Две старые железные двери, которые вели в подъезд, скрипели как проклятые. Зинаида Петровна, поднимаясь по лестнице на третий этаж, привычно морщилась от этого звука. У неё в сумке лежал пакет с ещё тёплыми пирожками, которые она испекла специально для сына. «Надо бы смазать эти петли», — подумала она по привычке, хотя давно уже смирилась с тем, что в этом подъезде ничего не меняется.
Зинаида постучала в дверь квартиры, где жил её сын с женой. Длинные костлявые пальцы неуверенно коснулись дверного полотна. В свои семьдесят два она всё ещё выглядела как школьная учительница — прямая спина, аккуратная седая стрижка, строгий взгляд. Даже выйдя на пенсию, она не смогла избавиться от привычки держать осанку и говорить чётко, словно перед классом.
Дверь открыла Кира — невестка, с которой у Зинаиды сложились, мягко говоря, непростые отношения.
— Здравствуйте, Зинаида Петровна, — произнесла Кира с нарочитой вежливостью, от которой веяло холодом. Её крупные, словно нарисованные глаза смотрели прямо, в них не было ни капли тепла.
— Здравствуй, Кирочка, — ответила Зинаида Петровна, стараясь улыбнуться. — Я Андрюше пирожков принесла.
— Он на работе, — отрезала Кира, но всё же посторонилась, пропуская свекровь в квартиру.
Зинаида Петровна прошла в маленькую кухню и положила пакет на стол. Она украдкой осмотрелась. Всё было не так, как она привыкла. На подоконнике стояли какие-то странные растения в горшках, похожие на инопланетные создания. На стене висел календарь с непонятными закорючками — то ли китайскими, то ли японскими иероглифами. Кухонные полотенца были развешаны не там, где положено. Всё не так.
— Чаю хотите? — без особого энтузиазма предложила Кира.
— Нет, спасибо, — ответила Зинаида Петровна, хотя на самом деле очень хотела присесть и выпить чаю. — Я ненадолго. Скажи Андрею, что я заходила.
Кира кивнула и посмотрела на часы, словно намекая, что свекрови пора уходить.
— Как у вас дела? — всё же решила спросить Зинаида Петровна.
— Нормально, — пожала плечами Кира. — Работаем.
Зинаида вздохнула. Разговора не получалось, как обычно. Она помнила, как три года назад, когда Андрей только привёл Киру знакомиться, та показалась ей милой девушкой. Тогда Кира улыбалась, говорила «вы так вкусно готовите» и вообще была приветливой. А потом они поженились, и всё изменилось.
— Ну, я пойду, — сказала Зинаида Петровна. — Передавай привет Андрею.
Кира кивнула и проводила свекровь до двери. Когда дверь захлопнулась, Зинаида Петровна постояла несколько секунд на лестничной площадке, а затем медленно пошла вниз. На душе было тяжело. Она понимала, что не должна вмешиваться в жизнь сына, но всё равно переживала. Она столько лет растила его одна, после того как муж ушёл, когда Андрею было всего восемь. И теперь он словно отдалялся от неё, и всё из-за этой Киры.
Кира стояла у окна и смотрела, как свекровь выходит из подъезда. «Опять притащила свои пирожки», — подумала она. Лицо Киры, обычно приветливое и открытое, заострилось, когда она думала о Зинаиде Петровне.
Кира не всегда была такой. Когда-то она действительно пыталась наладить отношения со свекровью. Но Зинаида Петровна с первых дней их с Андреем брака взяла за привычку заходить без предупреждения, давать советы, которых никто не просил, и постоянно критиковать. То суп у Киры пересолен, то рубашки не так выглажены, то в квартире пыльно. А главное — она постоянно напоминала, что эта квартира досталась Андрею от его бабушки, и явно считала, что это даёт ей право распоряжаться в ней.
