Ключ в замке повернулся с оглушительным скрежетом, словно кто-то пытался разбудить всю многоэтажку. Ирина замерла, сжимая в руке недочитанную книгу. Снова. Опять. Уже третий раз за неделю. Она медленно подняла глаза на настенные часы — 23:47. Почти полночь.
— Валюх! Ты где застряла? — раздался с порога грубоватый мужской голос, перебиваемый женским хихиканьем. — Проходи, не стесняйся. Ща музычку врубим…
Ирина с силой захлопнула книгу и бросила её на диван. Хватит. Сегодня она в последний раз промолчит. Завтра же поговорит с Никитой. Её муж должен наконец решить вопрос со своим непутёвым братом, которого они приютили «на пару недель».
Эти «пару недель» растянулись на четыре месяца. Четыре месяца нескончаемого потока незнакомых людей, громкой музыки и вечного беспорядка.
Ирина накинула халат и решительно направилась к двери спальни. Открыв её, она увидела именно то, что и ожидала: Вадим, развалившись на их новом диване, наливал что-то из тёмной бутылки в стаканы, а рядом с ним, поджав под себя ноги, сидела очередная незнакомка — миниатюрная блондинка в коротком ярко-красном платье.
— О, невестушка проснулась! — Вадим расплылся в широкой улыбке. — Валя, знакомься, это Ирка, жена моего братца. Не обращай внимания на её кислую физиономию, она у нас всегда такая.
Ирина проигнорировала его слова и скрестила руки на груди.
— Вадим, уже почти полночь. Я завтра встаю в шесть. У меня презентация, от которой зависит моя карьера.
— Да ладно тебе, Ир! — Вадим махнул рукой. — Жизнь одна, надо брать от неё всё! Посиди с нами, выпей. Может, наконец улыбаться начнёшь.
— Я, пожалуй, пойду, — неуверенно пробормотала блондинка, поднимаясь с дивана.
— Сидеть! — рявкнул Вадим, и девушка испуганно опустилась обратно. — Никто никуда не пойдёт. Это моя хата не меньше, чем её.
— Это не твоя «хата», — тихо, но твёрдо произнесла Ирина. — Это квартира, которую мы с Никитой купили в ипотеку. И ты здесь временно.
Вадим сощурил глаза.
— Ну да, как же. Братец-то у меня всегда был правильным мальчиком. Примерный муж, примерный работник… А тебе не кажется странным, что он так часто задерживается на работе в последнее время?
Что-то в его тоне заставило Ирину напрячься. Но она не подала виду.
— Мне кажется странным только то, что взрослый мужчина не может найти работу четыре месяца и живёт за счёт брата.
— Уй, какие мы колючие! — Вадим театрально схватился за сердце. — Ладно, Валюха, пошли ко мне в комнату. Там уютнее.
Когда они удалились, Ирина медленно опустилась на диван. Руки дрожали. Что имел в виду Вадим? Неужели…? Нет, это просто провокация. Никита действительно много работал в последнее время — у них ипотека, ремонт и ещё этот нахлебник, который появился на их пороге с потрёпанным рюкзаком и историей о том, как его «кинули» на работе.
Утром Ирина проснулась с головной болью. Музыка из комнаты Вадима затихла только под утро. Она механически собралась на работу, стараясь не разбудить спящего рядом Никиту, который вернулся за полночь и сразу упал на кровать, не раздеваясь.
На кухне её ждал разгром. Пустые бутылки, остатки еды, две разбитые тарелки. Ирина глубоко вздохнула, заварила себе крепкий кофе и начала убираться. В такие моменты она жалела о своей патологической аккуратности — могла бы просто закрыть глаза на этот хаос, как делал Никита. Но она не могла.
— Убираешься? — раздался сзади хриплый голос. Вадим, взъерошенный и помятый, стоял в дверях, опираясь о косяк. — Ты настоящая находка для моего брата, хозяюшка.
— Ты обещал искать работу сегодня, — напомнила Ирина, выбрасывая очередную бутылку.
— Обещал? Не помню, — ухмыльнулся Вадим. — А ты что, ведёшь учёт моих обещаний?
