходит. Работает в районной газете. Живет с родителями на даче в Малаховке. Квартиру, а это была квартира ее родителей, оставляет мужу и сыну. В 1987 г. выходит замуж за того самого гнилого Вадима, политобозревателя с иновещания. А Андрэ так больше о себе и не заявлял. Никогда. Вот и крути любовь с этими французами — такова мораль.
Заканчивается роман встречей нового 2000 года. Советский век закончился. В общем, осталась Соня жива и слава богу.