Кира вздохнула и села за компьютер. Ей нужно было закончить перевод до вечера. Она работала фрилансером — переводила технические тексты с японского. Поэтому и календарь у неё был с иероглифами — она училась языку в университете и даже год стажировалась в Токио. Там, в Японии, она чувствовала себя свободнее, чем здесь. Иногда она жалела, что вернулась.
Телефон зазвонил, прерывая её мысли.
— Привет, это я, — голос Андрея звучал устало. — Мама заходила?
— Да, принесла пирожки, — ответила Кира, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.
— Что-то случилось? — сразу спросил Андрей. Он слишком хорошо знал и мать, и жену.
— Ничего, — вздохнула Кира. — Просто… ничего.
— Кира, я же чувствую, — настаивал Андрей.
— Всё в порядке, правда, — Кира не хотела опять начинать этот разговор. — Когда ты вернёшься?
— Часов в семь, наверное. Совещание затягивается.
— Хорошо. Я буду ждать.
Кира положила трубку и снова уставилась в монитор. Буквы расплывались перед глазами. Она вспомнила, как познакомилась с Андреем. Он тогда работал в компании, которая заказывала перевод технической документации. Они начали переписываться по работе, потом встретились лично. Андрей оказался высоким, немного неуклюжим парнем с добрыми глазами и странной привычкой теребить мочку уха, когда нервничал. Он был совсем не похож на тех мужчин, с которыми Кира встречалась раньше. Может быть, поэтому она и влюбилась в него — он был настоящим, без притворства.
Свадьбу сыграли быстро, без особого размаха. Родители Киры жили в другом городе и не смогли приехать, прислали только поздравительную телеграмму и деньги на подарок. Зато Зинаида Петровна развила бурную деятельность — приглашала гостей, заказывала торт, выбирала ресторан. Кира тогда даже была благодарна ей за помощь. Кто же знал, что это только начало…
Андрей сидел в офисе и смотрел в окно. Совещание закончилось, коллеги разошлись, а он остался. Ему не хотелось возвращаться домой. Там его ждали две женщины, которых он любил, но которые совершенно не ладили между собой. И что хуже всего — обе считали, что он должен встать на чью-то сторону.
Мать звонила почти каждый день и жаловалась, что Кира её не уважает, не ценит её заботу, отдаляет от неё сына. Кира молчала, но он видел, как она напрягается каждый раз, когда мать приходит в гости или просто звонит. Два дорогих ему человека не могли найти общий язык, и от этого Андрею было больно.
Он помнил, как мама растила его одна, как работала на двух работах, чтобы он ни в чём не нуждался. Как отказывала себе во всём, лишь бы у него были новые кроссовки или компьютер для учёбы. Он был благодарен ей за всё и не мог позволить себе быть неблагодарным сыном.
Но и Киру он любил. Она была не просто его женой, она была его другом, его поддержкой. Она понимала его как никто другой. С ней он мог говорить обо всём на свете, и она всегда слушала. Когда он встретил её, то впервые почувствовал, что не одинок в этом мире.
Андрей вздохнул и начал собираться домой. Завтра суббота, и мать наверняка придёт в гости. И опять начнутся эти молчаливые войны взглядов, эти колкости, эти недомолвки. Он так устал от этого.
Зинаида Петровна сидела в своей маленькой квартире и перебирала старые фотографии. Вот Андрюша в первом классе с огромным букетом гладиолусов. Вот он на выпускном — такой взрослый, такой красивый. Вот они вместе на даче, смеются, собирая яблоки. Когда-то они были так близки.
Зинаида Петровна поправила очки и вздохнула. Она знала, что слишком сильно привязана к сыну. Но как иначе? Она отдала ему всю свою жизнь. И вот теперь появилась эта Кира, которая словно забрала его у неё.
Телефон зазвонил, прерывая её размышления.
— Алло? — сказала она в трубку.
— Зина, это я, Тамара, — раздался голос её давней подруги. — Ты как?