— Веду учёт дней, которые ты живёшь за наш счёт, — спокойно ответила Ирина. — И их уже 126.
Вадим рассмеялся.
— Какая точность! А ты никогда не думала, что я тут не просто так?
— В каком смысле?
— В прямом. Может, я тут по просьбе твоего мужа? Чтобы присматривать за тобой, пока он… как бы это сказать…
— Договаривай, — Ирина повернулась к нему лицом.
— А ты сама спроси у своего благоверного, — Вадим подмигнул ей и направился в ванную.
Весь день на работе Ирина не могла сосредоточиться. Презентация прошла хуже, чем она рассчитывала. Начальник остался недоволен, и перспектива повышения, на которое она так надеялась, стала ещё более туманной.
Вечером она решительно позвонила Никите.
— Нам нужно поговорить. Сегодня, — её голос звучал непривычно жёстко.
— Ир, у меня завал на работе. Совещание только началось…
— В девять вечера?
Пауза.
— Да, клиенты из Сингапура, у них там утро…
— Никита, я больше не могу. Твой брат превратил нашу квартиру в проходной двор. Вчера опять привёл какую-то девицу, сегодня я убирала за ними…
— Слушай, давай не по телефону, а? Я постараюсь вернуться пораньше, и мы всё обсудим.
— Нет, — Ирина сама удивилась своей решительности. — Или ты приезжаешь сейчас, или я собираю вещи и еду к маме.
Ещё одна пауза, более длинная.
— Хорошо, — наконец сказал Никита. — Буду через час.
Ирина ждала мужа в гостиной, нервно перебирая в руках бумаги — распечатки их семейного бюджета за последние месяцы. Цифры говорили сами за себя: они стремительно погружались в долги. Расходы росли, а доходы оставались прежними. Как раз с того момента, как появился Вадим.
Когда ключ повернулся в замке, она вздрогнула. Но на пороге стоял не Никита, а Вадим с той же блондинкой.
— А вот и мы! — радостно объявил он. — Валюха, проходи, чувствуй себя как дома.
— Вадим, — Ирина поднялась с дивана, — сегодня мы с Никитой будем серьёзно разговаривать. Я бы предпочла, чтобы вы ушли.
— Серьёзно разговаривать? — Вадим изобразил испуг. — Ой-ой-ой, какие мы строгие! А о чём, позволь спросить?
— О том, что тебе пора съезжать.
Вадим медленно прошёл в комнату и сел напротив Ирины.
— Знаешь, невестушка, есть такая штука — братская верность. Никита меня никогда не выгонит. Потому что знает — у меня на него слишком много компромата.
— Какого ещё компромата? — Ирина почувствовала, как к горлу подступает комок.
— Да так, мелочи жизни, — Вадим потянулся за яблоком из вазы. — Например, его маленькие шалости с вашей общей бухгалтерией на фирме.
Ирина похолодела. Они с Никитой работали в одной компании, хотя и в разных отделах. Никита занимался финансами.
— Что ты несёшь?
— Ничего особенного. Просто мой братец немного… позаимствовал из бюджета компании. Собирался вернуть, конечно. Но пока не получается.
— Не верю, — твёрдо сказала Ирина. — Никита никогда бы…
— Никита никогда бы не стал воровать? — Вадим рассмеялся. — А как, ты думаешь, мы расплатились за первый взнос по ипотеке? Думаешь, это были ваши честно накопленные?
Ирина молчала. Первый взнос действительно появился неожиданно. Никита сказал, что это премия за успешный проект.
— Вижу, ты начинаешь понимать, — Вадим откусил яблоко. — А теперь представь: я ухожу, рассказываю всё вашему директору, и твой муженёк отправляется в места не столь отдалённые. А ты остаёшься одна с ипотекой.
— Убирайся, — прошептала Ирина.
— Не-а, — Вадим покачал головой. — Я только начал обустраиваться. Кстати, мы с Валей подумываем переехать в главную спальню. Вам с Никитой будет вполне комфортно в гостевой.
Дверь открылась, и на пороге появился Никита. Его взгляд метнулся от жены к брату и обратно.
— Что тут происходит?
