Жил-был неплохой, но опустившийся человек – некто Кузьма Кузьмич Иорданов. Бывший слесарь высокого разряда, фронтовик. Но потом что-то пошло не так и он сделался маргиналом, тунеядцем и алкашом. Никому (кроме участкового милиционера!) вроде как не нужным отщепенцем.
Перебивается случайными заработками, живёт вне общества, тусуется со спекулянтами в кафешке. (Да, эти жулики «занимаются» книгами – это тоже примета советской жизни – спрос на печатное слово явно опережал предложение, и люди были готовы платить втридорога).
Но вернёмся к Иорданову, которого блестяще сыграл Юрий Никулин. В нём режиссёр Лев Кулиджанов разглядел великий драматический талант. Что за фильм? Перед нами шедевр начала 1960-х годов «Когда деревья были большими» (1961) – одна из самых значительных кинолент эры Оттепели.
Правда, её обсуждают в блогах гораздо реже, чем «Дело было в Пенькове» (1957) или «Весну на Заречной улице» (1956). Чем же пробавляется этот бывший пролетарий? Москва – большая и полна возможностей! Иорданов слоняется по мебельным и промтоварным магазинам, а затем помогает донести крупную покупку до дома. На выпивку хватает.
И вот судьба свела его с пожилой женщиной, купившей стиральную машину… Всё бы хорошо, но Иорданов роняет агрегат в лестничный пролёт, а затем калечится и сам. Что характерно, сердобольная баба-Настя (Екатерина Мазурова – она же бабуля Кости Иночкина из «Добро пожаловать…» (1964)) приходит навестить горе-помощника в больницу.
Между делом рассказывает, что в деревне Селиваново есть некая сирота, потерявшая родителей в младенческом возрасте и мечтающая о том, чтобы их найти. И вот у тунеядца появляется идея – выдать себя за отца той Наташи. Зачем?
Чтобы сесть к ней на шею, стать объектом заботы, тихо и при этом вполне сытно жить. К тому же милиция всё одно грозится выслать Иорданова из Москвы. Правда, со стороны кажется, что Иорданов решил начать новую жизнь в незнакомом месте. Ан нет – он мелкий аферист, прилипала.
И вот – Наташа (Инна Гулая), чистая и светлая девушка с типичными для той эпохи грёзами и смыслами. Глаза – озёра, свежесть восприятия, ощущение Будущего. Да, там развивается любовная линия той Наташи с Лёней (Леонид Куравлёв), но это фоновая тема.
Главное тут – взаимоотношения «папы» с «дочкой», безоговорочно поверившей в своё родство с вруном-Иордановым. Она даже уверена, что помнит его в детстве – когда деревья были большими! Что ж Иорданов? Становится приживалом в избе и – колхозе. Пьёт. Не работает.
Но дочь всё прощает и как сказала она Лёне: «А ты когда-нибудь жил один? Совсем один!» В этом вопросе – ответ, почему Наташа так любит «папу». К слову, в те годы было очень просто усыновлять детей, как это показано в детективе «Дело Румянцева» (1955) и столь же просто «найтись», объявив себя потерянным папой, братом, сыном и так далее.
Но вот в какой-то момент у Кузьмы Кузьмича просыпается совесть – он признаётся Наташе, чем он ей вовсе не отец, а проходимец. А вот тут она ему не верит! Потому что «помнит» или, точнее, хочет помнить. Человеческое восприятие таково, что оно достраивает всё и вся до нужных образов.
В финале мы понимаем, что Иорданов исправился, всё осознал, он будет работать по специальности – на моторо-тракторной станции, где нужны слесаря, и, судя по всему, у него скоро пойдут внуки – Наташа с Лёнькой-то расписались в сельсовете…
О чём этот фильм, кроме как о причудливых свойствах нашего сознания и – подсознания? О доброте и вере в Человека, о возможности встать на путь истинный, о том, что и падшие люди могут исправиться. Это – глубоко христианская тема, причем рассказанная в годы неистового богоборчества. И тем не менее…