— Да ничего, — ответила Зинаида Петровна. — Вот, к Андрею заходила.
— И как там невестушка? — В голосе Тамары слышалась ирония.
— Как обычно, — вздохнула Зинаида Петровна. — Холодна как ледышка. Даже чаю не предложила толком.
— Я тебе сразу говорила, что эта японистка не пара твоему Андрею, — заявила Тамара. — Она же совсем другая. Не нашего поля ягода.
— Да кто ж меня спрашивал, — горько усмехнулась Зинаида Петровна. — Влюбился он в неё как мальчишка. А теперь вот…
— Слушай, Зин, а ты бы поговорила с ней по-человечески, — предложила Тамара. — Может, поймёт.
— Да пробовала я. Только она меня и слушать не хочет. Всё время делает вид, что занята.
— Ну, не опускай руки. Сын-то у тебя один.
После разговора с подругой Зинаида Петровна долго сидела, глядя в окно. Может быть, Тамара права? Может, стоит попробовать ещё раз? В конце концов, Андрей — это самое дорогое, что у неё есть. И ради него она готова на всё, даже на то, чтобы найти общий язык с этой непонятной ей Кирой.
Суббота началась для Киры с головной боли. Она плохо спала ночью, всё думала о предстоящем визите свекрови. Андрей уже встал и готовил завтрак на кухне. Кира слышала, как он гремит посудой.
— Проснулась? — спросил Андрей, когда она вошла на кухню. — Я яичницу сделал.
— Спасибо, — Кира слабо улыбнулась. — Кофе есть?
— Сейчас сварю.
Андрей выглядел напряжённым. Кира знала, что он тоже думает о предстоящем визите матери.
— Слушай, — начал он, не глядя на жену, — мама сегодня придёт…
— Я знаю, — прервала его Кира. — Всё будет нормально.
— Правда? — Андрей наконец посмотрел на неё. — Просто… вы обе мне дороги. И я не хочу выбирать.
Кира подошла к нему и обняла.
— Я знаю, милый. Я постараюсь.
Андрей обнял её в ответ, и на мгновение Кире показалось, что всё будет хорошо. Но потом она вспомнила все эти годы молчаливой войны со свекровью, все эти маленькие уколы и большие обиды, и оптимизм куда-то улетучился.
В дверь позвонили ровно в полдень. Зинаида Петровна была пунктуальна, как всегда.
— Мама, привет! — Андрей открыл дверь и обнял мать.
— Здравствуй, сынок, — Зинаида Петровна поцеловала его в щёку. — А где Кира?
— Я здесь, — отозвалась Кира, выходя в прихожую. — Здравствуйте, Зинаида Петровна.
— Здравствуй, Кирочка, — неожиданно тепло сказала свекровь. — Я вот пирог испекла. С яблоками.
— Спасибо, — Кира взяла пирог. — Проходите, чай уже готов.
Они сели за стол на кухне. Андрей говорил что-то о работе, о том, что начальник обещал ему повышение, о каких-то новых проектах. Зинаида Петровна слушала внимательно, иногда кивала. Кира разливала чай и думала о том, что свекровь сегодня какая-то другая — не такая колючая, как обычно.
— А как твои переводы, Кира? — вдруг спросила Зинаида Петровна.
Кира удивлённо посмотрела на неё. Свекровь никогда не интересовалась её работой.
— Нормально, — осторожно ответила она. — Сейчас перевожу инструкцию к новому оборудованию.
— Это, наверное, сложно? — продолжала Зинаида Петровна. — Я вот иностранные языки никогда не понимала. В школе немецкий учила, так до сих пор только «Хенде хох» и помню.
Кира невольно улыбнулась.
— Ну, у всех свои таланты, — сказала она. — Вот я, например, готовить не умею так, как вы.
— Да ладно тебе, — отмахнулась Зинаида Петровна. — Просто опыта маловато. Я тоже не сразу научилась.