— А, братишка! — Вадим поднялся ему навстречу. — Мы тут с твоей женой мило беседуем. Она почему-то решила, что я должен съехать. Ты ведь объяснишь ей, что это невозможно?
Никита выглядел измотанным. Тёмные круги под глазами, помятый костюм, трёхдневная щетина.
— Ирина, можно тебя на минутку? — он кивнул в сторону спальни.
Когда дверь за ними закрылась, Никита тяжело опустился на кровать.
— Он тебе рассказал?
— Достаточно, — сухо ответила Ирина. — Это правда? Ты украл деньги из компании?
Никита закрыл лицо руками.
— Я собирался вернуть… Там был крупный клиент, который обещал хороший контракт. Я взял в долг у компании, думал, верну с процентами. Но клиент в последний момент отказался.
— И сколько ты взял?
— Три миллиона.
Ирина почувствовала, что у неё подкашиваются ноги. Она оперлась о стену.
— И твой брат знает об этом.
— Он случайно увидел документы. И теперь шантажирует меня.
— Поэтому ты позволяешь ему жить здесь? И превращать нашу жизнь в ад?
Никита поднял на неё глаза.
— А что мне остаётся? Если всё всплывёт, меня посадят. И тебе придётся выплачивать ипотеку одной.
— Я бы справилась, — тихо сказала Ирина. — Особенно если бы знала правду с самого начала.
— Прости, — Никита потянулся к ней, но она отстранилась.
— И что теперь? Мы так и будем жить с твоим братом до конца наших дней? Терпеть его попойки, его женщин, его хамство?
— Я пытаюсь найти выход, — устало сказал Никита. — Ищу подработки, пытаюсь накопить, чтобы вернуть деньги компании.
— А почему я узнаю об этом только сейчас? — в голосе Ирины звенела обида. — Мы же семья. Или нет?
— Я боялся, что ты…
— Что я что? Брошу тебя? Сдам полиции?
Никита молчал.
— Знаешь, — Ирина подошла к шкафу и достала чемодан, — я действительно ухожу. Но не потому, что ты взял эти деньги. А потому, что ты мне не доверяешь. И позволяешь своему брату издеваться надо мной.
— Ирина, подожди! — Никита вскочил с кровати. — Давай всё обсудим, найдём решение вместе.
— Решение? — Ирина горько усмехнулась. — Ты уже всё решил, когда позволил своему брату поселиться здесь. Когда скрыл от меня правду. Когда выбрал его, а не меня.
— Я не выбирал!
— Нет, выбирал, — Ирина начала складывать вещи в чемодан. — Каждый день, когда возвращался домой и делал вид, что всё в порядке. Когда смотрел, как я убираю за твоим братом, и молчал. Когда слушал его оскорбления в мой адрес и не останавливал его.
Никита стоял посреди комнаты, опустив руки.
— Куда ты пойдёшь?
— К маме. Пока не решу, что делать дальше.
— А как же ипотека? Наши планы?
Ирина на секунду остановилась.
— Знаешь, что самое обидное? Я бы никогда не узнала правду, если бы твой брат не решил похвастаться своей властью надо мной. Ты бы так и продолжал врать.
— Я пытался защитить тебя…
— Нет, — Ирина застегнула чемодан. — Ты пытался защитить себя. А теперь разбирайся сам.
Она прошла мимо него к двери. В гостиной Вадим и его подруга с интересом наблюдали за развитием событий.
— О, семейная драма! — Вадим театрально всплеснул руками. — Никитос, ты что, всё-таки рассказал ей? Я думал, у тебя кишка тонка.
— Заткнись, — процедил Никита.
— Не-не-не, братишка, так не пойдёт, — Вадим поднялся с дивана. — Помнишь наш уговор? Ты обеспечиваешь мне крышу над головой, а я молчу о твоих художествах.
— Я знаю, — устало сказал Никита. — Но это не значит, что ты можешь издеваться над моей женой.
— Уже бывшей женой, судя по чемодану, — хмыкнул Вадим. — Скатертью дорожка, невестушка! Теперь мы с братом заживём вольготно.
Ирина остановилась у входной двери.
