Я неоднократно встречала мнение, что Катя Шевченко из «Вам и не снилось» вовсе не милая пусичка, а едва ли не воплощение всех пороков: и циничная, и токсичная, и манипулятор, и мнения о себе высокого и прочее. Специально я решила пересмотреть наш старый фильм 1980 года.
И знаете, никой там продуманности, никаких манипуляций я не увидела. Моё мнение — Катя самая обычная девочка, которую накрыло первой любовью. Не когда просто мальчик понравился, а серьезной любовью с переживаниями, желаниями и далеко идущими планами.
Не знаю, кому первому пришло в голову назвать Катю манипулятором и прочими нехорошими словами, но человек этот вообще не захотел вникнуть в суть происходящего. А вникать надо.
Многие авторы пишут о том, что у Кати зашкаливает самомнение, что она, вся из себя такая замухрышка, ведет себя как первая красотка на деревне. Ничего из себя не представляя — и ростом пигалица, и очкастая, и пустышка, и умом не блещет, и нос в лапше, и губа в борще, и ващще.
А вот всё туда же — сумела влюбить в себя Ромку, привязала его к себе, заарканила, а всё потому, что мать её, щучка крашена, хвалила её слишком много, тогда как в Советском Союзе принято было девчонок в строгости держать и не захваливать, чтобы слишком много о себе не думали, а готовились быть жёнами и матерями.
Катя и в самом деле на фоне своих ровесниц выглядит как серая мышь, какая-то недотёпа. В целом Катя, конечно, не красотка с обложки, но миленькая. Если бы не эти ужасные очки. Они работают на образ — такой беззащитный-беззащитный ребёнок, у которого «лапки». Катя не выглядит на свой возраст, но производит впечатление хрупкой и нежной фиалки на залитом солнцем поле.
Её хочется обнять и пожалеть. Особенно на фоне одноклассниц — кобылок таких. Именно этот образ — беззащитной девочки, у которой лапки, использует Аллочка из фильма «Осенний марафон». Трудно сказать, почему Катя носит именно такие очки. Эта оправа ей не идёт и на самом деле придает ей инфантильный вид. Но Катя далеко не инфантилка.
Она умная девочка, но при этом излишне романтична. В ней есть некая погружённость в себя. Почему так? Да всё очень просто — мама Кати, «эта самая Люська», вышла замуж (думается мне, что не второй раз, а какой-то по счету, по крайней мере, если учесть неофициальных «мужей», которые у неё наверняка были), а свадьбе предшествовало сожительство на протяжении пары лет.
То есть, мама устраивала личную жизнь, а детей, как правило, в таких случаях отодвигают на дальний план, с мелкими-то не считаются, а тут 16 лет девке. А теперь давайте сложим всё вместе. Девочка, у которой в самом разгаре подростковый кризис и пубертат, сталкивается с тем, что мать задвинула её на дальний план, потому что занялась устройством личной жизни.
То есть, именно в тот период, когда ребёнку нужно наибольшее внимание, Катя стала получать минимум этого внимания. Мать, конечно, как-то пытается нивелировать происходящее, но прекрасно видно, что она холодна к дочери, а все знаки внимания, которые она ей оказывает — дежурные, потому что так надо. А следом ещё и беременность матери и рождение брата.
И Катя опять оказывается на дальнем плане, её если и зовут с собой, то только для того, чтобы помогла матери с младенцем, причем прикрывается эта эксплуатация красивой псевдозаботой: «Я не могу оставить тебя одну». Да ладно? Девочке 17 лет и её нельзя оставить на месяц одну?
Это не современные изнеженные подростки, это закалённые суровой советской педагогикой дети СССР, которые с 7 лет могли и суп сварить, и белье постирать. Мой кум рассказывал, что его в 7-летнем возрасте мать отправляла в Москву на электричке за колбасой (60 км от нас). Это 1980-й год.
Подростки очень часто чувствуют себя непонятыми и отвергнутыми даже если в семье всё в порядке. А тут такие пертурбации. Другими словами — Кате остро не хватает любви. У неё всё сложно, как у любого подростка, а матери не до неё, отчиму тем более. Вот она и кинулась к первому, кто заинтересовался ею. Этим первым оказался Рома.
Отсюда и эта зацикленность на нём, и такая поглощенность чувством — последнее в принципе весьма характерно для подростковой любви. Они же ведь думают, что эта та самая Великая Любовь, которая одна на всю жизнь, и никто до них так не любил.
Отсюда и эта «проклятая математика» — вовсе не потому, что Катя считает, что весь мир должен вертеться вокруг неё, а потому, что ей сейчас не до математики, её мир, в котором она получала столь необходимую ей любовь, рушится, их же разлучить пытаются, а он про какую-то математику талдычит.
Что касается самооценки, то у Кати она нормальная. У такой матери ребёнок другим быть и не мог. Просто на фоне самоощущения других девочек, например, Алёны, её самооценка кажется завышенной. А ведет она себя с достоинством и не кидается Ромке ноги целовать потому, что подражает матери в отношениях с мужчинами, а вовсе не потому, что считает себя звездой вселенского масштаба.
И, кстати говоря, в отличие от Аллочки, она вовсе не желает, чтобы её считали ни на что неспособной инфантилочкой. Всякий раз, когда Роман заводит разговор о том, что она маленькая, что её обидеть могут, она протестует и говорит ему, что она не маленькая и может за себя постоять.
Но Роман этого, конечно, не слышит — он хочет, чтобы Катя была слабой, нуждающейся в его защите. Но доля правды в этом есть — Катя на самом деле нуждается в защите. В защите любовью.