Андрей переводил взгляд с матери на жену и обратно. Он не понимал, что происходит, но ему это нравилось. Впервые за долгое время они сидели за одним столом и разговаривали почти нормально.
После обеда Андрей ушёл в магазин за продуктами, и женщины остались наедине. Кира начала убирать со стола, а Зинаида Петровна помогала ей.
— Кира, — вдруг сказала свекровь, — я хотела с тобой поговорить.
Кира напряглась. Вот оно. Сейчас начнётся.
— Я знаю, что не была идеальной свекровью, — продолжила Зинаида Петровна. — Я слишком сильно люблю Андрея и, наверное, не хотела делить его ни с кем. Но я понимаю, что это неправильно.
Кира молчала, не зная, что ответить.
— Я не прошу тебя любить меня, — сказала Зинаида Петровна. — Просто… давай попробуем ради Андрея хотя бы уважать друг друга?
Кира посмотрела на свекровь. В её глазах была искренность, которую раньше Кира не замечала.
— Я тоже не была идеальной невесткой, — наконец сказала она. — Я… я просто хотела защитить наше с Андреем пространство. Мне казалось, что вы всё время вмешиваетесь…
— Я понимаю, — кивнула Зинаида Петровна. — И обещаю, что буду стараться. Просто… не отталкивай меня совсем, хорошо?
Кира неуверенно улыбнулась.
— Хорошо, — сказала она. — Давайте попробуем.
Когда Андрей вернулся из магазина, он застал их сидящими за столом и разговаривающими о чём-то. Они не заметили его, и он на минуту остановился в дверях, наблюдая за ними. Что-то изменилось. Он не знал, что именно, но чувствовал это.
Прошло три месяца. Зинаида Петровна сидела у себя дома и вязала. Завтра они с Тамарой собирались в театр, и ей нужно было закончить новый шарф. Телефон зазвонил, и она, отложив вязание, взяла трубку.
— Зинаида Петровна, здравствуйте, это Кира, — раздался в трубке голос невестки.
— Здравствуй, Кирочка, — обрадовалась Зинаида Петровна. — Что-то случилось?
— Нет-нет, всё хорошо, — быстро ответила Кира. — Просто… мы с Андреем хотели пригласить вас в воскресенье на обед. У нас будет небольшое празднование.
— Празднование? — удивилась Зинаида Петровна. — Какой праздник?
— Это… сюрприз, — сказала Кира после небольшой паузы. — Приходите, и всё узнаете.
— Хорошо, — согласилась Зинаида Петровна. — Что-нибудь принести?
— Ничего не нужно, всё уже есть, — ответила Кира. — До воскресенья!
Зинаида Петровна положила трубку и задумалась. Что за сюрприз они задумали? День рождения не у кого… Годовщина свадьбы вроде не скоро… Может, Андрей получил повышение? Или…
Внезапная догадка заставила её сердце забиться чаще. Неужели? Неужели она скоро станет бабушкой? От этой мысли на глаза навернулись слёзы. Как бы ей хотелось подержать на руках внука или внучку! Учить их всему, что знает сама, баловать, как не могла баловать Андрея…
Но она не стала звонить и спрашивать. Если это действительно то, о чём она думает, пусть они сами скажут ей об этом. А пока нужно закончить шарф и, пожалуй, связать ещё пинетки. На всякий случай.
В воскресенье Кира с самого утра готовилась к приходу свекрови. Она испекла торт — впервые в жизни, по рецепту, который нашла в интернете. Торт получился немного кривоват, но пах восхитительно. Андрей помогал ей накрывать на стол.
— Думаешь, она обрадуется? — спросил он, расставляя тарелки.
— Уверена, — кивнула Кира. — Это же то, чего она хотела больше всего.
Звонок в дверь раздался ровно в два часа.