— Знаешь, Вадим, мне даже жаль тебя. Такой пустой человек.
— Это я-то пустой? — Вадим рассмеялся. — Да у меня всё отлично! Живу на всём готовом, делаю что хочу…
— И именно поэтому ты никчёмный, — спокойно сказала Ирина. — Паразитируешь на собственном брате, шантажируешь его, разрушаешь семью. И ради чего? Чтобы жить в чужой квартире и приводить сюда дешёвых девиц?
— Эй! — возмутилась блондинка.
— Прости, но это правда, — Ирина посмотрела на неё. — Ты же видишь, что он за человек. Зачем ты с ним?
Девушка неуверенно пожала плечами.
— Он сказал, что это его квартира…
— Конечно, сказал, — Ирина покачала головой. — Он всем так говорит. А на самом деле живёт здесь из милости. Точнее, уже не из милости, а из страха.
— Хватит! — рявкнул Вадим. — Убирайся отсюда!
— С удовольствием, — Ирина открыла дверь. — Никита, у тебя есть выбор. Всегда был. И сейчас есть.
Она вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.
Три дня Ирина провела у матери. Старая однокомнатная квартира казалась тесной после их с Никитой просторной «трёшки», но здесь было тихо. Никаких пьяных возгласов, никакой громкой музыки, никаких незнакомцев.
Мать не задавала вопросов. Только однажды сказала:
— Я всегда считала, что Никита хороший парень. Но его брат…
— Дело не в его брате, — ответила Ирина. — А в том, что Никита позволил ему встать между нами.
На четвёртый день позвонил Никита.
— Можно увидеться? — его голос звучал непривычно твёрдо.
Они встретились в кафе недалеко от её работы. Никита выглядел осунувшимся, но уже не таким измотанным, как раньше.
— Я выгнал Вадима, — сказал он без предисловий, когда они сели за столик.
Ирина удивлённо подняла брови.
— И что же он?
— Угрожал, конечно. Обещал рассказать всё директору. Но я его опередил.
— В каком смысле?
Никита сделал глубокий вдох.
— Я сам пошёл к Игорю Валентиновичу и во всём признался. Рассказал, как взял деньги, как собирался вернуть, как потом боялся признаться… Всё.
— И что он?
— Сказал, что я уволен, конечно. И что если не верну деньги в течение трёх месяцев, то подаст заявление в полицию.
— Три месяца… — Ирина покачала головой. — Это мало.
— Знаю. Но это лучше, чем жить под шантажом Вадима. И я уже нашёл подработку. Две, если быть точным. И продал машину.
— Машину?
— Да, — Никита слабо улыбнулся. — Всё равно на бензин денег нет. А так хоть часть долга погасил.
Ирина молчала, обдумывая услышанное.
— А что с квартирой? Как ты будешь платить ипотеку?
— Буду работать, — просто сказал Никита. — Денег будет впритык, но я справлюсь. Если… если ты не захочешь вернуться, я пойму. Но квартиру не потеряю, обещаю. Это всё, что у нас есть.
— Что значит «у нас»? — тихо спросила Ирина.
— Я всё ещё надеюсь, что ты вернёшься, — Никита посмотрел ей в глаза. — Не сейчас. Когда будешь готова. Если будешь.
— А Вадим?
— Я сказал ему, что если он ещё раз появится у нас, я сам пойду в полицию. Пусть хоть всем рассказывает. Я больше не боюсь.
Ирина задумчиво помешивала чай.
— Знаешь, что меня больше всего задело? Не твоя ошибка с деньгами. А то, что ты мне не доверял.
— Я знаю, — Никита кивнул. — И это моя самая большая ошибка. Я боялся, что ты будешь презирать меня. Что уйдёшь, если узнаешь правду.
— А теперь я ушла, когда узнала.
— Да. Но не из-за денег. А из-за моей трусости и предательства. И я это понимаю.
Они помолчали.
— Я не прошу тебя вернуться прямо сейчас, — наконец сказал Никита. — Просто знай: я делаю всё, чтобы исправить ситуацию. И квартира всегда будет твоим домом. Даже если ты решишь, что я — нет.