— Здравствуйте, Зинаида Петровна! — Кира открыла дверь с улыбкой. — Проходите!
Зинаида Петровна вошла в квартиру, держа в руках небольшой сверток.
— Я всё-таки кое-что принесла, — сказала она, протягивая сверток Кире. — Это… ну, откроете потом.
— Спасибо, — Кира взяла сверток и положила его на комод в прихожей. — Проходите в комнату, мы уже всё приготовили.
Они сели за стол. Зинаида Петровна нервничала, теребя салфетку. Она пыталась понять по лицам Андрея и Киры, верна ли её догадка.
— Ну что, — наконец сказал Андрей, поднимая бокал с шампанским, — у нас действительно есть повод для празднования.
Зинаида Петровна затаила дыхание.
— Мама, — продолжил Андрей, — помнишь, я говорил, что в нашей компании открывается филиал в Японии?
Зинаида Петровна кивнула, хотя на самом деле не помнила этого.
— Так вот, мне предложили возглавить направление по работе с клиентами в Токио, — сказал Андрей. — И мы с Кирой решили согласиться.
Зинаида Петровна замерла. Это был совсем не тот сюрприз, которого она ждала.
— В Японию? — переспросила она. — Но это же… так далеко.
— Да, мама, — кивнул Андрей. — Но это огромная возможность для моей карьеры. А Кира знает язык, знает страну. Ей будет легче адаптироваться.
— А как же… — Зинаида Петровна не знала, что сказать. — А как же я?
— Мы будем приезжать, — быстро сказала Кира. — И вы сможете прилетать к нам. Сейчас же есть видеосвязь, будем разговаривать каждый день.
Зинаида Петровна молчала. Внутри неё всё сжалось от мысли, что сын уедет так далеко. Что она будет делать здесь одна? С кем будет говорить? Кого будет ждать по выходным?
— Мама, — мягко сказал Андрей, беря её за руку, — я знаю, что это непросто. Но это правда важно для нас. Я бы очень хотел твоего благословения.
Зинаида Петровна посмотрела на сына. Его глаза, такие похожие на глаза его отца, смотрели на неё с надеждой. Она перевела взгляд на Киру. Та тоже смотрела с ожиданием, и в её взгляде не было торжества или злорадства — только волнение и, кажется, понимание.
— Когда вы уезжаете? — наконец спросила Зинаида Петровна.
— Через два месяца, — ответил Андрей. — Нам нужно оформить визы, решить вопрос с квартирой…
— С квартирой? — переспросила Зинаида Петровна.
— Да, мы думаем сдать её, — сказал Андрей. — Компания предоставляет жильё в Токио, так что…
— Понятно, — прервала его Зинаида Петровна. — И на сколько вы уезжаете?
— Контракт на три года, — ответил Андрей. — А дальше посмотрим.
Три года. Это казалось вечностью. Зинаида Петровна вдруг почувствовала себя очень старой и очень одинокой.
— Мама, — тихо сказал Андрей, — если ты не хочешь, чтобы мы уезжали…
— Нет, — перебила его Зинаида Петровна. — Нет, Андрюша. Если это важно для тебя, для вас обоих, то… то я поддержу вас.
Она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась кривой.
— Просто это неожиданно, — добавила она. — Мне нужно привыкнуть к мысли.
— Конечно, — кивнул Андрей. — Мы всё понимаем.
Остаток обеда прошёл в странной атмосфере. Они говорили о Японии, о том, как там всё устроено, о культуре, о еде. Кира рассказывала о своей стажировке, о том, какие там люди, какие обычаи. Зинаида Петровна слушала и кивала, но внутри неё всё сжималось от боли.
Когда она собралась уходить, Кира вдруг сказала:
— Зинаида Петровна, вы не открыли наш подарок.
Зинаида Петровна вспомнила про сверток, который принесла сама.
— Какой подарок? — спросила она.
Кира принесла небольшую коробочку.
— Вот, — сказала она. — Это вам от нас.
Зинаида Петровна открыла коробочку. Внутри лежал маленький серебряный кулон в форме сердца. Она открыла его, и внутри оказалась фотография — она, Андрей и Кира, все вместе, улыбаются. Эту фотографию сделали месяц назад, когда они ходили в парк.
— Чтобы мы всегда были с вами, — тихо сказала Кира. — Даже когда далеко.
Зинаида Петровна почувствовала, как к горлу подступают слёзы.
— Спасибо, — сказала она. — А вы… вы не хотите открыть мой подарок?
Кира взяла сверток с комода и развернула его вместе с Андреем. Внутри лежали маленькие вязаные пинетки.
— Это… — начала Кира.
— Я думала, что вы… — смущенно проговорила Зинаида Петровна. — Мне показалось, что вы хотите сообщить о ребенке.
Повисла неловкая пауза. Андрей переглянулся с Кирой.
— Нет, мама. Детей у нас пока не планируется, — твердо сказал он.
— Понимаю, — кивнула Зинаида Петровна, пряча разочарование. — Ну, оставьте на будущее.
Кира аккуратно положила пинетки обратно в сверток.
— Я провожу вас, — сказала она и вышла с Зинаидой Петровной в прихожую.
Когда они остались одни, свекровь вдруг схватила Киру за руку.
— Скажи честно, — прошептала она, — это же ты настояла на Японии? Хочешь забрать его от меня подальше?
Кира высвободила руку и посмотрела свекрови прямо в глаза.
— Зинаида Петровна, решение о Японии — общее. И Андрею действительно предложили повышение.
— Но ты могла отговорить его! — не сдавалась свекровь. — Ты ведь знаешь, как ему тяжело будет без меня!
Что-то сломалось внутри Киры. Все месяцы притворного перемирия, все ее усилия наладить отношения — все рухнуло в один момент.
— Знаете что, — тихо, но твердо сказала она, — я больше не буду этого терпеть. Андрей — взрослый человек. Он сам принимает решения. И он выбрал поехать со мной.
— Да как ты смеешь…
— Нет, это вы как смеете! — Кира больше не сдерживалась. — Три года вы лезли в нашу жизнь, указывали, как нам жить, что делать. Три года я терпела, пыталась найти компромисс. Думаете, мне нравится эта вечная война? Думаете, Андрею легко разрываться между нами?
Зинаида Петровна побледнела.
— Когда ваш сын купит квартиру, тогда и будет тут командовать, — выпалила она. — А пока живет у меня в подаренной квартире — пусть помалкивает!
Кира усмехнулась.
— Вот оно что. Значит, вся ваша недавняя доброта была фальшивкой. Вы так и не смирились с тем, что Андрей вырос.
— Не смей говорить со мной таким тоном! — взвилась Зинаида Петровна. — Я его мать!
— А я его жена, — спокойно ответила Кира. — И знаете что? Когда ваш сын купит квартиру, тогда и будет тут командовать, а пока живет у меня — пусть помалкивает.
В коридоре появился Андрей. Он слышал весь разговор.
— Что здесь происходит? — спросил он, переводя взгляд с матери на жену.
— Ничего, сынок, — попыталась улыбнуться Зинаида Петровна. — Просто небольшое недопонимание.
— Нет, мама, — Андрей покачал головой. — Я все слышал. И думаю, нам нужно расставить точки над i.
Он подошел ближе, встал рядом с Кирой.
— Мама, я люблю тебя. Ты вырастила меня, дала мне все, что могла. Я безмерно благодарен тебе за это. Но я уже не ребенок. И эта квартира — моя. Не твоя, не бабушкина — моя. Я здесь живу со своей женой, и мы сами решаем, как нам жить.
— Но Андрюша…
— Дослушай, пожалуйста, — твердо сказал он. — Я не выбираю между вами. Я люблю вас обеих. Но ты должна понять — мы с Кирой семья. И наши решения — наши. Не твои.