Прошёл месяц. Ирина по-прежнему жила у матери, но они с Никитой регулярно встречались — сначала чтобы обсудить финансовые вопросы, потом просто так.
Никита работал на трёх работах. Приходил домой за полночь, уходил в шесть утра. Он похудел, осунулся, но в его глазах появилась решимость, которой раньше не было.
Вадим пытался звонить Ирине несколько раз, но она блокировала его номер. Потом он подкараулил её у работы.
— Братишка совсем с катушек слетел, — сказал он, перегородив ей дорогу к метро. — Пашет как проклятый, копит каждую копейку. А всё ради чего? Ради тебя! А ты даже не вернулась к нему.
— Чего ты хочешь, Вадим? — устало спросила Ирина.
— Хочу, чтобы ты знала: я могу всё исправить одним звонком. Скажу, что пошутил насчёт денег, что никакого воровства не было. И ваш директор возьмёт братца обратно.
— Зачем тебе это? — Ирина недоверчиво смотрела на него.
— Потому что мне нужно место, где жить, — Вадим усмехнулся. — А Никита меня выгнал. Но если ты согласишься вернуться и позволишь мне снова поселиться у вас, я всё улажу.
— То есть, ты признаёшь, что соврал? Никита не брал денег из компании?
Вадим замялся.
— Не совсем так. Он взял, но не три миллиона, а гораздо меньше. И на самом деле уже почти всё вернул, когда я узнал. Я просто… приукрасил ситуацию, чтобы получить рычаг давления.
Ирина молча смотрела на него, чувствуя, как внутри нарастает гнев.
— Ты разрушил нашу семью из-за своей прихоти? Заставил Никиту чувствовать себя преступником, меня — преданной, и всё ради чего? Чтобы жить на халяву?
— Не строй из себя святую! — огрызнулся Вадим. — Ты же первая кривилась, когда я появлялся. Смотрела на меня как на грязь под ногами!
— Потому что ты вёл себя как грязь, — спокойно ответила Ирина. — Никто не заслуживает такого отношения, которое ты проявлял ко мне в моём же доме.
Вадим сплюнул.
— Да пошла ты. Думаешь, я не вижу, что ты на самом деле просто хочешь избавиться от меня? Воспользовалась ситуацией, чтобы настроить Никиту против родного брата!
— Никита сам принял решение, — Ирина обошла его и направилась к метро. — И я горжусь им за это.
— Он всё равно вас потеряет! — крикнул Вадим ей вслед. — И квартиру, и тебя! Он не справится с долгами!
Ирина не обернулась.
Вечером она позвонила Никите.
— Мне нужно с тобой поговорить. Важно.
Они встретились в том же кафе.
— Я видела Вадима сегодня, — сразу сказала она, когда они сели. — Он рассказал, что на самом деле ты не брал три миллиона. И что уже почти всё вернул, когда он узнал.
Никита опустил глаза.
— Это правда?
— Отчасти, — тихо ответил он. — Я действительно взял меньше — около восьмисот тысяч. И действительно почти всё вернул. Оставалось двести тысяч, когда Вадим нашёл документы.
— Но ты сказал директору, что взял три миллиона?
— Да, — Никита поднял на неё глаза. — Потому что Вадим успел рассказать эту версию нескольким коллегам. Игорь Валентинович слышал эти слухи. Когда я пришёл с признанием, он уже был уверен, что речь идёт о трёх миллионах.
— И ты не стал опровергать?
— Какая разница? — Никита пожал плечами. — Я виноват в любом случае. Просто сумма другая.
Ирина задумалась. Потом решительно произнесла:
— Завтра мы вместе идём к Игорю Валентиновичу. Я расскажу ему про Вадима и его ложь.
— Зачем? — устало спросил Никита. — Это ничего не изменит. Я всё равно брал деньги.
— Это изменит многое, — твёрдо сказала Ирина. — Во-первых, сумма. Во-вторых, тот факт, что ты почти всё вернул до того, как тебя «поймали». В-третьих, мотив твоего признания. Ты пришёл не потому, что тебя загнали в угол, а потому что решил противостоять шантажу.
— Думаешь, его это волнует?
— Уверена, — кивнула Ирина. — Игорь Валентинович жёсткий, но справедливый. И он ценит честность.
На следующий день они сидели в кабинете директора. Полноватый мужчина средних лет внимательно слушал их историю, время от времени делая пометки в блокноте.
— Значит, вы утверждаете, что на самом деле речь шла о восьмистах тысячах, а не о трёх миллионах? — уточнил он, когда они закончили.
— Да, — кивнул Никита. — Я могу предоставить все документы. И подтверждение того, что большую часть я вернул ещё до того, как мой брат начал шантажировать меня.
Игорь Валентинович задумчиво постукивал ручкой по столу.
— Почему вы не сказали мне об этом сразу?
— Я… был в отчаянии, — признался Никита. — Вадим распространил слухи о трёх миллионах, и мне казалось, что защищаться бессмысленно. Я просто хотел покончить со всем этим.
Директор перевёл взгляд на Ирину.
— А вы? Почему решили вмешаться?
— Потому что верю в своего мужа, — спокойно ответила она. — Да, он совершил ошибку. Но он не вор, который хотел обогатиться за счёт компании. Он взял в долг, планировал вернуть, и почти всё вернул, пока его брат не начал манипулировать ситуацией.
Игорь Валентинович откинулся в кресле.
— Знаете, Никита, я всегда считал вас перспективным сотрудником. И когда вы пришли с признанием, я был разочарован не столько фактом хищения, сколько масштабом. Три миллиона — это слишком много для ошибки.
— А восемьсот тысяч? — тихо спросил Никита.
— Тоже немало, — директор улыбнулся уголком губ. — Но в пределах того, что можно назвать серьёзной ошибкой, а не преступным умыслом. Особенно учитывая, что вы почти всё вернули добровольно.
Он побарабанил пальцами по столу.
— Вот что я предлагаю. Вы возвращаете оставшиеся двести тысяч в течение месяца. Работаете три месяца без зарплаты — в качестве компенсации за моральный ущерб компании. И возвращаетесь в штат, но с понижением до специалиста. Через год, если всё будет хорошо, обсудим повышение.
Никита и Ирина переглянулись.
— Я… не знаю, что сказать, — пробормотал Никита.
— Скажите «да», пока я не передумал, — хмыкнул Игорь Валентинович. — И запомните: второго шанса не будет.
Вечером они стояли у двери их квартиры. Никита нервно вертел ключи в руках.
— Ты уверена? — спросил он в третий раз. — Мы можем подождать. Я пойму, если ты не готова.
Ирина взяла у него ключи и решительно открыла дверь.
— Я дома, — сказала она, входя в прихожую. — И хочу, чтобы это снова стало нашим домом. Без Вадима, без лжи, без страха.
В квартире было непривычно тихо и чисто. Никита, похоже, приложил немало усилий, чтобы навести порядок.
— Я выбросил диван, — сказал он, проследив за её взглядом. — Тот, на котором Вадим обычно… ну, ты понимаешь. Купил новый, поменьше.
Ирина прошла в гостиную. Действительно, вместо огромного углового дивана теперь стоял компактный трёхместный, а у окна появилось небольшое кресло с торшером.
— Подумал, тебе понравится читать там, — смущённо пояснил Никита. — Ты всегда говорила, что тебе не хватает места для чтения.
Ирина подошла к креслу, провела рукой по мягкой обивке.
— Спасибо, — тихо сказала она. — Это… очень внимательно с твоей стороны.
— Я многое переосмыслил за этот месяц, — Никита остался у входа в гостиную, словно не решаясь войти. — О нас, о себе, о своих приоритетах.
Ирина повернулась к нему.
— И к каким выводам пришёл?
— Что я был трусом, — просто сказал он. — Боялся потерять тебя, и именно поэтому чуть не потерял. Боялся противостоять брату, и именно поэтому позволил ему разрушить нашу жизнь. Боялся признаться в своей ошибке, и именно поэтому она выросла до такого масштаба.
Он сделал паузу.
— Но главное — я понял, что жить без тебя я не хочу. Даже если придётся начинать всё заново, даже если придётся зарабатывать твоё доверие годами.