Зинаида Петровна стояла, опустив голову.
— Значит, она все-таки победила, — горько произнесла она. — Забирает тебя от меня. Сначала в свою квартиру, теперь в Японию…
— Мама, это не соревнование, — устало сказал Андрей. — Никто никого не побеждает. Просто жизнь идет вперед. И я хочу, чтобы ты шла вперед вместе с нами, а не тянула назад.
Зинаида Петровна молчала. Потом подняла глаза на сына.
— Я… я попробую, Андрюша, — тихо сказала она. — Только не забывайте меня там, в вашей Японии.
— Не забудем, — пообещал он. — Мы будем звонить, писать. И через три года вернемся.
— Через три года, — эхом повторила Зинаида Петровна. — Так долго…
Она вдруг выпрямилась, расправила плечи.
— Что ж, раз так… — она посмотрела на Киру, — раз так, то мне придется научиться пользоваться этой вашей видеосвязью. И выучить хотя бы несколько японских слов. Не хочу выглядеть совсем уж провинциалкой, когда буду к вам прилетать.
Кира удивленно моргнула. Этого она не ожидала.
— Я могу вас научить, — сказала она, помедлив. — Базовым фразам.
— Было бы неплохо, — кивнула Зинаида Петровна. — А теперь мне пора. У вас наверняка много дел перед отъездом.
Она поцеловала сына в щеку, коротко кивнула Кире и вышла из квартиры.
Андрей и Кира остались стоять в прихожей.
— Ты в порядке? — спросил Андрей, обнимая жену.
— Да, — кивнула Кира. — Просто… не ожидала от нее такой реакции в конце.
— Она сильная женщина, — сказал Андрей. — Всегда такой была. Просто иногда забывает об этом.
Они вернулись на кухню. Недопитое шампанское, недоеденный торт, фотографии Токио на экране планшета — все это казалось теперь частью новой жизни, которая только начиналась.
— Знаешь, — сказала Кира, глядя в окно, — возможно, эти три года в Японии изменят не только нас, но и ее.
— Возможно, — согласился Андрей. — Главное, чтобы мы все трое научились наконец уважать границы друг друга.
Кира улыбнулась и взяла его за руку. Она знала, что впереди еще много сложностей, что одним разговором не решить проблему, которая нарастала годами. Но сегодня был сделан первый шаг. Настоящий шаг.
А за окном падал снег — первый в этом году. Белые хлопья кружились в воздухе, оседали на карнизах и подоконниках, превращая привычный городской пейзаж во что-то новое и неизведанное. Совсем как их жизнь, которая вот-вот должна была сделать крутой поворот.
Через два месяца Зинаида Петровна стояла в аэропорту и смотрела, как самолет с ее сыном и невесткой взлетает в серое февральское небо. Рядом с ней стояла Тамара.
— Ну вот, улетели, — сказала подруга. — Как ты?
— Нормально, — ответила Зинаида Петровна, сжимая в руке серебряный кулон. — Жизнь продолжается.
Она еще несколько минут смотрела в небо, а потом решительно повернулась к выходу.
— Пойдем, Тамара. Нам пора.
— Куда? — удивилась подруга.
— На курсы компьютерной грамотности, — ответила Зинаида Петровна. — Мне нужно научиться пользоваться этим их Скайпом. И еще я записалась на курсы японского для начинающих.
— Зина, ты что, серьезно? — рассмеялась Тамара.
— А почему бы и нет? — Зинаида Петровна пожала плечами. — Мне всего семьдесят два. Это не возраст для того, чтобы перестать учиться.
Они вышли из здания аэропорта на морозный воздух. Впереди была новая жизнь — для всех троих. Жизнь, в которой каждому придется научиться отпускать, принимать и уважать выбор других. Непростая наука. Но, возможно, самая важная.