Ирина медленно подошла к нему.
— Знаешь, что я поняла за этот месяц? Что злюсь на тебя не за ошибку с деньгами. А за то, что ты не позволил мне быть рядом, когда тебе было трудно. За то, что не доверился мне.
— Я больше никогда…
— Подожди, — она положила палец ему на губы. — Я не закончила. Я поняла ещё кое-что. Что тоже совершила ошибку. Я видела, как ты меняешься, как становишься всё более напряжённым, замкнутым. И вместо того, чтобы добиться от тебя правды, я молчала. Думала, что ты сам расскажешь, когда будешь готов.
— Это не твоя вина, — возразил Никита.
— Нет, отчасти моя, — Ирина покачала головой. — В браке ответственность всегда на обоих. Я должна была настоять, должна была показать тебе, что ты можешь мне доверять. Вместо этого я копила обиду.
Они стояли в полумраке гостиной, глядя друг на друга, как будто видели впервые.
— Как думаешь, — тихо спросил Никита, — у нас есть шанс начать заново?
Ирина сделала последний шаг к нему и взяла его за руки.
— Я думаю, нам не нужно начинать заново. Достаточно просто продолжить, но уже без лжи. Без страха. И определённо — без твоего брата.
Никита слабо улыбнулся.
— Я сменил замки. И номер телефона.
— Хорошо, — кивнула Ирина. — Потому что я больше не намерена терпеть его присутствие в нашей жизни. И проходной двор в нашей квартире тоже.
— Никаких проходных дворов, — согласился Никита. — Только ты и я.
— И может быть, через пару лет, когда мы выплатим долги и встанем на ноги… — Ирина улыбнулась, — …ещё кто-нибудь маленький.
Глаза Никиты расширились.
— Ты… ты уверена?
— Нет, — честно ответила она. — Не сейчас. Но я хочу, чтобы мы к этому пришли. Чтобы наш дом снова стал местом, где хочется растить детей.
Никита притянул её к себе.
— Я сделаю всё, чтобы так и было, — прошептал он. — Клянусь.
Прошло полгода. Квартира преобразилась — не новой мебелью или ремонтом, а атмосферой. Здесь больше не звучала по ночам громкая музыка, не толпились незнакомые люди, не валялись пустые бутылки.
Никита работал в компании, постепенно восстанавливая своё положение. Ирина получила долгожданное повышение. Они не только выплатили все долги, но и начали понемногу откладывать — на будущее, которое теперь не казалось таким туманным.
Вадим пытался связаться с ними ещё несколько раз — то угрожая, то умоляя, то предлагая какие-то сомнительные «выгодные схемы». Они не отвечали.
Однажды вечером, когда они ужинали на кухне, Никита вдруг спросил:
— Ты не жалеешь, что вернулась?
Ирина подняла на него глаза.
— С чего ты взял?
— Просто подумал… Мы могли бы начать всё с чистого листа. Без ипотеки, без прошлых ошибок. Может, тебе было бы легче?
Ирина задумалась.
— Знаешь, я читала где-то, что дом — это не стены, а люди, которые в нём живут, — наконец сказала она. — Но это не совсем так. Дом — это история. Наша история, со всеми взлётами и падениями. И я не хочу от неё отказываться.
Она взяла его за руку.
— Эта квартира видела наши ссоры, наши примирения, наше отчаяние и нашу радость. Здесь мы прошли через самое сложное испытание в нашей жизни — и выстояли. Зачем мне начинать с чистого листа, если на этом уже написано так много важного?
Никита крепко сжал её руку.
— Тогда я предлагаю тост, — он поднял чашку с чаем. — За наш дом. За то, что он больше никогда не станет проходным двором. И за нас — потому что мы этого заслуживаем.
Ирина улыбнулась и подняла свою чашку.
— За нас. И за честность, без которой невозможно построить настоящий дом.
За окном начинался дождь, но в квартире было тепло и уютно. Их дом наконец-то стал именно тем, чем должен был быть с самого начала — местом, где не нужно притворяться, где можно быть собой. Местом, которое принадлежит только им.
